Командование фронта очень надеялось на резидентуру «Лукашевич». В ее состав вошли самые опытные разведчики, неоднократно действовавшие в тылу врага.

Курилович, разведчик-нелегал, работал в Аргентине, Испании, Франции. Хорошо знал город, входил в состав подпольной организации «Народная армия имени Франко».

Людмила Донецкая, тот самый «Чижик», тоже была одной из самых опытных разведчиц фронта. Четыре раза засылалась в тыл врага, на территории Воронежской, Харьковской областей и самое важное — четырежды возвращалась живой к своим. Работала подрывником, осведомителем, радисткой в разведгруппе и отдельно резидентом-радистом. Получила ранение, обморозила ноги, но с разведзаданиями всегда справлялась успешно.

В этот раз резидент Курилович и радистка Донская десантировались у деревни Глиняны, что в 50 километрах к юго-востоку от Львова. По легенде, разработанной в разведуправлении фронта они поляки, бегут от преследования советских органов.

Но легенда легендой, а война — войной. При встрече со старыми друзьями, Курилович узнает: бывших подпольщиков сдал провокатор и гестапо ищет членов «Народной гвардии», в том числе и его. Легенда рухнула, разработанный план не годился.

Польские друзья помогли закрепиться во Львове, достали документы. Теперь Людмила Донская стала полькой Анной Томак, а ее жених пан Эугениум Генск жил в деревне Билке Крулевска. Анна, естественно, частенько навещала жениха.

Через десять дней после приземления на Львовщине, Людмила («Символ») дает первую радиограмму: «Приземлилась удачно, обстановка сложная… Встретились с трудностями… Немцы проводят мобилизацию мужчин в дивизию СС «Галичина»… Женщин увозят в Германию».

Центр радировал в ответ: «Поздравляю с началом работы. Жду сведений по Львову. «Символ» поздравляю высокой правительственной наградой — Орденом Отечественной войны. Желаю успехов».

Такие новости радовали. Но командование ждало «сведений по Львову». А что же в это время происходило во Львове?

Командующий группой армий «Северная Украина» для удержания города создал вокруг Львова три линии обороны. Группировка насчитывала 900 танков и штурмовых орудий, 700 самолетов, 600 тысяч солдат и офицеров.

Ставкой Верховного в Москве готовилась Львовско-Сандомирская операция и командование 1-го Украинского фронта интересовало в этом районе о противнике буквально все. И радист Донская почти каждый день отправляла в Центр радиограммы:

— «…С 16 по 20. 6 со станции Львов, Золодев, Красное на Перемышль ежесуточно проходило по тринадцать эшелонов противника с танками, артиллерией, автомашинами… Немецкое командование оттягивает пятую армию на Запад… В Перемышле, на Львовской улице, сооружаются железобетонные бункера… По реке Сал строятся укрепления».

— «27. 6 из Винников в направлении Львова прошла колонна автомашин с зенитной артиллерией. Опознавательный знак — круг, одна половина красная, другая — синяя, в центре — дубовый лист… В здании Львовского политехникума — госпиталь для солдат и офицеров, а в подвале пороховой склад… На улице Полчинского находится управление гестапо и фельджандармерия…»

— «…Немцы строят оборону Львова… Северо-западнее села Чашки и до села Муровано сооружают доты, зигзагообразные окопы, проволочные заграждения… Особенно укрепляется северо-восточная сторона Львова. Заминированы все шоссейные и железнодорожные мосты в районе города… В полутора километрах северо-восточнее Мелиц обнаружен подземный аэродром и склад боеприпасов… Около села Прусы на р. Пелтва немцы закрыли шлюзы и заливают всю долину».

— «Пятая армия еще в декабре 1943 г. переброшена из Франции. Сейчас выдвигается на рубеж Броды-Тернополь… Во Львове находится в/ч № 510. У солдат на рукавах такая эмблема: бронзовый щит с надписью «Крым». Эта часть прибыла из Крыма… В городе отмечено появление танкистов СС дивизии «Мертвая голова»… На улице Бека обнаружены военные казармы… На улице Городецкой, №IIIнаходится штаб бронетанковой дивизии… Штаб фронта расположен в Дублянах».

Радистка Людмила Донская знала цену каждой цифры радиограммы, переданной ею в эфир, понимала, сколько сил прилагал резидент, чтобы добыть разведданные. Риск был огромен. Приходилось работать в постоянном напряжении. Они жили и работали на чужбине, в чужих домах, под чужими именами.

Для сеансов связи во Львове использовали квартиры старых польских друзей Куриловича — подпольщиков. Чаще всего радиостанция развертывалась на квартире поляка Франека Гунько. Но работать в городе из квартиры было крайне опасно. Людмила уходила в деревню Билка Крулевска. Чтобы провести сеанс радистке приходилось почти каждый день прошагать 15 километров до Билке и столько же обратно. И это еще полбеды. Людмила шла не с пустыми руками. При себе, как правило, имела разведданные, добытые резидентом, которые требовалось зашифровать и передать в Центр.

Иногда она ездила в деревню поездом. Но в поезде часто проверяли документы, учиняли обыски. Людмила старался сопровождать четырнадцатилетний Франек — сын Гунько. Это был смелый и расторопный паренек, знавший немецкий язык. Как только военный патруль начинал внимательно рассматривать документы радистки, Франек немедленно заговаривал по-немецки и настырно совал свои, подлинные. И этот, кажется, не хитрый прием, помогал.

Однажды при очередной поездке, когда до станции Брщевице, где они обычно выходили, оставалось совсем немного, по вагонам прошел слушок: «Облава!» Что делать? Ведь у них с собой разведданные для передачи в Центр. Пришлось прыгать на ходу. К счастью, все обошлось благополучно. Но так было не всегда. Случалось, Людмила бывала в полшаге от провала, ареста.

Однажды в деревне Билка Крулевска она проводила радиосеанс из дома поляка пана Михала (по легенде отца жениха радистки). Внезапно во двор ворвались гитлеровцы и хозяин не успел предупредить радистку. Фашисты требовали яйца, молоко, самогон. Один из гитлеровцев гонялся за курами. А радистка, тем временем, продолжала свою работу. В следующий миг в сарай залетела курица и свалилась прямо на радиостанцию. Казалось, это конец! Но спас случай. Кто-то окликнул фашиста, уже вбежавшего в сарай, и он повернул назад. А потом была облава, школьный подвал, долгие сутки ожидания. И наконец счастливое освобождение.

Людмила Донская и на этот раз успешно справилась со своим заданием. С 20 июня по 27 июля 1944 г. она передала в Центр свыше 50 ценных разведдонесений.

Людмила любила свое дело. Берегла радиостанцию, никому ее не доверяла. Разведчики иногда посмеивались: «Она и спит со своим ящиком, намотав ремень на руку». А ведь мечта стать разведчицей зародилась у нее еще в феврале 1942 года. Тогда она вместе с другой разведчицей выполняла свое первое задание в тылу врага под Харьковом. Они внимательно наблюдали за всем, что происходило в западном районе, запоминали и возвратившись, доложили много интересного.

Но пока они ходили от одного населенного пункта к другому и пробирались обратно к своим — их сведения устарели. И вот в госпитале, с обмороженными ногами она думала, как бы им помогла рация. Именно тогда она и попросила разрешения командования освоить радиодело «без отрыва от лечения». Ей дали «добро». Так она стала разведчицей-радисткой.