Эбби сочувственно взяла ее за руку.

– Неужели твой начальник не поймет…

– Ничего он не поймет. Меня просто уволят.

– За то, что ты пропустишь один вечер? А кем ты работаешь?

Каролина уставилась на ветхий ковер, потом с вызовом подняла голову.

– Официанткой в клубе «Кошечка».

– Что?!

– Не подумай ничего плохого, я всего лишь разношу напитки и закуски.

– Кого ты пытаешься обмануть? Я заходила туда однажды с клиентом нашей фирмы. Это было ужасно! До сих пор помню ухмыляющиеся рожи тамошних завсегдатаев. Как ты могла, Каро?

– У меня не было выбора. В клубе платят лучше, чем в любом другом месте, а я очень нуждалась в деньгах.

– Ты нам сказала, что Джеффри тебе помогает, – сердито буркнула Эбби.

– Ладно, я солгала. Мне было стыдно признаться, что он оставил меня без средств к существованию. Думала, что справлюсь с любыми трудностями. Так и было, до сегодняшнего дня. Если бы не болезнь миссис Уилсон…

– Позволь нам помочь тебе.

– Я зарабатываю вполне достаточно для нас двоих. Клиенты дают хорошие чаевые.

– Еще бы!

– Не думай, я не позволяю им распускать руки, ничего подобного. Мы всего лишь болтаем, отвечаем на шутки.

– Я так и подумала, – поспешно сказала Эбби. – Просто, как вспомню об этих наглых ухмылках и заигрываниях, вся кровь во мне закипает. Это же унизительно, Каро…

– Конечно, унизительно. – Каролина вытерла слезы. – Но я не гожусь для секретарской работы, поскольку ничему не училась, а в клубе зарабатываю гораздо больше, чем, например, в магазине. Поэтому я и не могу себе позволить потерять эту работу.

– Понятно… – Эбби прикусила губу. – Ладно, я посижу с Чарли, но предупреждаю: мне никогда не приходилось менять пеленки.

– Я не прошу тебя сидеть с малышом. Чарли такой беспокойный, его нельзя оставить с незнакомым человеком.

– Тогда зачем ты мне позвонила?

– Хочу попросить пойти вместо меня в клуб.

Эбби ахнула, но, взглянув на бледное, напряженное лицо кузины, поняла, что не ослышалась.

– Вся надежда на тебя, Эбби. Сегодня вечером мне должны заплатить некоторую сумму, и если я не появлюсь, то потеряю деньги.

Эбби хотела предложить ей немного, но интуитивно почувствовала, что этого делать не следует.

– А почему ты уверена, что в клубе не станут возражать против такой замены?

– Никто ничего не заметит. – Каролина сжала тонкие руки. – Я хочу, чтобы тебя приняли за меня.

– Ты шутишь!

– Ничуть. Мы одного роста, и волосы у нас почти одинакового цвета. К тому же в зале всегда полумрак и…

– Конечно, между нами имеется определенное сходство, но едва ли нам удастся обмануть других девушек.

– Они мои друзья и не станут ябедничать.

– А как же твой начальник? Уж он-то наверняка все поймет.

– Он уехал на неделю, а его заместитель не отличает одну официантку от другой. Мы для него все на одно лицо. Между прочим, в клубе меня называют Карлой. У нас вымышленные имена.

– Я уже ничему не удивляюсь, – вырвалось у Эбби, прежде чем она успела прикусить язык.

– Ну вот, ты опять… Заставляешь меня стыдиться своего занятия. – Каролина расплакалась, и Эбби, охваченная раскаянием, горячо обняла ее.

– Извини, дорогая. Просто я расстроена тем, что ты не обратилась к нам за помощью. Конечно, я тебя выручу, не волнуйся.

Через два часа, вертясь перед зеркалом, Эбби пожалела о своем обещании. Какой вульгарный наряд обязаны носить официантки клуба! Стараясь скрыть свое отвращение, Эбби натянула на длинные стройные ноги прозрачные черные колготки. Разве могла она подумать несколько часов назад, что вечером будет одеваться или, вернее, раздеваться для толпы сексуально озабоченных особей мужского пола? Искоса взглянув на хрупкое личико кузины с точеными чертами, она торжественно поклялась себе, что непременно вытащит ее из этого притона, а заодно и из убогого жилища, недостойного порядочного человека.

– Как я выгляжу? – спросила Эбби. Ну и нелепый же у нее вид в коротком облегающем платьице с торчащим сзади пушистым кошачьим хвостом. На голове – дурацкие серые ушки, с трудом держащиеся на ее густых распущенных волосах. Хорошо хоть костюм пришелся впору: хотя она такая же стройная, как кузина, ее формы отличаются большей женственностью, при тонкой талии у нее довольно полная грудь и округлые бедра.

Вместо ответа Каролина повалилась на диван, давясь от хохота.

– Неужели и я так нелепо выгляжу, как ты сейчас?

– Разумеется, – отрезала Эбби. – Может, хоть теперь ты забудешь о своей гордости и позволишь моим родителям помочь тебе, пока ты не подыщешь себе что-нибудь поприличнее и не встанешь на ноги.

– Конечно, ты права, но…

– Никаких «но», Каро, – перебила ее Эбби. – Сегодня я тебя выручу, так и быть, но завтра мы серьезно поговорим о твоем будущем.

Войдя в прокуренный зал клуба «Кошечка», Эбби почти физически ощутила на себе похотливые мужские взгляды, впившиеся в ее полуобнаженное тело, покатые плечи, полную грудь и стройные ноги, казавшиеся еще длиннее в глубоко вырезанных на бедрах черных трусиках, полуприкрытых коротенькой юбочкой. Внутренне корчась от стыда, она опустила поднос со стаканами пониже, пытаясь защититься им как щитом.

– Эй, красотка! – хриплый голос перекрыл оглушительный грохот поп-музыки. – Покажи нам, что ты прячешь за подносом!

Усилием воли Эбби подавила острое желание опрокинуть поднос со всем его содержимым на голову ухмыляющегося детины.

– Не обращай внимания, – пробормотала пробегавшая мимо официантка. – Представляешь, что бы было, если бы нам пришлось перед ними раздеваться!

– Не представляю. – Эбби передернуло. Рассматривая сидевших за столиками мужчин, она пыталась понять, как Каролина могла согласиться на подобное унижение, имея дядю и тетю, готовых в любую минуту прийти на помощь. Кузина с детства отличалась чрезмерной гордостью, только на сей раз она перешла все границы. Это уже не гордость, а упрямство, вот подходящее слово!

– Эй, милашка! – прохрипел рядом пьяный голос. – Давай встретимся после представления, а?

Эбби уже открыла рот, чтобы послать обидчика ко всем чертям, но взгляд уже знакомой «кошечки» остановил ее. Она тут же остыла, вспомнив, что должна получить чек, предназначавшийся для Каролины, – последний чек! – пообещала себе Эбби с угрюмым видом. Она сделает все, что в ее силах, чтобы вытащить бедняжку из этой клоаки. Почему бы кузине не перейти на работу в «Стюарт энд Стюарт», рекламную компанию ее отца? Мысль неплохая, Каролина умна и быстро всему научится.

– Ну так как насчет свидания? – не отставал пьяница.

– Извините, сэр, – промурлыкала Эбби сладким голоском, избегая его взгляда, и направилась к столику, за которым сидели посетители, требующие ее внимания, – меня будет ждать муж… И как только вы это терпите? – процедила она сквозь зубы, обращаясь к одной из «кошечек», не забывая при этом улыбаться ярко накрашенными губами.

– Стараемся ни о чем не думать, кроме чека, – последовал ответ.

Эбби попыталась сделать то же самое, но у нее это плохо получалось. С каждой минутой ей все больше хотелось немедленно убраться отсюда подобру-поздорову, плюнуть на чек и заплатить Каролине из собственного кармана. Однако, если она так поступит, кузина непременно узнает об этом от одной из своих подруг и почувствует себя оскорбленной.

Как только Каролина выносит мерзкие заигрывания этих гадких типов? Изо дня в день, из месяца в месяц… «Гадкие» – самое подходящее для них определение; ни один уважающий себя мужчина не появится в такой отвратительной забегаловке.

В таком случае что здесь делают вон те двое мужчин весьма приличного вида, что стоят у входа в безвкусно украшенный зал? Безупречно одетые и ухоженные, они не только выделяются среди пьяного сброда, как блестки золота в груде окалины, они явно моложе остальных посетителей. Один лет тридцати, а другой лет на пять старше. И к тому же гораздо привлекательнее. Сделав вид, что пересчитывает мелочь на подносе, Эбби украдкой наблюдала из-под ресниц, как он скользит презрительным взглядом по залу и находящимся в нем людям, одновременно слушая приятеля. Еще больше ее заинтриговала поспешность, с которой бросился им навстречу метрдотель по имени Пит. Он почтительно проводил их к столику возле эстрады, где вот-вот должен был начаться стриптиз.