Мистер Микер старался не отстать от миссис Соади и при каждом удобном случае заводил разговоры о своих родственниках. Правда, матриархата в доме мистера Микера не установилось, но зато все без исключения члены его семьи были немощными и мучились от всех возможных и невозможных болезней. Он не так долго прослужил в доме Тревеннингов, как некоторые другие слуги, и до сэра Чарльза успел сменить нескольких хозяев. Судя по его рассказам, дома, в которых он служил, были куда больше, чем дом сэра Чарльза, а все их обитатели дружно страдали самыми тяжелыми не дугами. Так что обычно, заслушав под очередную кулебяку и бокал сидра его и миссис Соади сообщения, слуги расходились.

Но сегодня за ужином предметом обсуждения, конечно же, была компаньонка мисс Каролины.

Источником новостей на сей раз стала Пег, горничная, помогавшая новенькой распаковывать багаж. Основным недостатком Пег было то, что она, глуповатая от природы, едва открыв рот, начинала давиться от смеха, а потом – беспрестанно икать. Дабы с горничной не случилась истерика, приходилось стучать ее по спине или давать ей стакан с водой или сидром. Мистер Микер неоднократно предупреждал Пег, что для нее это может плохо кончиться, – один из его родственников зашелся в таком же, как у нее, приступе икоты, не прерываясь, икал шесть недель, а потом скончался.

– Ну, Пег! – не выдержав, с раздражением в голосе произнесла миссис Соади. – Неужели так трудно говорить спокойно, без смеха? И что же было у нее в багаже?

– О, совсем немного, миссис Соади… Но и то, что я там увидела, показалось мне жутко смешным. У нее в сумке лежала черная ряса и зеленая шелковая шляпка… Не вру, зе-ле-на-я!

– Ну, это еще ни о чем не говорит, – ответила кухарка. – Мистеру Микеру доводилось видеть и более странные вещи.

Микер обрадовался возможности вставить свое слово.

– Новенькая производит впечатление симпатичной деревенской девочки, миссис Соади. Крепенькая и со здоровым цветом лица, – сказал он и, улыбаясь, нарисовал в воздухе контуры фигуры компаньонки мисс Каролины.

– Перестаньте, мистер Микер! – осадила его кухарка. – Мне кажется, что мистер Фермор обратил на нее внимание.

– Так оно и есть, миссис Соади, – не преминула вмешаться Бет и хитровато посмотрела на Пег.

У Бет не было таких пышных форм, какими обладала глупая Пег, и девушка втайне надеялась, что теперь мистер Фермор не будет волочиться за второй служанкой и та останется с носом. Бет знала о ней то, чего не знали остальные. Пег была родом из Вест-Лу, а Бет – из Ист-Лу, и, естественно, девушки всегда и во всем соперничали между собой. Пег по утрам приносила в комнату мистера Фермора горячую воду. Иногда она там задерживалась, а когда выскакивала за дверь с порозовевшими щеками, загадочно хихикала. Бет видела все это, но рассказывать о проказах жениха своей молодой хозяйке не стала, потому что ее побаивалась.

– Ну, Пег, расскажи нам еще что-нибудь интересное! – попросила ее Бет.

– Не думаю, что мисс Каролине понравилась ее новая компаньонка, – смеясь, ответила горничная.

– А вот мистер Фермор настоящий джентльмен, – неожиданно заметил мистер Микер. – Таких господ, как он, еще поискать. Взять для сравнения хотя бы моего бывшего хозяина, мистера Ли. Но не того, который сейчас во главе дома, а его покойного батюшку. Уж слишком был охоч до служанок. Говорят, непомерная страсть к ним его и сгубила…

Все сидящие за столом с уважением посмотрели на мистера Микера. У дворецкого были манеры и речь джентльмена. Кроме того, он любил употреблять слова, которых остальная обслуга даже не слышала.

Мистер Микер обвел взглядом присутствовавших за ужином слуг и рассмеялся:

– Помнится, горничная Лил Треморни с первого дня большую часть рабочего времени проводила в кровати хозяина. Слышали бы вы, какие стоны доносились из его спальни!

– Мистер Микер, не забывайте, что вас слушает молодежь, – укоризненно произнесла миссис Соади. – А ответственность за нее в этом доме несу я.

– Нижайше прошу прощения, миссис Соади… Нижайше прошу… Но жизнь есть жизнь, и молодые должны о ней знать.

Кухарке не терпелось вернуться к теме разговора, которая интересовала ее много больше.

– Компаньонка как будто приехала из-за границы, – заметила она.

– А говорит так, что можно сдохнуть со смеху, – вставила Пег, и те, кто слышал, как произносит слова прибывшая с материка девушка, это подтвердили.

– Я слышала, что она француженка, – сказала миссис Соади. – Мистер Микер наверняка знает, как во Франции называют молодых девушек. К ним обращаются не «мисс», а как-то по-другому.

Мистер Микер, гордый от того, что настал момент еще раз показать свою эрудицию, объяснил окружающим, что там девушек или незамужних дам называют «мамзель».

– Да, да! Именно так! – воскликнула кухарка, с восхищением поглядывая на мистера Микера, который, как ей казалось, знал все на свете. – Какое забавное слово.

– Когда я подавала чай… – вступила в разговор Энни, горничная, прислуживавшая за господским столом. – А чай я принесла после обеда… в гостиную…

– Энни, – оборвала ее миссис Соади, – нам всем и без того известно, что чай господам подаешь ты.

– Вот тогда я услышала, как мистер Фермор сказал француженке, что она очаровательная. Он что-то еще ей сказал, но что именно, я уже забыла.

– И дырявая же память! – укоризненно произнесла кухарка.

– А как отреагировала на это мисс Каролина?

– О! Вы бы видели ее лицо!

– Не понимаю, что это вдруг нашло на нашего хозяина, – сказал мистер Микер. – Будь он таким, как старик Ли, тогда все бы было понятно. Но сэр Чарльз-то, мы знаем, приличный человек и вдруг привозит в дом совсем молоденькую девушку. Ну, зачем мисс Каролине молодая компаньонка?

– И к тому же очень хорошенькая! – воскликнул ливрейный лакей.

– Тогда я хотела бы, – отрезая себе кусок пирога и пододвигая блюдо мистеру Микеру, произнесла миссис Соади, – чтобы наша молодая хозяйка как можно скорее вышла замуж.

– А как же траур по матушке, миссис Соади? – спросил мистер Микер.

– Не знаю, но, по-моему, со свадьбой мисс Каролины и мистера Фермора тянуть не следует. Никто не знает, что может произойти… а тут еще в доме появилась эта молодая и симпатичная особа.

Откусив большой кусок пирога, кухарка умолкла. Все словно по команде принялись за еду. Жуя аппетитный пирог с начинкой, каждый из присутствующих за столом думал о мистере Ферморе, на схожесть которого со старым бабником мистером Ли так прозрачно намекнул Микер. Все присутствовавшие за столом жалели мисс Каролину, поскольку сравнение с модно одетой француженкой, которая, по словам лакея, была самой красивой девушкой от Торпоинта до Ленд-Энда, было явно не в пользу их молодой хозяйки.

Мелисанда лежала в большой кровати с четырьмя массивными ножками. Служанка Пег распаковала багаж девушки, и теперь все ее платья висели в гардеробе. Перед тем как лечь в постель, Мелисанда приняла горячую ванну, которую приготовила для нее все та же Пег. «Боже, в какой роскоши я начинаю жить!» – думала девушка, оглядывая красиво обставленную комнату, в которой, не смотря на летнее время, горел камин. Свет от него падал на тяжелые бархатные шторы и большой ковер цвета спелой сливы. Прежде чем забраться под одеяло, Мелисанда задула свечи – ей вполне хватало того света, который давал камин. Раздвинув шторы, она попыталась рассмотреть, куда выходит ее окно, но так ничего и не увидела – ночная тьма уже окутала поместье Тревеннингов.

Как мало напоминает ее новое ложе то, на котором она спала в монастыре! Теперь девушка лежала на кровати под большим балдахином, с которого свисали тон кие шелковые занавески. Мебель в ее комнате, как и многие вещи в этом доме-замке, была старинной, и Мелисанда затруднялась определить, к какому веку она относится.

Стоило Мелисанде сладко потянуться в постели, как она тут же напомнила себе, что поселилась она здесь всего лишь на правах прислуги. Ей надлежало расположить к себе Каролину, а сделать это, как она уже успела понять, будет нелегко. Вот симпатии мистера Фермора завоевать было бы гораздо легче. Если бы она приехала, чтобы стать компаньонкой его, а не этой молодой мисс, новая жизнь оказалась бы куда проще!