Через час я, плотно поужинавший и вымытый, вышел на веранду с кружкой пива, чтобы отзвониться Майку и посмотреть на лес. Майк отреагировал на известие о происшествии в посёлке коротким конзанским ругательством и пообещал разобраться. Сказал избегать встреч с местными членами синдиката и ждать Радика, который уже в пути и прибудет ночью.

В полукилометре от гостиницы текла местная речушка, снабжавшая город, а за ней виднелись холмы, над которыми горело зарево лесного пожара. Языков пламени я не видел, но лесные огни подсвечивали дым, из-за которого и было так душно в городе. Ветер сейчас дул в другую сторону, и запаха гари почти не чувствовалось. Я уже хотел уйти с балкона, как вдруг увидел в лесной чаще в каком-то десятке метров от гостиницы два больших силуэта.

На опушку перед гостиницей из леса вышла самка полосатого мастодонта с детёнышем. Массивные животные неторопливо посмотрели по сторонам, длинные морды с прямыми короткими бивнями отбрасывали причудливые тени на землю. Я впервые видел этих лесных исполинов в природе.

– Видимо, испугались лесных пожаров, – услышал я женский голос за спиной.

Обернулся, инстинктивно хватаясь за несуществующий импульсник на поясе.

Миниатюрная брюнетка лет тридцати, одета в кожаную куртку с символикой городской охраны. Я узнал её – в списке «прошитых» мне знакомых личностей она значилась как Рина, «моя», то есть Стояна, бывшая любовница, а ныне – старший осведомитель синдиката в Краснолесе. Человек указывался как проверенный, но нежелателен разговор о структуре синдиката и прошлых связях. Других деталей наших отношений я не знал и потому приготовился к любому развитию событий.

Моя бывшая знакомая, похоже, тоже не знала, что ожидать от нашей встречи. Она стояла в лёгкой растерянности и часто дышала, изучая моё-Стояна новое лицо. Я нагло и не скрываясь прошёлся взглядом по её телу – подтянутая, с крепкими плечами, небольшой, но эффектной грудью.

В ней было что-то знакомое и даже привычное. Неприятно-привычное. Ну, что ж, Стоян, спасибо за воспоминания.

– Как ты зашла? – сухо спросил я.

– Универсальная карточка, – с немного удивлённым видом ответила Рина. – Во всех учреждениях города замки электронные, а я работаю в горохране.

– Как ты узнала, что я тут?

– Серго отправил кодовое сообщение час назад. Я сказала, что убью его, если он не сделает этого. Ты… вспомнил меня?

– Да, Рина. Но очень смутно. В колонии на мне испытывали препараты, разрушающие память.

Внешность её нельзя было назвать вызывающей и стервозной, но аппетитная фигура и уверенность движений казались привлекательными. После ухода второй жены уже месяца три у меня не было женщин. Да и во время нашей семейной жизни всё было вовсе не так гладко. Разумеется, при виде красивой девушки, проникшей ко мне в номер, возникало забавное забытое желание, но я решил не торопить события. Включилась подозрительность – она работала в городской охране и вполне могла быть «двойным агентом», хоть и числилась в списке лиц синдиката как «проверенная». К тому же, первая жена, моя старая цель и давний бзик… Я старательно отговаривал себя.

Мастодонты повернулись и незаметно растворились в лесной темноте. Рина подошла поближе и крепко, немного грубо обняла меня. Пришлось ответить тем же, хотя я старался быть начеку. Заодно я осмотрел комнату на предмет чего-то подозрительного или странного. Подозрительными показались только сапоги Рины, снятые у входа.

– Да, ты… стал совсем другим, – грустно проговорила она, гладя меня по спине. – Особенно голос. Сильно изменился. Надеюсь, в лучшую сторону.

Я увидел свечение над головой, разомкнул объятия и посмотрел вверх – гигантский, в сотню метров пожарный сферолёт, окутанный голубым сиянием, медленно проплыл над гостиницей в сторону очага пожара. Мне приходилось видеть, как они работают: пилот выбирает нужную точку, набирает высоту в сотню метров, и сферополе исчезает. Включаются реактивные компенсаторы, удерживающие машину в равновесии, и на пламя под давлением из сотни сопел в днище, как из огромного дуршлага, выливаются долгожданные потоки воды.

Рина стояла рядом на балконе и молча расстёгивала куртку. Девушку не смущала ни возможность быть увиденной с улицы, ни вероятность, что я не захочу близости. Куртка упала на пол, под ней оказалась скромная серая блузка с глубоким вырезом, через которую ещё сильнее проступали контуры тела. Нижнего белья заметно не было. Сопротивляться становилось всё труднее.

– Что ты делаешь? – спросил я, осознавая всю глупость вопроса.

– Прости, я сразу со смены, не успела надеть твоё любимое бельё, – тихо сказала Рина. – Только не говори, что тебе не хочется, я не поверю.

Она сняла брюки и повесила их на балконный парапет. Поправила простые чёрные трусики, затем подошла ближе и, прижавшись ко мне, прошептала:

– Дальше ты любил раздевать меня сам.

Я послал всё к чертям, схватил её в охапку и отнёс к кровати.

Рина не обманула. Похоже, она была искренней и действительно ждала Стояна все годы. Я же испытывал угрызения совести – во-первых, потому что обманул Рину, выдав по долгу службы себя за её бывшего любовника, во-вторых, из-за уже привычного чувства вины перед первой супругой, которую я до сих пор мечтал найти. После секса Рина лежала на моей кровати и пыталась расспросить о том, как я-Стоян жил на каторге, о том, помнил ли я наши прошлые встречи, и рассказывала о том, как ей было тяжело эти четыре года. Я отделался парой общих фраз, молчал и чувствовал себя подлецом. На самом деле, я испытывал целую гамму чувство – от морального и физического удовлетворения и сиюминутного комфорта после череды лишений и испытаний, до растерянности и вины. Потом я уснул, а Рина оделась и легла на диван в прихожей, чтобы не тревожить меня.

Наутро меня разбудил бесцеремонный стук в дверь. Я взглянул в видеофон – в камеру смотрела толстая, угрюмая морда Радика. Рина проснулась, соскочила с дивана и принялась собираться, а я неторопливо накинул халат и открыл дверь.

– Зачем стучать? – недовольно проворчал я. – По роже захотел?

Радик немного оторопел от моего наглого тона, потом увидел Рину и молчаливо зашёл в комнату. Фактически, Майк и Радик стали моими начальниками, серыми кардиналами, они отдавали приказы. Но для всех других членов мафии теперь я был полновластным правителем Востока, следующим к своему трону, и это понимали мы оба. И в присутствии третьих лиц деталей нашей иерархии раскрывать не хотелось. Радик посмотрел на проскочившую мимо него Рину и захлопнул дверь. Немного изменился в лице и спросил:

– Уже развлекаешься?

– А что мне, страдать? – снова огрызнулся я.

Здоровяк присел на диван и зачем-то принюхался. Я заметил, что он странно водит носом уже не в первый раз, словно принюхиваясь. Похоже, это было у него что-то вроде вредной привычки или нервного тика.

– Да не, ты всё правильно делаешь. Огрызайся на меня, показывай власть и силу. Входи в роль. Но помни, каким бы не казался авторитетным твой персонаж, он всего лишь пешка в игре Верховного Отца.

В руке Радика появился программатор для моего чипа.

– Снимешь? – оживился я. – Это хорошо.

– Не совсем, – сказал Радик, подходя ближе. – Я так понял, в новой прошивке тебе будет запрещено посещать всю западную часть страны. Только Восточная и Сиянь-градская субдиректории.

Мне вдруг показалось, что это момент выбора. Стоит лишь убить Радика, забрать программатор и сделать себя свободным. Но я не решился. Под рукой не было оружия, а под окнами дежурили телохранители, которые наверняка наблюдали за мной в скрытые камеры.

Я подставил висок. В конце концов, подумалось мне, места для возможного манёвра теперь было куда больше – эти две субдиректории были самыми большими в стране.

– Ну, через десять минут спускайся вниз. Местный народ ждёт тебя в малом зале столовой. Побольше слушай и поменьше рассказывай. Меня никто из них не знает, я буду твоим телохранителем.