— Этот, видать, зацепился надолго, — сказал Леонид. — Боюсь, маскарад закончится без него.

— А в Летней, наверное, ждет его девушка, — сказала Надия. — И может быть, она сегодня его не дождется.

Леонид промолчал.

— Меня всегда удивляли этот размах и постоянная спешка. Неужели нельзя работать и жить поспокойнее?

— Нет, — оказал Леонид. — Нельзя. Извини, что я говорю об этом так коротко. Но, судя по прошлому опыту, я просто не умею доходчиво объяснять вещи, над которыми мало задумывался… Говоришь — поспокойнее? Не знаю. Наверное, можно, если очень уж постараться. Но кому это надо?

— Мне, например. И той девушке, которая ждет этого парня.

— Вот ты о чем… Н-да… Проблема века.

— Нет, — сказала она. — Это очень старая проблема. И очень жестокая…

— Неразрешимая?

— Я бы так не сказала. Вечная.

— Тогда это проще. Как бочка черной икры. Если можно вечно мириться с вечной проблемой, значит, она решается каждый раз компромиссным путем. Верно?

— Верно. И мне приятно, что ты задумался над вещами, которые раньше мало тебя волновали. Теперь я верю, что у нас будет все хорошо.

— Вот видишь! Все будет у нас отлично.

В Зимней Пирамиде было очень светло, шумно и весело. В зените пирамидальной верхушки на огромной высоте сияло по-летнему яркое, теплое солнце. На синих стенах инеем сверкали белые морозные узоры, посередине зала в окружении фонтанов и голубых елей блестел в бассейне обросший сосульками айсберг. Айсберги, изрешеченные широкими полостями гротов, громоздились в каждом углу Пирамиды, а в гротах медленно вращались круглые платформы. Зал был запружен людьми. Гремела музыка, почти везде танцевали, где-то в отдалении пели, прихлопывая в ладоши, со стороны эстрадных площадок доносились раскаты громкого смеха.

Вихрь карнавального танца втянул Леонида и Надию в центр. Веселый шум плескался в зале волнами серпантинных лент, сыпался сверху блестящим дождем конфетти, вспыхивал звездами увеселительных огней. Больше половины танцующих были в масках.

Потом Надия немного устала, и они покинули танцевальное поле, вышли к эстрадным площадкам и задержались у ледяного катка среди любителей балета на льду. Балет был очень красочным, мастерство исполнителей — выше всяких похвал, но особенное удовольствие зрителям доставил комический танец с участием дрессированных пингвинов.

— Взгляни-ка туда!.. — Надия подергала Леонида за рукав и показала на медленно вращающуюся платформу кафе «Ледяной грот».

Леонид досмотрел. На платформе было несколько свободных столов.

— Если ты успела проголодаться, мы там поужинаем, — сказал он.

— Ты, не понял. Я видела Фроста.

Леонид еще раз взглянул на платформу. Теперь он смотрел на людей.

— Поздно, — сказала Надия. — Стол, за которым они сидели, уехал в грот.

— Дэн и Бригитта?

— Нет. Бригитту я бы узнала. Ты подойдешь один?

— Ну вот еще! — сказал он, и они пошли вместе.

Стол, где сидел Фрост, находился у края платформы, и край этот успел продвинуться глубоко под нависающий массив «ледяной» горы. Стеклянная облицовка грота мягко светилась зеленым, но после яркого света в зале было такое впечатление, будто здесь полумрак. Рядом с Фростом Леонид разглядел темноволосую смуглую девушку в черной полумаске. Дэн что-то ей говорил, и она негромко смеялась. Смех казался знакомым, но у Леонида была хорошая зрительная память, и он мог бы поклясться, что никогда раньше эту девушку не встречал. Дэн увидел Надию, обрадованно вскинул брови, потом увидел Леонида, поднялся навстречу. Это был плотный, коренастый человек, довольно неуклюжий на вид, с непропорционально большими руками, — один из лучших пилотов-барражировщиков системы Юпитера. Протянутая для пожатия рука Леонида утонула в его широкой ладони.

— Леонид Русанов, Надия, — хрипловато сказал он, представляя гостей своей собеседнице.

Девушка сбросила полумаску и представилась сама:

— Кариола.

Леонид посмотрел на нее, но ничего не сказал. Надия тоже взглянула на девушку, сказала: «У вас красивая прическа, она вам очень к лицу» — и подарила Кариоле гвоздику.

— Лео, Надия, Кариола, присаживайтесь, наконец! — взмолился Дэн. — Ведь шампанское опять придется нести в холодильник! Посмотрите, бутылка так нагрелась, что из нее уже лезет пробка.

На столе были четыре бокала, темная бутылка шампанского и плетеная корзинка с фруктами. Дэн куда-то исчез и быстро вернулся с двумя бокалами для гостей.

— Разве мы не станем ждать Бригитту? — спросила Надия.

— Бригитта здесь, — ответил Дэн, откупоривая бутылку. — Она пошла потанцевать с Георгом. Сейчас они подойдут. Да, ведь ты же не знаешь, — обратился он к Леониду, — нашей группе дали еще двух пилотов-барражировщиков. Георг — один из новеньких. Ему приходится сегодня разрываться надвое, танцевать то с Бригиттой, то с Кариолой. Из меня танцор никудышный, вот он и празднует с перегрузкой. — Дэн улыбнулся, наполнил бокалы.

Край платформы выехал из грота, и теперь стол медленно продвигался вдоль танцевальной площадки. Леонид заметил Бригитту, а рядом с ней человека, который уступил ему сегодня кабинку видеотектора. Они возвращались. На обоих были черные полумаски, но Леонид его сразу узнал по пшеничным усам. На Бригитте было ярко-красное платье, и в белых ее волосах сверкали красные звезды. Они подошли, Бригитта чмокнула Леонида в висок — «С возвращением!» — и заговорила с Надией. Дэн представил Юрия Двинского и Леонида друг другу.

— Мы уже знакомы, — сказал Леонид.

— Да, — сказал Юрий. — У меня сегодня день неожиданных встреч. С Кариолой, теперь вот с вами…

— И у меня, — сказал Леонид, — день неожиданных встреч. С Кариолой и теперь вот с вами…

Кариола удивленно посмотрела на него. Все остальные тоже посмотрели.

— Вы из экипажа «Ариадны», — сказал он девушке.

— Да, — подтвердила она. Было видно, что она пытается что-то припомнить.

— Ну вот мы и встретились на незнакомой планете. Если, конечно, вы впервые на Европе.

— Вот как! — сказала она и весело рассмеялась. — Значит, вы и есть тот самый пассажир из двадцать первой каюты! За которым гонялись бесхвостые львы!

— Тот самый, — подтвердил Леонид.

Глаза Бригитты зажглись любопытством.

— Лео, ты должен дам все рассказать.

— Непременно, — заверил ее Леонид. — Но не сейчас. Это очень длинная история. — Он встретил умоляющий взгляд Дэна Фроста и поднял бокал. — Я предлагаю тост за всех присутствующих!

— Да, — сказал Дэн и тоже поднял бокал. — Учтите, шампанское выдыхается. За всех присутствующих! За тебя, Лео. С возвращением!

Дэн беспокоился напрасно. Шампанское было холодное и очень вкусное.

Поговорили о празднике. Надия подарила гвоздику Бригитте и рассказала про встречу с Николо Беллини.

В центре кафе был танцевальный пятачок, и оттуда доносился музыкальный шум: дробный стук барабанов и гнусавые стоны. Леонид обратил внимание на двух чернокожих парней из космодромной команды. Один из них, блестя зубами и белками глаз, извиваясь, как ящерица, трудолюбиво избивал пять барабанов тамбертона кулаками, пальцами и кистями. Другой, Апполо Дюка, по прозвищу Кактус, выпучив глаза, натужно раздувая щеки, извлекал гнусавые стоны из какого-то экзотического инструмента с двумя щелевыми раструбами. Танцующих на пятачке не было, парни играли для собственного удовольствия.

Со стороны катка раздался взрыв хохота. Платформа повернулась так, что каток был виден отсюда как на ладони. На ледяном поле, размахивая красным плащом, вертелся на коньках спортсмен в костюме матадора. Двое других конькобежцев, замаскированные шкурой быка, нападали на матадора. Нападал бык очень агрессивно, у него были огромные рога с голубыми бантиками, вздутые бока и тощий зад, бык яростно хлестал хвостом по крутым бокам, взбрыкивая, бодал красный плащ, и ноги у него комично разъезжались в стороны. Матадор, грациозно поворачиваясь на месте, пронзительно кричал: «Ю-у, торо, ю-у!..» — и водил быка вокруг себя за плащом.