— То-то, я смотрю, у тебя сегодня отличное настроение… — сказал Дэн. — Уж не хватил ли ты через край?

Леонид рассмеялся.

— Однажды то же самое сказали Маккоуберу, когда он задумал сбросить в Юпитер три миллиона «Мамонтов».

— А… Ну, в таком случае, остается выяснить, что теперь задумал ты.

— Если идею Маккоубера можно было назвать одним словом «Количество», то мою теперешнюю идею, пожалуй, стоило бы помянуть словом «Качество». Я задумал установить с Ютавром прямой контакт. Другого выхода нет. И никакие «Физлеры» здесь не помогут. Сверхсистема «Человек» и сверхсистема «Ютавр» должны заиметь друг с другом «обратную связь». Я еще не совсем отчетливо себе представляю, как это будет, но это будет. Понял?

— Понял. Как не понять… Летим, значит, навязываться в друзья сверхсистеме «Ютавр». Чего уж тут непонятного…

Леонид задумчиво улыбался.

— Ты сегодня очень покладист, дружище, — сказал он. — Спасибо. Однако навязываться мы повременим. На сегодня у нас запланировано только шапочное знакомство.

В наушниках раздался громкий писк и чей-то голос позвал:

— "Тайфун" двадцать пять! Я — диспетчер Ио, я — Ио, отвечай, «Тайфун», отвечай!..

Дэн с укоризной произнес:

— Эральдо, Эральдо! Я давно оставил тебя на правом траверзе. Каким образом ты умудрился проспать такое событие?

— Ну и чего шумишь на всю Систему? — спросил Эральдо. — Может быть, я на тебя и смотреть не желаю. Может, мне интереснее посмотреть праздничную передачу из Дальнего.

— Ну и смотри, — сказал Дэн. — Разве я мешаю? Сам вызвал.

— Обязан был, вот и вызвал. По курсу у тебя все чисто. Никто, кроме тебя, этот сектор на сегодня не заявлял. Да и кому придет на ум сегодня «гладить» Систему? Разве только противометеоритчикам из ПМЗ. Чисто у тебя, чисто.

— Принял. Привет диспетчерам на следующую смену.

— Спасибо. Это мне привет. Я один в диспетчерской, остальные празднуют в Дальнем. Кстати, почему я не вижу локатором, где ты есть?.. Ах, вот ты где!.. Ты что, собираешься таранить Юпитер? Если бы ты летел с такой скоростью в обратную сторону, я бы тебя еще понял. Твое начальство празднично развлекается, значит, а ты, значит, буднично барражируешь. Так, так…

— Мое начальство сидит со мной рядом и с некоторым интересом слушает, как ты его кроешь. Ладно, Эральдо, будь здоров!

— Да, пора тебе выходить на маневр. Дай мне голосом курс, я запишу.

— Экваториальный пояс, левый траверз-маневр по вращению, уровень Амальтеи, орбитальный ход с ускорением, барражирование в районе ЭЮ-объекта. — Дэн взглянул на приборы и добавил несколько цифр. — Сектор на обратный курс заявлю дополнительно. Конец.

— Принял. Ну, будь здоров, Дэн! Привет начальству. Конец.

Минуту Дэн сидел неподвижно, не заговаривая, и Леонид, стараясь ему не мешать, молча смотрел на Юпитер. В рубке было светло от Юпитера, свет был мягкий, зимний, точно утром от выпавшего ночью снега, едва уловимо пахло лимонами. Дэн сказал:

— Приготовься к маневру. Я отключаю систему ПИТ.

Леонид не ответил. Дэн отключил систему ПИТ. Поле искусственного тяготения быстро слабело. Леонид ощутил, как амортизаторы кресла облегченно вздохнули, вспучились, ремни слегка натянулись. В первый момент, когда наступила полная невесомость, ему сделалось очень не по себе. «Отвык, — подумал он, преодолевая головокружение. — Трехмесячный перерыв — и все необходимо начинать заново». Сердце стучало почти у самого горла.

Дэн включил двигатели, вывел их на режим глубокого торможения. У Леонида потемнело в глазах, и он почувствовал себя так, будто бы на него постепенно накатывается большой и гладкий валун. Перегрузка была просто чудовищной, Юпитер ушел с экрана, и все вокруг погрузилось в тяжелую, липкую, красноватую мглу…

— Ну как? — спросили наушники голосом Дэна.

Леонид слабо пошевелился. Опять была невесомость.

— Ничего, — сказал он. — Отвык немного.

— Еще бы! — сказал Дэн и посмотрел на него, неудобно повернувшись в ремнях. После трехмесячного перерыва и всяких там дамских штучек вроде альбастезии!..

— Ничего, — повторил Леонид. — Два-три таких маневра, и я опять буду в форме.

Дэн отстегнул плечевые ремни, перевесился через левый подлокотник и что-то там повозился. В рубке теперь сильно запахло лимоном.

— Держи, — сказал Дэн, протягивая Леониду отрезанный кружок лимона.

Леонид взял. От кислоты у него свело скулы, и он пришел в себя окончательно.

Двигателей не было слышно, катер шел по орбите инерционным ходом. Юпитер занимал нижнюю часть экрана — огромный океан цветных дымов, уходящих вперед к ровному горизонту очень широкими полосами. Катер полз к горизонту вдоль жемчужно-серой полосы, пухлые края которой местами тонули в мрачных ущельях. Было видно, как в глубинах ущелий медленно и тяжело ворочались клубы нижних облачных массивов.

— Смотри, — сказал Дэн, — проходим над «Мастодонтом».

Леонид взглянул на экран локатора. Вдоль экрана быстро ползла ярко-зеленая точка.

— Экваториальный, — сказал Леонид. — Либо «Мастодонт»-два, либо «Мастодонт»-шесть.

— Двойка, — уверенно сказал Дэн. — Слышу ее позывные. Значит, на той стороне услышим шестерку.

Горизонт Юпитера иззубрился облачными буграми и стал довольно быстро приближаться. «Линия терминатора», — отметил мысленно Леонид. За терминатором расплывалась чернильная тьма. Из океана тьмы выплыл к звездам светлый шарик. Видимо, это была Каллисто.

— Ну вот… — проговорил Дэн, как только катер вошел в тень планеты. — Дальше пойдем на локаторе. Здесь он где-то, голубчик… — Дэн имел в виду Рой.

Леонид разжевал горькую лимонную корку и судорожно проглотил. Он неотрывно смотрел на потемневший экран, усеянный крохотными зелеными искрами, и скоро увидел неправильные очертания Амальтеи. Драгоценным вкраплением в глыбе спутника-астероида ярко блистала зеленая капля — старая база ЭЮ-Проекта.

Амальтея быстро ушла за верхний обрез экрана. Впереди появилось зеленое пятнышко.

— Торможение и маневр, — предупредил Дэн.

Тонко ныли двигатели, но теперь перегрузки были слабее, и Леонид подумал, что это — просто ерунда по сравнению с перегрузками траверз-маневра.

Двигатели умолкли. На экране переднего обзора мерцали локаторные изображения трех очень странных на вид свободно парящих в пространстве объектов. Самый крупный из них — в центре экрана. Нечто похожее на ампулу песочных часов: широкие резервуары вверху и внизу и осиная талия соединительного канала посередине… «Ампула» висела в пространстве наклонно, так, что ее ось почти совпадала с диагональю экрана; справа чуть пониже и слева чуть повыше висели «ампулы» гораздо меньших размеров; по обеим сторонам от этой триады ярко мерцали продолговатые черточки — три в левом верхнем углу экрана и три в правом нижнем. Трижды три — девять… Это было перспективное изображение Роя. Форма номер один…

— Ишь ты, как построился, голубчик!.. — сквозь зубы процедил Дэн. — Идем на сближение?

— Да. Пройдем сквозь серединную область Ютавра. Там, кажется, свободное пространство.

— Это только так кажется, — возразил Дэн. — Приглядись получше.

Леонид пригляделся. Дэн прав. Рой был опутан тончайшей сетью канальцев. От каждой «ампулы» тянулись длинные светящиеся усики, нити, спирально закрученные ленты.

— Все равно, — сказал Леонид. — Пройдем посредине инерционным ходом. Подумаешь, усики!..

Заныли двигатели, изображение Роя качнулось.

— Сейчас он мам покажет!.. — процедил сквозь зубы Дэн.

Леонид уловил встревоженное возбуждение пилота, и это возбуждение передалось ему.

— Сейчас он покажет нам усики! — сказал Дэн.

— Ерунда, — сказал Леонид.

— Сейчас он нам покажет свое дружелюбие! — не унимался Дэн.

— Да перестань, наконец! — сказал Леонид. — Съемочная аппаратура работает?

— Работает. Как не работать… Он нам сейчас поснимает!..

— Заткнись! — рассвирепел Леонид. — Не узнаю тебя сегодня!

— Скоро свою родную бабушку не узнаешь… — пробормотал Дэн. — Не хотел тебе говорить, но придется. Нужно, чтоб ты приготовился.