– Звучит многообещающе, – с улыбкой заметил Эй-Джей.

Назначенная на полдень пресс-конференция превратилась в видео-родео. Кабели телекамер, словно спагетти, вились по всему заполненному народом бальному залу гостиницы.

Видал Браун стоял на сцене перед микрофонами, а корреспонденты требовали новостей о Хейзе Ричардсе.

Райан наблюдал за происходящим из дальнего конца зала и думал, что кто-то просто обязан положить этому конец! И вдруг его уши заполнил голос Эй-Джей Тигарлена:

– Мне необходим документальный фильм. Я заключил сделку с Эй-би-си. Они собираются прогнать его неотредактированным в передаче «Ночная линия».

Эй-Джей встал рядом с ним в жужжащей толпе журналистов.

– Давайте выйдем отсюда, – наконец произнес Райан.

Он повел Тигардена прочь из бального зала. Они нашли небольшую нишу в отеле, где шум был приемлемым.

– Я не уверен, что мне нравится происходящее здесь, – сказал Райан.

– Здесь происходит рождение Хейза Ричардса. Где пленка? – Эй-Джей наклонился, и его заросшее щетиной лицо приблизилось к Райану. – Отдайте мне пленку, Райан. Мне необходима съемка Хейза. Я заключаю сделки на эту пленку. Телекомпании дерутся из-за нее. Они не могут все время только гонять отрывки теледебатов. Они хотят знать, кто такой Хейз Ричардс… Человек из Провиденс, «Пожар в прерии». Так где она?

– Этот парень всего лишь мыльный пузырь. Он не стоит и ломаного гроша.

– Такова система. У Рейгана тоже было не слишком много оригинальных мыслей. А теперь отдайте мне пленку.

– Почему организованная преступность поддерживает Хейза?

Вопрос застал Эй-Джея врасплох, когда он наклонялся еще ниже, стараясь расшифровать выражение лица Райана. Тигарден застыл.

– Организованная преступность не имеет ничего общего с этим кандидатом. Это все дерьмовые слухи.

– Хейза поддерживает семейство Ало. Я слышал, как вы говорили Мики по телефону, что наличные идут с Багамских островов. Если он поддерживает это все, то чем должен расплатиться Хейз Ричардс, как только он окажется в Белом доме?

Лицо Тигарден окаменело. Его выражение подсказало Райану, что он попал в яблочко.

Тигарден умчался прочь, оставив Райана в алькове в одиночестве.

Райан подошел к лифтам, вошел в кабину и нажал кнопку «7»… Он поднимался наверх в одиночестве, а из динамиков лилась мелодия «Сыны пионеров». Лифт остановился, Райан вышел и прошел по коридору к своему номеру. Отредактированная копия лежала на столе. Он взял пленку вместе с тремя другими, неотредактированными, из которых он составил фильм, и дубликатом отредактированной версии. Боулт положил все в чемодан, запер его и быстро вышел из номера. По лестнице Райан спустился в бельэтаж и протянул чемоданчик консьержу.

– Вы можете положить это в сейф?

Пока Райан убирал пленку, Тигарден перешел улицу и позвонил Мики Ало из телефона-автомата. Мики вернулся в Манхэттен и в данный момент сидел за ленчем в ресторане вместе с Бадом Ренником, президентом местного отделения «Тимстер».

– Это Эй-Джей.

– Это не может подождать? Я позвоню вам позже по непрослушиваемой линии.

– Вам лучше услышать об этом сейчас. Мне необходимо вернуться обратно. У нас не хватает информации. Пресса насела на меня, а мне нечем их подкормить. И этот ваш старый приятель, этот парень Райан… У него есть пленка, а он не хочет ее отдать.

– Я этим займусь, – медленно произнес Мики.

– И еще одно… Мне казалось, вы говорили, что никто кроме меня, Хейза и Малкольма не будет знать о вашем участии.

– Больше никто и не знает.

– Десять минут назад Райан Боулт заявил мне, что семья Ало финансирует Хейза. Этот парень может сорвать всю сделку. Вам необходимо его убрать.

– Я об этом позабочусь. Спасибо. – Мики прервал разговор.

– Все в порядке? – поинтересовался Бад.

– Ага. – Мики быстро принял два решения, а потом снова сосредоточил все свое внимание на Баде. – Вы пригласите губернатора Ричардса в Нью-Йорк, дадите ему возможность все уладить, но вы пока откажетесь от своих требований о почасовой оплате.

– Если вы гарантируете, что позже мне это вернете, я как-нибудь уговорю остальных.

На улице рядом с рестораном Соломон Казоровски слышал разговор Эй-Джея Тигардена с Мики Ало. Он одолжил у приятеля сканер, способный перехватывать звонки сотовых телефонов. Как только телефон Мики зазвонил, Казоровски прослушал разговор. После того, как Ало повесил трубку, Каз достал фотографию блондина, заходившего в дом Ало вместе с Люсиндой. Он вынул ручку из кармана и написал имя – Райан Боулт – под снимком. А потом, подумав с минуту, поставил рядом знак вопроса.

Результаты первого опроса после теледебатов в Айове появились в шесть часов утра. Эй-Джей, Вен и Ван сидели в апартаментах Малкольма, расположенных на десятом этаже отеля «Савой». Эй-Джей расположился в спальне и слушал по телефону результаты. Он повесил трубку и, улыбаясь, вышел к остальным.

– Это звонил мой парень из Ю-би-си Хейз занял заметное положение. Мы получили десять процентов. От нуля к десяти процентам за один день. Просто невероятно.

Малкольм вскочил на ноги.

– Давайте выслушаем остальные результаты.

Эй-Джей взглянул на листок бумаги.

– Ладно, голоса в Айове разделились между нами и Скатини. Об остальной троице можно забыть. Они уже мусор. Люди пока еще не готовы сказать, что проголосуют за Хейза, потому что они услышали о нем только вчера, но посмотрите на остальные пункты. Это удивительно. Хейз опередил Скатини в отношении целостности. Но Скатини считается более опытным. Над этим нам следует поработать. Хейз заработал много очков на фермерской программе. Это просто чертовски гениально, сказал бы я самому себе. – Тигарден отвесил сам себе поклон, потом продолжил: – По вопросу «Не все ли равно кандидату», мы одержали солидную победу. Пункт «Умение повести за собой» – мы впереди. «Доверие во время кризиса» – Хейза избиратели не знают, поэтому именно Скатини они доверяют по вопросам бомбы, но я придумаю, как с этим справиться. Посмотрим… Потом спрашивали: «Кто из кандидатов возбуждает и вдохновляет вас?». Хейз получил пятьдесят два процента голосов. – Он бросил бумагу на стол.

– Нам необходимо продолжать с документальным фильмом. Где он, черт побери? – спросил Малкольм.

Эй-Джей задумался над тем, что приготовил Мики Ало для Райана Боулта.

Его на самом деле звали Джонни Фурье, но на причале в Атлантик-Сити его называли Тринадцать Недель. Он собирал деньги для «Шестипалого» Чарли Романо. Если вам не удавалось вернуть заем маленькому алчному сицилийцу точно в срок или, что еще хуже, вы пытались «соскочить», в дело вступал Джонни Фурье. Он специализировался по несмертельным увечьям, которые отправляли вас на больничную койку на приличный срок. А именно на тринадцать недель. Такой приговор Шестипалый Чарли считал верным для серьезно провинившегося должника.

Тринадцать Недель гордился своей способностью обеспечивать именно ровно столько больничных дней, сколько требовалось. Он работал с деревянной, резной луисвильской бейсбольной битой, и, если честно, то Джонни прослушал несколько лекций по медицине в Сити-колледже, чтобы отточить свое мастерство. Он, к примеру, научился держаться подальше от почек, потому что они могли дать осложнения, и неуплативший долг мог оказаться в инвалидном кресле. Он также избегал ударов по голове и сосредоточивался в основном на конечностях, потому что они обеспечивали пребывание в больнице. Колени требовали как правило двух недель. Ступни становились излюбленной мишенью, если требовалась более длительная госпитализация. Увечья ступней заставляли неплательщика лежать на спине на вытяжении в течение месяцев. Джонни Фурье редко промахивался.