— Я могу сказать, что сначала у меня возникла мысль, потом поток ассоциаций, затем какой-то образ, с ним возникло чувство. Это чувство захватило меня. Я понял, по какой цепочке я попадаю в ситуацию привязанности к определенным чувствам и ощущениям. Это я понял именно сейчас.

— А что значит «понял»?

— Увидел механизм. До этого мне никогда не удавалось понять.

— Понять — это узнать?

— Один человек сделал мне больно. У меня появилось соответствующее чувство к нему и к ситуации, в которой это происходило. Недавно я попал в похожую ситуацию, и у меня опять появилось то же чувство. Когда оно появляется, я с ним отождествляюсь, оно меня захватывает. Я теряю себя в нем. Сейчас я проследил и увидел механизм и источник возникновения такого отождествления.

— Самонаблюдение, осознание механизмов ума — это не анализ. Еще раз напоминаю вам об этом. То, что вы осознали о себе, вы никогда не забудете. Поэтому не волнуйтесь. Знание, ставшее вашим осознанием, никто у вас не сможет отнять. То, что я делаю, не является простой передачей знаний, как это обычно происходит, например, в средних и высших учебных заведениях. Сообщается какая-то сумма знаний и от учащихся требуется, чтобы они их запомнили, а потом на экзаменах пересказали. Так вот, видение и его результат — понимание не есть просто знание, которое можно накапливать. Это нечто мгновенно происходящее, как темная комната, которая вдруг озаряется светом молнии.

— Мне кажется, у Андрея сейчас действительно было озарение.

— А почему вы так считаете?

— Потому что он говорил теми же словами и с теми же чувствами, которыми говорите сейчас вы.

— Если вы это знаете, и я это знаю и с ним это действительно произошло, то есть он это тоже знает, то кому и зачем вы сейчас говорите?

— Всем, кто этого еще не знает.

— Но ведь они узнают только тогда, когда сами переживут такое.

— Андрей мог не заметить то, что с ним произошло.

— Можно ли не заметить озарение? Молнию, которая пронзает тебя и изменяет твое видение? Разве можно ее не заметить?

— Ну, вот у Володи было озарение, когда он осознал…

— У меня не было никаких молний.

— Смотрите, вы опять говорите о ком-то, рассказывая ему, что с ним происходило.

— Потому что он это сказал.

— Я ничего не говорил.

— На самом деле он этого не говорил. А если даже это произошло с ним, то произошло и ни в чьих комментариях не нуждается. Если же это не произошло, то никакие рассказы об этом ничего не изменят. Предположим, я вам буду говорить о том, что вы сейчас стали ангелом. Я буду говорить, говорить и говорить об этом. Ну и что? Что это изменит? Да ничего не изменит. Вы не станете от этого ангелом.

— Но ведь существует гипноз. Человеку можно внушить все, что угодно. И он будет это делать.

— Да. Существуют различные методы внушения и самовнушения. Например, вы говорите кому-то: «Ты знаешь, с тобой произошло вот это. А сейчас ты чувствуешь вот такое. А теперь ты будешь делать вот так». Если человека ввести в определенное состояние сознания и делать подобные внушения, он начнет их выполнять. Это и есть гипноз. Человека вводят в состояние ума, в котором он восприимчив к внушениям, идущим извне, дают команду и он ее выполняет. Ничего особенного в этом нет. С точки зрения осознания это ничего не дает. Более того, это насилие.

На самом деле, подобное насилие постоянно происходит в жизни подавляющего большинства людей. Гипноз, внушение, самовнушение — это введение в ум определенных программ. Есть некие способы и технологии, с помощью которых ум приводится в определенное состояние восприимчивости к прямым или косвенным внушениям. Но любые насильственные гипнотические внушения можно осуществлять только с теми, кто не осознает самих себя. Гипноз — это внешнее кодирование, а осознание — универсальный способ раскодирования.

— Мне кажется, Рустам имеет склонность использовать такие техники применительно к другим и к себе.

— И у меня возникает то же ощущение. Он постоянно говорит другим о том, что они чувствуют и думают. Когда я слушаю Рустама, я где-то на пятой, шестой фразе теряю мысль. Монотонность его голоса настолько высокая, что я просто начинаю засыпать. Меня раздражает его манера каждому объяснять, что он чувствует. Мне кажется, что с этим надо бороться. Но я ему благодарен. Я пытался ему что-то объяснить и вдруг поймал себя на собственном стереотипе. Вообще, когда он начинает говорить, меня всегда охватывает сначала неловкость, потом желание его прервать.

— Видите, в любой ситуации мы можем получить прибыль с точки зрения осознания самого себя. Именно поэтому, кто бы здесь что ни говорил, и что бы ни происходило, оно всегда очень важно для нас всех. Если конечно мы это правильно используем, то есть осознаём то, что сами чувствуем, думаем и делаем.

— Верно. Например, для меня очень характерна нетерпимость, которая в разных ситуациях проявляется в той или иной степени. С помощью Рустама я смог ее увидеть сейчас.

— А я настроена на вас, Александр Александрович, и мне интересно слушать именно вас.

— Значит, прожектор своего внимания вы направляете, в основном, на меня? Как только на сцену выхожу я, всё хорошо. А как ухожу, вам становится неинтересно? Да?

— Да. Меня раздражают посторонние разговоры не по делу.

— Здесь нет ничего постороннего. Посмотрите, как вас это характеризует. Свойство вашего внимания выбирать только то, что вы считаете важным, а всё остальное считать неинтересным. Мы сегодня как раз об этом и говорим. О том, что наше внимание исключающее, а не всё включающее. Здесь важно всё. То, что я говорю, столь же важно, как и то, что говорит любой присутствующий здесь человек.

— Конечно.

— Конечно? Но вы же только что говорили обратное. Ваше внимание было фрагментарным. Смотрите, вы сейчас получили очень важное знание о себе. Осознайте его, и оно станет вашим видением и пониманием. Вы получили это знание пока только на интеллектуальном уровне. При этом ваш обусловленный ум может его отторгнуть, забыть и продолжать действовать опять так, как действовал. Или он может взять его и превратить в видение. Тогда вы вдруг увидите то, что делали. Что значит увидеть? Значит, все станет по-другому, другим. Если вы увидите, что фрагментарно воспринимаете происходящее, действительно увидите, то начнете воспринимать целостно.

Не просто на словах вы говорите: «Да, я вижу фрагментарно». Когда вы действительно нечто увидели в себе, вы не можете остаться той же, какой были. Сам факт видения говорит о том, что вы стали другой. Почему вы вообще смогли увидеть это? Могли бы вы увидеть, будучи такой, какой были до этого? Не могли. Видение, которое становится пониманием, уже не является атрибутом только памяти и интеллекта. Оно становиться вашей сутью, и никто не может его забрать у вас. Вам не надо его записывать, запоминать. Оно стало вашим.

Вы можете зазубрить и постоянно повторять, например, десять заповедей, но от этого они не станут вам понятными. Существует огромная разница между знанием, которое можно запомнить и пересказывать, и видением, которое изменяет человека полностью, становясь его новым пониманием. То, о чём мы здесь говорили, вначале будет для вас интеллектуальным знанием. Это тоже очень важно. Позже оно трансформируется в осознание, видение и новое понимание. Наблюдайте за своим умом, за его реакцией на то, что здесь происходит. Возможно, ваш ум соглашается или, наоборот, отторгает, отрицает.

— У меня возникает сопротивление…

— А я наоборот согласна…

— Ваш ум настроен так, что он со всем соглашается. Например, болото втягивает в себя все, что в него попадает.

— Как это, болото?

— А почему ваш ум так возмутился такой аналогии? Что вы сейчас думаете: «Мой ум — не болото?»