Ночная тишина глуха, как вата.
Лишь изредка ее перерезает
далекий свист больших электровозов,
ножом консервным вспарывая сон.
Я в комнате один. В привычном кресле
устало разместилось тело. Снова
умчались мысли в дальние пределы,
где можно пробежаться босиком.
За окнами накрапывает тихо
осенний дождик. Ветер рукоплещет
вовсю шальными ветками деревьев,
роняя побуревшую листву.
А в памяти моей не меркнет солнце,
лежит спокойно гладь пруда Святого,
где лилия белеет невесомо.
Я к ней спешу подплыть, слегка коснуться,
чтоб осознать, что все это не сон.
Веселый воздух резво и покато
скользит по свежевымытым плечам.
Свет солнечный струится, как из лейки.
Двоится зренье, и тебя я вижу
всю в ореоле радуги цветной.
Ты проплываешь, юная русалка.
Струится водопад волос неслышно.
Слова твои крадет гуляка-ветер,
и только эхо вторит, искажая
сиюминутный смысл всевечных фраз.
Давно пора мне в комнату вернуться,
отставить кресло в сторону и тут же
тебе по телефону позвонить.
Но сон во сне, как неотвязный призрак,
как мириады разноцветных радуг,
слепит и снова смешивает зренье.
Я пробужденья жду. Далекий свист
ночных электровозов убеждает,
что не остановима жизнь, что нужно
инерцию движенья сохранять.
А, может, память этому порука,
и сон не просто отдых, дань покою,
а тот же бег в немой стране мечты?
11.10.