— Она во все это не ввязывалась, — сказал я. — Я переживаю как друг. Спасибо и хорошего дня.

Я опустил телефон, и он зазвонил. Я узнал номер Рочио на экране.

— Эй, — сказал я, ожидая, что она хотела узнать мое мнение насчет блюд на обед.

— Финн, — прошептала она, — можешь включить Четвертый канал?

— Что? — сказал я, но уже тянулся к пульту. Страх в ее голосе давил на мою грудь. Что-то было не так.

Как только канал переключился, ей не нужно было продолжать. Фотография Рочио — видимо, с последнего года обучения в ее школе, она выглядела немного младше, но была такой же сосредоточенной, как девушка, которую я знал — занимала четверть экрана.

— Отдел обороны просит всех, кто знает что-то о ней или ее местонахождении, связаться, — говорила репортер. — Деталей мало, но пресс-секретарь сообщил, что Лопез могла использовать магию, чтобы вмешаться в недавние военные маневры за океаном. Может ли этот маг быть отчасти в ответе за нападение террористов в Манхэттене на днях? Мы сообщим больше, как только узнаем.

Меня мутило. Рочио пошла к секретарю обороны, доверяла той небольшой части правительства простаков, а они подставили ее и назвали врагом.

Почему они сами объявили розыск, а не сообщили Кругу, чтобы Конфед разобрался со своими? Этот поступок беспокоил больше, чем мое лицо в новостях.

— Все плохо? — тихо спросила Рочио. — Я увидела свою фотографию по телевизору за стойкой в ресторане, когда сделала заказ — теперь я прячусь в туалете. Не знаю, смотрел ли кто-то на экран, но было бы глупо просто стоять там и позволять им понять, что это я.

— Все… довольно плохо, — признал я.

Она тихо выругалась на испанском.

— Почему Круг решил пойти за мной сейчас? Закер или его люди могли что-нибудь сказать им, хотя у них не было встречи с президентом…

Я сжал телефон сильнее.

— Рочио, это был не Круг. Это был департамент обороны — простаки просят информацию о тебе. Говорили так, будто ты — террористка или заодно с ними. И что ты вмешалась как-то в недавние военные маневры за океаном.

— Что? — потрясенный вопрос вырвался из нее. Она вдохнула глубже и снова заговорила тихо. — В этом нет смысла. Я даже страну не покидала на неделе.

— Может, они злятся, что никак не могут втянуть тебя в это, — сказал я. — А пытаются прикрыть это вмешательством.

— Возможно. Странно все это. И то, как люди себя ведут сейчас… если меня заметят после того, как связали с террористами, повезет, если меня не пристрелят на месте.

Я стиснул зубы.

— Мы этого не допустим.

Ее волосы зашуршали, словно она качала головой.

— Не важно. Еда будет готова через пару минут. Ты сможешь забрать ее и отвлечь всех, чтобы я смогла выйти? На случай, если они все-таки заметили тот сюжет. Я даже шарф не брала, ведь идти близко. Я… попытаюсь скрыть лицо, но магия сейчас плохо слушается. Я не думаю, что чары продержатся.

Я вскочил на ноги.

— Я сейчас буду. Держись. Почему нам не остаться на связи, чтобы ты поняла, когда я прибуду?

Мне нужны были только шапка и шарф, чтобы меня не узнали. Хорошо еще, что нас решили разыскивать зимой.

Я поспешил по тусклому коридору отеля, спустился по лестнице, чтобы в лифте звонок не оборвался, пока запоминал номер заказа, названный Рочио. Люди могли говорить об Академии, что хотели, но она помогла мне легко все запоминать.

Улица страдала от яростных порывов холодного ветра. Здание неподалеку стонало от давления воздуха, и магия бушевала в нем. Я зашагал быстрее, кожу вокруг глаз покалывало. Она онемела, когда я добрался до ресторана. Слова вылетали паром в шарф, когда я сказал:

— Я собираюсь зайти. Когда услышишь, что я громко говорю, убегай.

Я прошел в ресторан, и меня встретило уютное тепло и вкусный запах имбиря. Пара сидела за столиком в углу, делила большую тарелку жареной лапши. Женщина стояла за кассой, парень в белом фартуке вытирал стол, который, видимо, недавно освободили.

Всего четыре человека. Я должен справиться.

Я не дал себе посмотреть на маленький телевизор на стене, прошел к стойке с очаровательной улыбкой.

— Привет! Моя девушка сделала заказ на вынос, но ей пришлось, кхм, уйти по срочному делу. Она попросила меня забрать. Номер 1395?

Женщина кивнула и повернулась к двери кухни, что была приоткрыта, рядом с коротким коридором, который явно вел к туалету.

— Эй, как там заказ 1395?

— Еще пять минут! — крикнул кто-то.

— Ладно, — легко сказал я. Я скользнул взглядом по стене за стойкой, заметил плакат фильма. Почти все было написано на китайском вокруг женщины с широко открытыми глазами в драматичной позе. Он висел на дальней части стены. Нужно было использовать это.

Я отвел взгляд, поднял телефон, словно ждал сообщения. В это время я сделал фотографию плаката и отправил в поиск. Появилось название фильма и имя главной актрисы. Бинго!

Я прошел перед стойкой, нажав на пару ссылок. А потом убрал телефон в карман, еще раз огляделся. В этот раз, когда взгляд упал на плакат, я остановился и уставился на него.

— Ого! — сказал я, указывая на плакат. — Я ее знаю. Откуда это?

Женщина за кассовым аппаратом и парень у столов повернулись посмотреть.

— Вы ее знаете? — недоверчиво сказала женщина. — Она — самая большая звезда в Гонконге. Этот фильм с ней вышел пару лет назад. Хороший, но… — она окинула меня взглядом, словно пытаясь понять, стал бы белокожий парень смотреть фильм на китайском.

— Серьезно, — сказал я, говоря громче и размахивая руками. Даже пара за столиком посмотрела на меня. — Я был с папой по делам в Гонконге в прошлом году. Мы болтали с ней в ресторане около получаса. Я не знал, что она знаменита! Я думал, ей просто было скучно. Она рассказывала нам безумные истории из своего детства, например, как год жила на корабле, плывущем по Азии, и… ого.

Эта деталь была из статьи, которую я нашел о ней, и факт был известным, потому что недоверие женщины пропало. Теперь они меня слушали.

Дверь сбоку скрипнула, Рочио ушла. Я смотрел на плакат.

— Правда? — женщина склонилась, чтобы видеть плакат. — Что еще она рассказала?

Я открыл рот, словно хотел начать следующую историю, но замешкался.

— Наверное, мне не стоит рассказывать. Может, она говорила с нами, потому что мы ее не узнали. Я должен уважать ее личное пространство.

Парень, вытиравший столы, издал недовольный звук. Женщина махнула мне.

— Ладно вам. Можете рассказать хоть что-то.

Я скривился.

— Не стоило ничего упоминать. Простите. Она явно не хотела этим делиться, зря я упомянул.

Она спросила еще пару раз, а потом из кухни вынесли мешок с нашей едой. Я заплатил и устремился к отелю, словно за мной гнались адские гончие.

Когда я добрался до нашей комнаты, Рочио сидела посреди кровати, которую мы делили, ее колени были притянуты к груди, одна рука обвивала их, другая сжимала пульт и щелкала. Ее спина была напряженной.

— Я хочу увидеть это, — сказала она. — Я хочу знать, что именно они говорили.

Я оставил еду на столе и забрался на кровать рядом с ней. Рочио прильнула ко мне, переключая каналы, но не расслабилась. Я обвил ее рукой и потер плечо, надеясь, что утешал этим.

— Мои фотографии показывали днями, и мы были в порядке, — отметил я.

— Знаю. Но я не ожидала, что правительство зайдет так далеко. Я пыталась помочь всем нам, поговорив с ними, — она резко вдохнула. — Может, это из-за того, что я помогла ребятам сбежать. Но у меня не было выбора после слов Закера. И это не связано с атакой Достойных. Я не знаю, какое преступление они мне приписывают. Тот экзаменатор — Халиль — не связывалась с тобой снова?

— Нет. У нее телефон одного из членов Лиги, и он сообщит Луису, если у нее будет новое сообщение. А что?

— Она — наша самая близкая связь с правительством. Может, Круг знает, что творит департамент обороны. Может, она что-то услышала. Не знаю. Шансов мало.

Тревога, которую я слышал по телефону, вернулась. Мой желудок сжался, я обнял Рочио крепче. В тот миг мне показалось, что стены сдвигаются, власти Конфеда давили с одной стороны, простаки — с другой, и Лига была зажата между ними, что бы мы ни делали.

Халиль связалась с нами посреди конфликта. Она поделилась со мной информацией, хотя знала обо мне лишь то, что видела на Экзамене. Люди в Конфеде могли занять нашу сторону, если поверят, что мы правильно разберемся с этим хаосом.

Могли быть другие, которые поддержали бы нас, если бы я дал им шанс.

— Нет, — сказал я.

Рочио взглянула на меня.

— Что нет?

— Она не самая близкая наша связь с правительствами, — от мысли, что я снова увижу родителей, их реакцию на мое исчезновение и новости Конфеда, признаюсь во всей лжи, горло сжалось, но лишь на миг. — Мой папа практически в Круге, а сестра работает в департаменте обороны, — а старший брат Хью никогда не находил для меня время. Я мог не впутывать его в это.

— Но мы не можем их использовать.

— Пока что.

Она моргнула.

— Так ты… точно хочешь рискнуть? Поговорить с ними… обо всем этом? Когда мы рассказали твоей сестре, она не поддержала.

Марго не поддержала, а потом мы украли ее пропуск, чтобы Рочио попала в кабинет Закера. Встреча с ней не будет приятной. И все же…

— Сложно делать это самим, когда только мы и Лига, — сказал я. — Попытки поговорить с властями ни к чему не привели. Мы для них никто, — Чемпион-дезертир и подросток. — Если бы мы смогли убедить хоть некоторых важных людей в Конфеде поддержать наше дело, они повлияли бы куда сильнее нас. Это могло бы дать нам шанс ускорить твой план с простаками, пока магия не разбилась. Может, мы получим возможность исцелять магию открыто.

— Думаешь, твоя семья послушает?

— Не знаю, но я хотя бы попробую.

Я не пробовал раньше. Я не доверял семье или Марго так, чтобы рассказывать многое. Может, я должен был объяснить ситуацию со своей стороны. Это было важнее, чем мое нежелание видеть их укоры.

Когда разговор будет окончен, у нас или появятся новые союзники… или я потеряю последних людей из старой жизни, которые смотрели на меня не как на неудачника.