Я вдохнул и взял телефон.

— Помнишь, ты делала так, чтобы никто не мог подслушать звонок, когда связывалась со мной из-за океана? Можешь сейчас так сделать для меня? Это ненадолго.

— Думаю, я смогу уговорить магию, — Рочио переплела пальцы с моими. Она двигала другой ладонью в воздухе в такт со словами. Ее волосы шуршали от беспокойного потока магии, но после пары мгновений она кивнула.

Я набрал номер папы, не давая себе времени на сомнения. Он настороженно ответил:

— Алло?

— Папа, — быстро сказал я, зная, что чары, скрывающие разговор, могут не протянуть долго. — Это Финн. П-прости, что убежал. Мы можем поговорить? Я хочу объяснить все… тебе, маме и Марго. Вряд ли мне будет безопасно приходить домой, но… я могу встретиться с вами у тети Филлис этой ночью, за ужином? Ей тоже нужно это услышать.

— Финн? — хрипло сказал папа, словно слышал только то, что я назвал себя. — Ты в порядке?

Вина ударила меня по груди. Я закрыл глаза, борясь с эмоциями.

— Ага. Насколько это возможно. Так… ты поверишь мне?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Рочио

Снег стал падать, когда мы с Финном почти добрались до дома его тети. Хотя «падать» было неправильным словом. Снежинки носились с воющим ветром, магия трещала в буре. Они хотя бы скрывали нас, как это делали и чары, которые приходилось освежать каждые пару минут, потому что энергия выбивалась из строя.

Мы прошли по удлиняющимся теням, падающим от домов. Когда мы добрались до улицы тети Финна, мы повернули за угол. Дома стояли тут так тесно, что, чтобы попасть к ее задней двери — так было безопаснее, и мы решили не заходить с улицы — нужно было миновать ярды домов рядом с ее.

Я перенесла нас через четыре ограды между их дворами и ее. Каждый раз требовал больше сил в моем голосе, и дышать становилось сложнее. Холод жалил горло.

Звук нашего приземления на дорожку скрыл вой ветра. Я смотрела на заднюю дверь, которая была в трех каменных ступенях и небольшом крыльце от нас.

— Я могу отпереть ее для тебя, и ты проникнешь, — сказала я, склоняясь ближе, чтобы Финн меня слышал.

Он кивнул, все еще сжимал ладонью в перчатке мою руку. От холода его бледные щеки порозовели. Он расправил плечи, но я видела тревогу в его ярко-зеленых глазах.

— Нельзя терять время, — сказал он. — Тебе нужно на те занятия.

— Я могу остаться, — сказала я, хотя мы уже это обсуждали.

Он посмотрел на меня, и я увидела, как решимость подавляет его тревогу.

— Нет. Хватит риска в том, что ты пошла со мной так далеко, когда Круг может особо внимательно следить за этим районом. Тебе слишком опасно задерживаться тут. Если все пройдет хорошо, родители помогут мне уйти отсюда. Если нет, ты все равно не сможешь помочь.

Наверное, он был прав. Моей главной силой была моя магия, и в том доме его ждало четыре талантливых мага. Если они решат доставить его в Конфед под стражу, я не смогу их остановить.

Но от мысли, что я брошу его тут с неизвестным, пустота растекалась внутри. Я всего пару дней назад призналась ему в любви, и эмоции становились только сильнее в каждый миг, проведенный вместе. На этой ужасной неделе из хорошего были только Финн и наша близость. Если с ним что-то случится…

Я не дала себе представить это, но боль все равно сдавила сердце.

Мои колебания оказались заметными. Финн одарил меня моей любимой улыбкой — не кривой, робкой или ослепительной, а теплой и только для меня — и склонил голову к моему уху.

— Ты заставила меня остаться, а сама пошла к военачальнику простаков и куче людей с оружием, — напомнил он. — По сравнению с тем, это — пустяки.

— Знаю, — сказала я. — Но ты не можешь винить меня за переживания.

— Не могу, — он опустил шарф, чтобы быстро меня поцеловать, вспышка жара в зимнем морозе. Он отошел. — Я напишу тебе, как только выйду. Мы готовы?

— Секундочку, — я сосредоточилась на двери. Шепча строки, я проверила магию у замка, как делала много раз во время миссий за океаном. Тут магия была простой, слабые чары защиты лежали на замке, то ли потому что тетя Финна не переживала из-за безопасности задней двери, то ли буйство магии забрало часть энергии отсюда.

Я собрала больше энергии, изменив темп чар, борясь с меняющимися потоками, и надавила на простой механизм. Дрожь пробежала по моей коже, и замок открылся.

— Вот, — сказала я. — Открыто.

— Отлично. А теперь иди спасать мир.

Он подмигнул, словно тот комментарий был шуткой, но я знала, что он был серьезен. Словно он не играл роль, отправившись сюда. Я открыла рот, чтобы это сказать, но он уже поднялся к двери.

Я ждала в тишине, пока он проходил внутрь. Когда он пересек порог, я убрала скрывающие чары с него быстрой фразой. Магия отпрянула от него с дрожью кружащихся снежинок. Подавляя желание проникнуть следом за ним и посмотреть на эту встречу, я отвернулась от дома.

Я должна была смочь с легкостью перемахнуть ограды дворов, но магия злилась все сильнее с каждым применением. Может, сегодня за океаном шло крупное сражение, которое побеспокоило ее. Мне пришлось повторить строку три раза, пока я не ухватилась за магию так, что она подняла меня над оградой и опустила на ноги. В последний раз подушка энергии отбросила меня в последний миг. Я упала на четвереньки на дороге, подавив вскрик боли в коленях и ладонях.

Перчатки защитили мою кожу, но колени ныли, пока я спешила по улице. Я спела тихие исцеляющие строки, чтобы успокоить ноги. Боль утихла, и пузырь магии вокруг меня на миг замер. А потом свежая волна дикой энергии пробила его.

Магия была так повреждена, что мои чары не помогали ей восстановиться.

Я устремилась к ближайшей станции метро, стараясь не волноваться за Финна. Я вспомнила о своих родителях.

Они видели мою фотографию в новостях? Даже если нет, кто-то мог уже им рассказать. Новости быстро разносились по району, и одна из немногих семей простаков, которая хорошо относилась к нашей, могла предупредить, но, скорее всего, кто-нибудь из тех, кому не нравились маги среди них, сообщил бы им, чтобы задеть.

Департамент обороны, наверное, уже отправил к ним кого-то, чтобы допросить, хотя мама и папа думали, что я усиленно училась в колледже несколько месяцев.

Сожаления из-за того, что я не смогла им рассказать, сдавили грудь. Я все еще не могла ничего им рассказать, не сделав их жертвами, но не могла оставлять их в полном неведении.

Когда стало видно ближайшую станцию метро, я юркнула под навес на входе в магазин, закрытый на ночь, и вытащила телефон.

Мама ответила с робким «Алло?», которое еще раз ударило меня по сердцу.

Я сглотнула.

— Привет, мам. Это я. Я не могу толком говорить. Просто… хотела, чтобы ты знала, что я в порядке, и я не делала ничего плохого, и я все объясню, как только смогу.

— Рочио! Mija, где ты? Что происходит? Если тебе нужна помощь, знай…

— Я знаю, — сказала я, быстро моргая, перебив ее. — Тебе лучше не лезть в это. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Надеюсь, это скоро кончится. Te quiero.

Я закончила вызов, не успев расплакаться. Слезы выступили на глазах, кожу жгло там, где они успели на нее попасть, от ледяного воздуха. Я взяла себя в руки, протерла глаза. Стиснув зубы и высоко подняв голову, я спустилась по лестнице на станцию метро.

Когда я прошла на склад, ставший классом, несколько учеников-простаков уже были там. Времени было все меньше с каждым днем, и я сказала Луису, что сегодня можно позвать пятнадцать человек, уже освоивших основы. Мы занимались начальными упражнениями с новичками днем.

Я прошла, Луис и Тамара напоминали дюжине учеников в комнате, как важно было скрывать обучение. Что-то в гулком голосе лидера Лиги и кивках учеников с большими глазами вызвало свежую боль в моем животе.

Сэм и Десмонд помогали Эдуарду разложить маты. Брандт посчитал себя выше этого. Он прислонился к стеллажу возле двери. Он посмотрел на меня, когда я остановилась рядом и ждала окончания речи Луиса и Тамары.

— Я уже не так уверен в твоем плане, — сказал Брандт своим нахальным тоном. — Простаки стреляют по магам на улицах, а мы учим их магии? Мы должны ставить их на место, а не поднимать на новое.

Я подавила желание хмуро посмотреть на него. Брандт рассказывал немного о семье во время нашей поездки в Пентагон: родители умерли, когда он был маленьким, а бабушка с дедушкой заставили его чувствовать себя помехой в их жизнях. Мне не нравилось быть рядом с ним, но так было немного проще понять его противное поведение.

— Мы учим не тех, кто стрелял, — возразила я.

— Но идея такова, да? Разнести слух, пока все простаки не присоединятся? — он хрустнул костяшками. — Я бы хотел показать этим гадам против магии, что настоящая магия может сделать… с ними.

Я стукнула кулаком по его руке.

— Это только ухудшит наши проблемы и в политике, и в магии. И… — я вспомнила протест вчера, искренний страх на многих лицах. — Может, они не гады. Может, если мы поговорим с ними и поймем, почему они так напуганы, мы сможем показать им, что бояться не надо. Если ударить их чарами, они точно нас не поддержат.

— Зато они заткнутся и будут держаться подальше, — буркнул Брандт. — Это лучше, чем учить идиотов использовать магию.

— Простаки как-то справлялись веками. Уверена, они смогут привыкнуть и к таким переменам. Никто ведь не говорил, что низкие показатели проверки будут означать серьезный урон магией.

Брандт издал недоверчивый звук.

— Колдовать толком не надо, чтобы убить человека.

Успокаивать он не умел. Я скривилась и повернулась к ученикам. Они нуждались в моем внимании больше, чем он. Я надеялась, что он возьмет себя в руки как можно скорее.

Ноэми пришла с последними учениками, ее глаза сияли, как обычно.

— Над чем будем работать сегодня? — спросила она у меня с улыбкой. Я понимала, почему они с Финном поладили. У обоих был легкий юмор.

Я взглянула на Эдварда, но вспомнила слова Финна одной из ночей. Это был мой план. Я понимала, что с магией, лучше всех тут. Были у меня сомнения или нет, но мне придется быть во главе, или все развалится.