Он похлопал по сумке.

— Мы втроем держали все наши вещи, включая новые телефоны, в одной сумке, чтобы, если придется быстро уходить, не искать все. Я был с сумкой прошлой ночью, потому что был на страже. Брандт ушел, не попросив ничего оттуда.

— Мог подумать, что не хватало времени, — отметил Десмонд. — Солдаты почти выбили дверь.

— Да, но я переживаю не из-за этого. Недавно на его телефон пришло несколько сообщений. Они от парня, с которым он работал в спецотряде — может, от близкого друга. Брандт явно писал ему на электронную почту вчера. Может, он не ожидал, что друг получит сообщение так быстро, но парень был дома в увольнительной. Он спрашивает, в порядке ли Брандт, просит его не творить ничего безумного.

Грудь сдавило.

— Ты можешь узнать, что он сказал парню?

— Я говорил с ним недавно, — сказал Сэм. — Он переслал мне сообщение, потому что переживает за Брандта. Там ничего четкого, но Брандт говорил, что никто тут не знает, как действовать, когда легкий план провалился, и что мы позволяем простакам помыкать нами, говорим ему, что так нужно, и он собирался все повернуть по-своему, как только будет возможность. Он закончил просьбой вспоминать его добром, как бы ни получилось.

Сдавило уже все тело.

— Насколько мы поняли раньше, он собирался убить всех важных людей в Белом доме.

— Он мог иметь не это в виду, — сказал Сэм. — Мы же его отговорили.

— Но он прав, что мог план с разговорами не сработал. Это не остановило атаку, не убрало проблему, — я обещала ему, что мой способ был ответом, но это ничего не решило.

Брандту многие не нравились, но он ненавидел правительство простаков больше всего. Они настаивали, чтобы отряд национальной обороны Конфеда был как можно активнее за океаном — они уволили одного офицера, который переживал за наше состояние, пока мы были там. Брандт считал их врагами, опасностью для коллег по отряду, которые были ему настоящей семьей.

Он жаловался из-за отказа биться с простаками вчера, а я отмахнулась и не обсудила это. Может, если бы я его выслушала… Но было уже поздно так думать.

— Он был окружен солдатами, — сказал Десмонд. — Разве он мог сбежать оттуда, куда его увели?

— Надеюсь, шансов мало, — я посмотрела на Сэма. — Думаешь, он хочет выполнить свой изначальный план?

Сэм скривился.

— Письмо уж очень напоминало предсмертную записку. Такое пишут, когда не ожидают вернуться. Это потрясло его друга. Брандт сформулировал его так, что дело было не в опасности, в которой он уже был, а в том, что он ждал дальше.

Пальцы Десмонда подрагивали.

— Он еще никому не навредил. Мы бы услышали об этом.

— Он мог передумать, — сказала я, хотя люди все еще могли пострадать. — Или ждать шанса нанести урон сильнее. Главные лица правительства собираются показываться публике в ближайшее время?

Сэм сверился с телефоном.

— На это может уйти время. Страницы еле грузятся уже несколько часов, — он все-таки смог загрузить поиск и открыл пару ссылок. На лице появилось еще больше боли. — Президент проводит пресс-конференцию вечером, — сказал он. — Похоже, и Закер там будет, чтобы рассказать об угрозе магов-террористов. Не знаю, смог ли Брандт получить доступ…

— Но нет шанса для него лучше, чем убийство при всех репортерах в Белом доме, — я вытащила телефон. — Нужно их предупредить. Даже если у него другой план, рисковать нельзя.

Они ждали в напряженной тишине, пока я звонила. После первого гудка оборвалось с шумом. Связь внизу была не лучшей. Я поспешила по лестнице на первый этаж.

Ветер снаружи выл сильнее, чем раньше, и дверь стонала на петлях. Магия пробиралась сквозь нее, тянула меня за волосы и одежду. Что-то снова ее расстроило, или ей просто становилось хуже? Кто знал, продолжались ли магические атаки за океаном?

Я набрала номер снова и ждала, прижавшись спиной к стене, телефон приложив к уху. Гудки шли, а потом связь снова оборвалась.

Энергия в воздухе мешала волнам. Может, я могла бы отправить сообщение, но вряд ли телефоны в Белом доме могли его принять.

Я повернулась к ребятам, поднимающимся по лестнице.

— Не могу дозвониться. Магия вмешивается. Вы можете попробовать?

Сэм ввел номер, который я ему показала, ждал с мрачным видом. Облегчение мелькнуло на его лице.

— Здра… — начал он, но не успел даже первое слово закончить, как связь оборвалась. Он выругался, хмуро глядя на телефон.

Десмонд посмотрел на улицу.

— Нужно пробовать дальше. Может, магия успокоится, и удастся связаться с ними.

— Но вряд ли в ближайшее время, — я расхаживала по крохотному фойе. — Если Брандт сделает что-то ужасное, это наша вина. Мы согласились взять его. Я согласилась взять его, зная его образ мыслей, — я должна была убедиться, что он не осуществит задуманную жестокость. Решимость во время тушения пожара помогла мне успокоиться и сейчас. — Мы можем успеть добраться до Вашингтона к пресс-конференции, если поезда ходят. Можно звонить туда по пути, но если мы так не предупредим, то сделаем это лично.

Сэм медленно кивнул. Десмонд потирал ладони.

— Решено. Уходим сейчас?

— Чем скорее, тем лучше, — я замешкалась, сердце дрогнуло. — Мне нужно сказать Финну, что мы уходим.

Я пошла вниз по лестнице, и Финн выглянул из-за двери, проверяя нас.

— Собрание начинается, — сказал он и разглядел мое лицо. Его глаза потемнели. — Что такое?

— Мы думаем, что Брандт задумал что-то ужасное, и мы не можем связаться с Белым домом, — сказала я. — Мы поедем туда на поезде, чтобы предупредить их. Я вернусь как можно скорее для всего, что нужно сделать тут.

Он разглядывал меня.

— Я не должен вызываться на помощь, да?

Мне хотелось возразить, но его кривая улыбка остановила меня. Он не унижал себя, а был реалистом.

— У меня нет магии, — отметил он. — Я не смогу двигаться тихо, как вам нужно, или помешать тому парню. Я буду мертвым грузом, на который придется тратить силы. Ничего. Надеюсь, я смогу сделать что-то хорошее тут ко времени, когда ты вернешься. А тебе лучше вернуться.

— Финн, — сказала я, не зная, что сказать, чтобы расставание сделать проще.

— Все хорошо, — он притянул меня ближе. — Мы всегда достигали лучших результатов, когда я работал над своей частью, а ты — над своей. Просто… будь осторожна. Они тебя ищут.

— Я это помню, — сказала я. — Надеюсь, я смогу написать тебе, если будут новости.

Он улыбнулся печально, но тепло, и склонился для быстрого поцелуя.

— Если кто и может остановить расширение этой катастрофы, то это ты, Укротительница дракона.

Мои щеки вспыхнули от слов и прозвища, которое я любила так же, как парня, давшего его мне.

— Скоро увидимся.

Я отошла от него с болью в груди и поспешила к товарищам по лестнице. Такси, которое вызвал Десмонд, как раз подъехало к обочине.

Я попыталась позвонить Пентагону еще несколько раз по пути на железнодорожную станцию, но была тишина, а один раз сигнал, что линия занята. Может, происходила серьезная атака. Десмонд попробовал номер горячей линии Белого дома, но тоже не преуспел.

Ветер ревел вокруг нас, когда мы вышли из такси, но поезда ходили, видимо, потому что им пока не нужно было бороться еще и со снегом и дождем. Мы опустились на места в поезде, выдохнув от утомления, а не облегчения.

Мы с Десмондом все пытались позвонить, Сэм искал информацию о пресс-конференции, долго ждал, пока все загрузится. Пронзительный вой ветра раздался у окна, и он напрягся.

— Достойные напали на американское посольство в Румынии, — сказал он. — Только появились отчеты. Они не говорят, но я уверен, что национальную оборону позвали дать отпор.

И это сильнее разозлило магию. Я недовольно вдохнула сквозь зубы.

— И из-за этого простаки переживают из-за безопасности дома.

Сэм опустил голову. Он выглядел в тот миг таким юным, не готовым вести отряды особых солдат в восточной Европе.

— Я оплошал, — сказал он. — Я знал, что Брандт ненадежен. Нужно было держать его под контролем, а не убегать, чтобы осуществить дикий план.

Я решила вмешаться.

— Нет. Ты не должен был подавлять его желание устроить беды. Ты не просил о такой работе. И ты не в ответе за это, потому что та работа осталась позади. Ты всегда приглядывал за нами, проследил, чтобы меня не убили. То, что Брандт решит сделать, только его вина.

— Я дал бы себя убить, чтобы вы смогли уйти. Так делает настоящий лидер.

— Если ждешь, что я буду винить тебя за надежду, что мы выберемся из ситуации, оставшись живыми и вместе, то я не собираюсь, — я посмотрела на свои ладони. — Я помогла ему вернуться домой, зная, какой он. Я привлекла внимание правительства простаков. Если кто и виноват, то это я.

Сэм фыркнул, ясно показывая, что не был с этим согласен.

— Если я не в ответе за это, то и ты не должна быть.

Бремя, что я носила с тех пор, как магия связалась со мной, подвинулся в груди, но я все еще могла дышать с ним.

— Но все так. Я в этом положении из-за своей связи с магией. Я могу только смириться с этим и посмотреть, удастся ли остановить Брандта от его миссии.

Мы обсуждали действия остаток пути — как быстро сообщим кому-то важному об опасности, не попавшись охране у здания. Десмонд открыл карту, и мы договорились о месте, где соберемся, если придется убегать от стражи. Поезд стал замедляться, подъезжая к станции.

Я плотнее укуталась в шарф, пока мы спешили по станции к такси. Мы только вышли за двери, когда магия вокруг меня резко дернулась.

Порыв энергии ударил по мне, толкнув в дверную раму. Боль пронзила плечо. Стекло треснуло рядом со мной, а ждущие машины покачивались на колесах.

О, нет. Я выпрямилась, кривясь. Десмонд озирался, белки его глаз сверкали.

Над крышами зданий снаружи тянулся дым на фоне темнеющего неба. Он сверкал потоками магии. Мне стало не по себе.

— Что происходит? — взвыл кто-то.

— Проклятая магия никак не оставит нас в покое, — проворчал другой прохожий.

Я толкнула дверь, но двое полицейских уже спешили из другой стороны станции. Они махнули нам зайти внутрь.