– Почему же вы оставили портрет? – удивился гость.

– Сами увидите, – ответила она, удаляясь.

Вернувшись, София Джордан выставила перед ним обрамленный изящной рамой холст.

Незнакомец сосредоточенно всмотрелся в изображение. Конечно, различия были очевидны. Но ни иной оттенок волос, ни густота бровей не могли скрыть того поразительного сходства, которое улавливалось мгновенно.

София тихо стояла в сторонке и переводила взгляд со с детства знакомого портрета на не известного ей мужчину. Это было совершенно новое, ни на что не похожее ощущение. Происходящее казалось нереальным.

– Я потрясен, – после долгого молчания произнес незнакомец. – У вашего отца был пронзительный талант сердцеведца. Такое чувство, что я смотрю в зеркало… Не представляю, как такое могло произойти. Когда он написал эту картину? – не сводя с портрета зачарованного взгляда, спросил у Софии молодой человек.

– Мне трудно сказать. Возможно, до моего рождения. У меня такое чувство, словно я видела перед собой это лицо всю свою жизнь.

– Кто позировал?

– Не знаю… Однажды отец сказал, что это человек, с которым он когда-то был знаком.

– Понятно, – кивнул гость. – Я очень благодарен вам за то, что вы позволили посмотреть на этот портрет. Думаю, вам стоит отдать его на выставку. Он производит очень сильное впечатление, – произнес ошеломленный зритель.

Его взгляд упал на небольшую шкатулку, стоящую на изящном столике.

– Это шкатулка для драгоценностей? – поинтересовался он.

– Да.

– Удивительная работа.

– Я нашла ее в отцовском бюро уже после его смерти и теперь считаю, что это его последний подарок мне, – доверительно сообщила София.

– Вы нашли ее доверху наполненной драгоценностями?

– Нет, – рассмеялась девушка. – К сожалению, пустую.

– Когда открывается выставка работ вашего отца?

– Открытие завтра. Приходите, – пригласила она гостя.

– Очень жаль. Дело в том, что завтра я улетаю.

– Выставка продлится месяц. Но Дэйвид – владелец галереи – заверил меня, что готов увеличить срок, если публика будет в этом заинтересована.

– Спасибо за приглашение. Но я отнял у вас уже достаточно времени. Пора откланяться, – заторопился незнакомец.

– Я очень благодарна вам за помощь.

– Мне было приятно. Всего вам хорошего, милая леди, – поспешно распрощался он с девушкой.

София в совершенном изумлении закрыла за ним дверь.

Уже через пять минут после его ухода девушке показалось, что загадочной встречи не было вовсе, что это ей лишь привиделось. Однако и миссис Калдвелл тоже видела незнакомца.

Переодевшись, София постучалась в соседнюю квартиру и, услышав раздавшееся вдалеке приглашение, вошла. Она отнесла продукты на кухню, положила сдачу на столике в прихожей и в глубокой задумчивости повязала передник.

– Почему бы тебе не выпить сначала шерри? – предложила хозяйка.

– Нет, – покачала головой София. – Хочу иметь ясный ум, – глубокомысленно произнесла она, поразив старушку своим необычным состоянием.

– Ну, как хочешь, – сказала миссис Калдвелл и оставила ее одну.

Хозяйка вернулась на кухню, лишь когда появился повод сказать:

– Милая! Как всегда, очень вкусно пахнет. Сколько еще ты будешь меня томить? Сил нет ждать.

– Скоро, миссис Калдвелл, – улыбнулась София. – Совсем скоро…

– Хорошо, – сказала старая леди. – А кто был тот красивый молодой человек?

– Кто? Не знаю.

– Не знаешь? – удивилась миссис Калдвелл.

– Просто он был очень любезен и помог мне донести тяжелую сумку… Она порвалась, – пояснила София.

– И ты совсем ничего о нем не знаешь? У него есть девушка?

– О чем вы говорите, миссис Калдвелл? – смутилась София.

– Не глупи, милочка! – прикрикнула на нее соседка. – Красивые мужчины не часто носят твои сумки. Ты должна была узнать о нем больше.

– Я знаю, что живет он в Нью-Йорке, а в Лондоне – по делам. И еще я знаю, что завтра он улетает.

– Очень жаль, – задумчиво произнесла старушка. – Что еще он успел сказать?

– Его отец англичанин, а мать итальянка.

– Вот видишь, дорогая, сколько между вами общего.

– Да, моя мама тоже была итальянкой. Но это совершенно ничего не значит.

– К твоему отцу как-то приезжал очень интересный итальянец.

– Наверное, это было давно, потому что я не помню никакого итальянца, – механически ответила София.

– Ты и не можешь помнить. Это произошло днем, ты тогда была в галерее, – объяснила старая леди. – Но странно, почему Питер тебе ничего не сказал.

– Он промолчал, – насторожилась девушка. – Расскажите.

– Что рассказывать? Приехал он на такси. Привлекательный, хоть и пожилой, ровесник твоего отца. Не очень высокий, полноват, чем-то похож на моего покойного Артура. Что меня особенно поразило – это его густые черные брови и горящие глаза… Он постучал к вам, но никто ему не открыл. Тогда он обратился ко мне и с сильным акцентом спросил, где может быть синьор Джордан. У него пакет для Питера Джордана.

– Пакет?

– Да, как почтовая бандероль, достаточно большая. Я посоветовала ему постучать еще раз и подождать, поскольку мистер Джордан болен и не может быстро подойти к двери… Вот и все. Он был у твоего отца недолго, потому что где-то через пару минут отъехало такси, которое его дожидалось.

София внимательно выслушала эту историю. Ее озадачило то, что отец ничего не сказал ей ни про посетителя, ни про посылку. Едва ли он забыл про это. Быть может, он сознательно скрыл от дочери этот факт. И это еще больше заинтересовало девушку…

– Вернемся к твоему молодому человеку, – вывела ее из задумчивости миссис Калдвелл. – Удивительно, почему он никуда тебя не пригласил. Меня вообще удивляют современные молодые люди… Они возмутительно ленивы.

– Он хотел, – честно призналась София. – Но я отказалась.

– В таком случае меня возмущаешь ты.

– Эта встреча случайна, миссис Калдвелл, и не может иметь продолжения.

– Несчастная, – разочарованно вздохнула старуха и с сочувствием посмотрела на девушку. – Он ведь понравился тебе.

– Он женат.

– Он сам тебе сказал?

– Нет. Но я видела кольцо. Одинокие девушки моего возраста всегда это замечают.

– И, тем не менее, он хотел тебя пригласить? – удивилась пожилая женщина.

– Мне не нужны эти отношения, – категорически заявила благоразумная София.

– Должно быть, он так не думает, – хитро улыбнулась хозяйка.

– Почему вы так решили? – заинтересовалась девушка.

– Ну, ты знаешь нас, старух, – издалека начала миссис Калдвелл. – Любим смотреть в окошко, делать выводы… В общем, выйдя от тебя, он еще некоторое время постоял поддеревом, глядя на твои окна, и только потом ушел.

София нахмурилась, задумавшись.

– Я показала ему одну из работ моего отца, – призналась София. – Свою любимую, которую не отдала в галерею.

– Моя любимая – это портрет очаровательной молоденькой шатенки в голубом шелковом бальном платье, у которой на шее жемчужное ожерелье. Твой отец так умело прорисовал каждую жемчужину, что хочется потрогать. Я всю жизнь люблю жемчуг.

София знала, о какой работе говорит миссис Калдвелл. Отец нарисовал ее незадолго до смерти. Когда София спросила Питера, откуда он взял этот сюжет, тот ответил, что это воспоминания молодости… Девушка на портрете держала в руке карнавальную маску. Софии очень понравился этот портрет.

– Я говорила Питеру, что эта картина нравится мне больше всех остальных. Он сказал, что она ему особенно дорога, но не объяснил, почему, – завершила свое повествование старая леди.

Каждое новое сведение, услышанное Софией в этот необычный вечер, ввергало ее во все большую задумчивость.

– Как продвигается подготовка к выставке? – спросила миссис Калдвелл, усаживаясь.

– Почти все сделано. Завтра открытие.

Хозяйка неожиданно быстро поднялась из-за стола со словами: