Теперь, когда Лусиан живёт в одном доме со мной, он всё время приходит к нам. У него с Тити есть ключ от нашей квартиры, а у меня есть один, который я храню в связке ключей, от их квартиры.

Входная дверь открывается, когда я сижу за кухонным столом и делаю своё домашнее задание. Я поднимаю взгляд, ожидая увидеть маму с продуктами, но вместо этого вижу Лусиана, и вид у него потрёпанный.

Его губа распухла и кровоточит, глаз тоже попал под чей-то удар и практически закрывается под давлением. Ему больно и это меня пугает. Я встаю из-за стола, моя ручка скатывается на пол, но я молчу, предоставляя ему шанс произнести что-то первым.

— Не думал, что ты будешь дома, — говорит он. Его лицо серьёзно и лишено каких-либо эмоций.

— Библиотека была закрыта по особому случаю. Произошла драка? Ты в порядке? У тебя идёт кровь.

Он молча кивает.

— Позволь, я дам тебе немного льда, — говорю, вбегая на кухню.

Я кладу лёд в миску, смачиваю полотенце водой, затем бегу в ванну за перекисью и марлей и захватываю это всё с собой в гостиную, где сидит Лусиан.

Опустившись на колени перед ним, я перекладываю несколько кубиков льда в мокрое полотенце и подношу к его лицу. Прошу разрешения взглядом, и Лусиан коротко кивает. Он вздрагивает то ли от холода, то ли от напряжения, и я кладу руку ему на грудь в попытке успокоить. Это непроизвольный жест

— Болит? — спрашиваю я.

Он качает головой.

Его грудь под футболкой кажется каменно-твёрдой, и эти прикосновения творят что-то невообразимое с моим телом. Я пытаюсь сосредоточиться на своей задаче.

— Тити убьёт тебя, — говорю я, уводя свои мысли подальше от его крепкой груди. — Тебе стоит попробовать держаться подальше от драк, — добавляю, сопротивляясь желанию обнять его или заползти на его колени. Лусиан есть и всегда был единственным мужчиной в моей жизни. Я смотрю на него, подбадривая, хоть мы и практически ровесники.

Слегка прикасаюсь к порезу под глазом, который кровоточит больше всего.

— Проще сказать, чем сделать, — говорит он и крепко хватает моё запястье. Я смотрю на соединение наших рук: его костяшки побелели, а моя рука под его захватом становится ярко-розовой.

Мои губы немедленно раскрываются, и тревога наполняет желудок. Я всегда могу прочитать и понять Лусиана, но прямо сейчас не понимаю, что происходит. У него пот на лбу; его лицо и рука в грязи. Он не выпускает мою руку из своей хватки.

— Лусиан, ты пугаешь меня.

Он пренебрежительно отбрасывает моё запястье, его взгляд медленно скользит вдоль моего тела. Я оглядываю свою грудь и вдруг осознаю, что сняла лифчик, когда пришла домой. На мне надета длинная рубашка на пуговицах, некоторые из них расстёгнуты. Мои соски затвердели из-за льда в кухонном полотенце. Рубашка натягивается на груди настолько, что лёгкий озноб пробегает по спине.

Лусиан отталкивает меня от себя и резко вскакивает с места. Он поправляет перед своих шортов, не оборачиваясь.

— Белен, натяни на себя немного чёртовой одежды, — выговаривает он холодно.

Я густо краснею и ощущаю желание закричать, что это не моя вина, но вместо этого я смотрю в пол и хочу успокоить его. Не знаю, что с ним случилось. Я хочу быть человеком, который может ему помочь.

— Прости, Люк. Я не знала, что ты придёшь.

Я стараюсь избегать её, насколько это возможно. Я знаю, это не её вина, но я не могу выносить её присутствия. Меня напрягает то, что это заставляет испытывать борьбу самим с собой и всё равно приводит к дикому возбуждению от её упругого маленького тела. Я знаю, что не могу прийти к ней и не облажаться. Я просто продолжаю твердить себе, что я молод и похотлив, ведь я только ещё больше распаляюсь, когда девчонка кончает.

Но, если быть честным, Белен творит с моим разумом что-то странное. Кажется, будто одновременно я хочу и защитить, и съесть её целиком. Всё, что я знаю, так это, как схожу с ума, находясь рядом, поэтому пытаюсь затаиться и заполнить своё время достаточным количеством дерьма, лишь бы избежать столкновения с ней.

Я пообещал тёте Бетти, что научу Белен защищать себя. Но я ведь не даю ей урок за закрытой дверью — моя мать дома, а тётя сопровождает Белен. Но они не знают, что я поцеловал её и как я себя из-за этого чувствую.

Я курю косяк на пожарной лестнице и пытаюсь усмирить свою нервозность. Я под кайфом и едва ли могу вспомнить ту хрень, которой меня обучали на уроках боевого искусства. Услышав стук, я открываю дверь и вижу Белен, нервную, под стать мне. Я улыбаюсь, увидев на ней спортивные трико, будто она только пришла с тренировки.

— Ну что, Бей? Готова надрать мне задницу?

Бей бледнеет, словно хочет умереть на месте.

— Не переживай, я обещаю не переусердствовать, — говорю я, обращаюсь как к ней, так и к тёте Бетти.

— Gracias, mi hijo[21] — отвечает тётя, провожая Белен и проскальзывая внутрь мимо меня.

Столовая пуста, так как мы ещё не поставили стол; я иду туда, Белен следует за мной. Наши матери сидят в комнате напротив, смотря телевизор и болтая.

— Это так глупо. Не могу поверить, что она заставила меня заниматься этим.

— Всё не так уж плохо. Район хреновый и вполне возможно, что тебе пригодятся эти навыки. Милый костюмчик, кстати, — говорю я, не в состоянии скрыть веселья.

— Прекрати издеваться надо мной, — отвечает Белен, скрещивая руки на груди.

— Отлично. Стой вот так, — говорю и двигаюсь вокруг неё, останавливаясь сзади. Я обнимаю её руками и сжимаю в крепком захвате. Она такая маленькая, и её волосы пахнут так замечательно, что мне хочется зарыться в них своим лицом.

— Как бы ты избавилась от меня, когда я держу тебя так? — спрашиваю я.

Белен пытается вытащить руки в стороны и тяжело вздыхает от усилий. Она не двигается ни на дюйм, хотя старается изо всех сил. Я не могу ей помочь, лишь улыбаюсь, наблюдая, как мило она при этом выглядит.

— Обхвати меня, как я только что это сделал, и я покажу, как освободиться из такого захвата.

Белен обхватывает меня руками, и я забавляюсь, какая же она маленькая. Она пинает меня коленом в зад, и мы оба смеёмся над происходящим. Мне следовало поделиться с ней косяком, чтобы сделать её более расслабленной.

— Тебе надо согнуть колени и выкрутиться. Нападающий не ожидает, что ты уйдёшь вниз, поэтому его захват сосредоточен на том, что ты будешь вырываться вперёд, — я показываю ей пару раз. — Поняла? Теперь пробуй.

Белен проскальзывает спереди, её задница задевает мой пах. Я борюсь со всеми внутренними порывами, пытаясь игнорировать это и продолжить занятие. Она легко выскальзывает из моих рук следующие несколько раундов. Я позволяю ей побеждать, так как это единственное, что я могу делать, дабы удержать свой член от жёсткого стояка.

— Жарковато здесь, — говорит Белен, отбрасывая выбившуюся прядь волос со щеки.

— Точно, — отзываюсь, рассматривая её раскрасневшееся лицо и размышляя, насколько же она прелестна.

Я учу её нескольким внезапным техникам освобождения из захвата предплечий путём выворачивания кистей внутрь и наружу. Она быстро всё схватывает и посмеивается над своей ловкостью. Я улыбаюсь, видя, как её уверенность растёт.

— Ну, как всё проходит? — спрашивает тётя Бетти, входя, чтобы понаблюдать за нами.

— У Белен просто талант. Они пожалеют, что вообще когда-либо решили положить на неё свои грабли.

— Боже упаси! — говорит Бетти. — К тому же у неё превосходный учитель.

Тётя кивает головой и смотрит на меня с любовью. Её комплимент заставляет почувствовать себя нужным, полезным для них. Белен — просто талантлива во всём. Иногда я ощущаю себя неудачником в сравнении с ней.