И понятие ощущений, и понятие потребностей Гегель логически выводит из понятия жизни: живой организм, взаимодействующий с внешней средой, не может не ощущать потребности в постоянном воспроизведении себя как живого существа.
Верность диалектике прослеживается и в подходе Гегеля к пониманию чувств, которые выводятся им из потребностей. С точки зрения психологии активности важно его утверждение о том, что чувства рождаются и развиваются не параллельно ощущениям, а в результате воздействия интеллекта на ощущения как на первичные «элементы» психики, источником которых (вопреки тому, что утверждает Гегель-идеалист) является объективная действительность, реальная жизнь человека, отчего они и носят общественно-исторический характер.
Для Гегеля зло, как и боль, есть не что иное, как несоответствие между тем, что есть, и тем, что должно быть («между бытием и долженствованием»). В неорганической природе зла не существует, оно появляется в жизни, ибо только в жизни налицо жажда чего-то, что должно быть, но чего нет. Неосуществленность желаний рождает страдание и тревогу. Появляется сознание чего-то отрицательного, требующего ликвидации.
Согласно воззрениям Гегеля, человек как существо физическое несовершенен. Естественным мотивом его поступков является удовлетворение желаний. Совершенен человек лишь как существо духовное. Именно духовное начало призвано помогать ему преодолевать естественные склонности: непосредственность человека — это то, что необходимо преодолеть. Таким образом, Гегель понимал развитие человечества как время, необходимое разуму для того, чтобы в процессе истории изменить природу человека, уничтожить его эгоизм и придать духовность обществу. Это безусловно оптимистическая концепция.
Характеризуя соотносительную роль чувств и мышления, Гегель делает весьма важное для психологии заключение: «Если кто-либо по поводу чего-либо ссылается не на природу или понятие предмета, или по крайней мере на основания — на рассудочную всеобщность, но на свое чувство, то ничего другого не остается, как предоставить его самому себе, ибо вследствие этого он отказывается от общения на основе разумности и замыкается в свою субъективность — в круг своих частных интересов»[50]
Образованный человек, по мнению Гегеля, в отличие от необразованного рассматривает свои ощущения всесторонне и потому чувствует их глубже и объективнее. Он в большей степени управляет своими чувствами. Но не только образование человека играет положительную роль в отношении чувств, а также и то, руководствуется ли он объективными или субъективными, сугубо личными целями.
Важную роль в психической жизни человека Гегель придавал функции внимания, поскольку оно предполагает самостоятельное существование объекта и погружается в него для того, чтобы раскрыть его истинное содержание. Внимание непосредственно связано с образованием и развитием.
Говоря о взаимоотношении представлений и мышления, Гегель утверждал, что представления являются низшей ступенью субъективного духа по сравнению с его высшей формой — мышлением.
Следует отметить, что Гегель, как и многие другие западноевропейские философы, в своих теоретических построениях не затрагивал проблему конкретного человека. Если его теория сознания в целом насыщена новаторскими идеями, то его взгляды на психологию ограничиваются трактовкой ее лишь как одного из разделов учения о субъективном духе (индивидуальном сознании), причем и в исследовании индивидуального он считал достойным внимания только всеобщее. Познание человеком самого себя (самопознание), отмечал он, «вырождается в самодовольное нянченье индивидуума со своими, ему одному дорогими особенностями», если оно не становится познанием «всеобщей интеллектуальной и моральной природы человека…»[51]. Вместе с тем активность психологической позиции отдельного человека Гегель безусловно связывает с его причастностью к интересам и ценностям общества. Индивиды, вырванные из общества, считал он, начинают искать спасение в иррациональном погружении в ипостаси абсолюта. В «Феноменологии духа» он всесторонне рассматривает этот этап развития человеческой психики, когда чувство, не находя предмета привязанности в обществе и опоры в себе самом, открывает сверхсубъективные горизонты в любви к абсолютному бытию, требующему величайшей жертвы — отказа от земных радостей и погружения в мистическое созерцание всевышнего. Душа, ведомая от внешнего мира к внутреннему, в страхе перед перспективой солипсизма и полным одиночеством изолированного существования убегает ввысь. Справедливость этих слов оказалась подтверждена впоследствии исполненной драматизма историей экзистенциализма.
Своеобразные воззрения на роль психической активности человека были присущи немецкому философу И. Г. Фихте (1762–1814). Он рассматривал внешний объективный мир лишь как самополагание Я — самосознающего и самоограниченного духа. Я воспринимает не внешний мир, а свои ощущения. В том, что мы называем познанием и рассмотрением вещей, считал Фихте, мы познаем и рассматриваем всегда только самих себя; во всем нашем сознании мы не знаем ничего, кроме нас самих и наших собственных определений. Наше мышление обусловлено нашим влечением. Воля определяет разум. Для Я его воля есть непосредственно данное, самополагающее, самоутверждающее. Дух проявляет себя через деятельную волю. Все законы воли в ней самой. Она является источником понятий о добре и зле.
Поскольку все определяется волей, задача совершенствования человека сводится к формированию его нравственной воли. Сам человек на основе развитой познавательной способности, творчества собственного духа должен создать для себя картину нравственной жизни, выработать свой нравственный идеал. Этому же способствует и вера, религия. В результате источником и критерием нравственного идеала мыслится чистое созерцание законов самого духа, всеобщей воли. Через образование, через развитую способность к умственной деятельности человек возвышается над своей собственной природой. А это может осуществляться только благодаря самодеятельности духа и любви к умственной работе.
Разрабатывая теорию воспитания, Фихте утверждал, что до сих пор не было ни правильного понятия об образовании человека, ни силы, способной выразить это понятие: людей хотели исправить при помощи наставительных проповедей и сердились н бранились, когда эти проповеди оказывались бесплодными. Все дело в том, полагал Фихте, что воля человека имеет свое твердое направление до наставления и независимо от него. Люди испорчены не вследствие плохого воспитания, а в силу своих дурных природных склонностей. Единственный эффективный путь воспитания — прививать любовь к непосредственному добру как таковому. Пожалуй, одним из первых западноевропейских философов Фихте указал на решающее значение в развитии человека его собственной психической активности, «самодеятельности», способности к целенаправленной самостимуляции.
Тем не менее философская система субъективного идеализма Фихте показала неспособность подойти к научному разрешению практических проблем совершенствования человека. Провозгласив нравственную волю целью воспитания и самовоспитания, Фихте не мог дать научного обоснования этим понятиям и прибег к ссылкам на религию, всеобщую волю бога. При этом заявлялось, что выработка абстрактных философских понятий и категорий должна происходить вне всякой связи с познанием свойств вещей материального мира. Сама же способность к умственной деятельности превращалась у Фихте в какой-то мистический акт «перехода» чувственных инстинктов человека в сверхчувственный мир чистого созерцания и деятельности духа.
Заметное влияние на развитие психологической мысли в Западной Европе оказали работы немецкого философа-материалиста и атеиста Л. Фейербаха (1804–1872). Будучи студентом, он слушал лекции Гегеля, под воздействием которых и сформировались его взгляды. Дух гегелевского идеализма отразился и на его диссертации, носящей достаточно красноречивое название: «О едином, всеобщем и бесконечном разуме». Однако уже два года спустя он опубликовал анонимно книгу «Мысли о смерти и бессмертии», в которой решительно выступил против веры в бессмертие души. Авторство Фейербаха было установлено, его лишили преподавательских прав, и последние годы он провел в жестокой нужде.