Вскоре пилота отправили в операционную. Он умолял не делать ему больно и клялся даже заплатить за это, а Зан Янт в сотый раз объяснял ему, что в медицине есть четкие инструкции и такие вопросы не решаются деньгами. Запугать этого парня и заставить выполнять любые требования будет проще простого. Он обычный неймодианец, лишенный даже зачатков хитрости – для хитрости тоже нужна хоть какая-то смелость.

Довольный тем, что все складывалось относительно удачно, Дарт Мол вернулся в палату. Там у окна его ждала Килинди Матако.

- Вода… - задумчиво произнесла она, глядя на потоки дождя на стекле. – Ты помнишь?

- Ты нашла ее? – спросил наутоланку Мол.

Он не перестал считать свою просьбу насчет потерянной части себя осознанной и значимой. Мысли об этой отсеченной части почему-то вызывали у него сильную тревогу.

- Нет, - ответила забраку Килинди.

- Значит, плохо искала! – недовольно бросил ситх.

- Они наверняка ее уничтожили. Сожгли на своем костре, заметая следы. Чтобы, если бы ты умер там, никто не обвинил их в том, что это они тебя угробили.

Она говорила о неймодианцах из полевого госпиталя. Это было логично. Но все было не так.

- Это если бы они ее нашли, - уточнил Дарт Мол. - Но они не нашли.

Килинди скептически уставилась на него:

- Откуда ты знаешь?

- Чувствую, - признался иридониец. - Еще раз внимательно проверь. Найди ее. Уничтожь, - настойчиво повторил он свою просьбу. - Поклянись, что сделаешь.

- Клянусь, - пообещала наутоланка и вновь обратила взор бездонных черных глаз на потоки воды за окном.

- Мне не нравятся мои ноги, - произнес Дарт Мол сквозь стиснутые зубы, удрученно понурив голову.

***

Следующий день Мол так же начал с прогулки по комнате, которая продолжилась в коридорах и на лестницах госпиталя. Он начинал обретать уверенность в своей тяжелой поступи, свыкаясь с изменениями в своем теле. Но было то, что все же его беспокоило – разговоры с Килинди. Утром иридонийцу казалось, что они были все же каким-то наваждением. Но мысли о том, что часть его самого осталась на Набу, вызывали у него непривычное, давно забытое чувство иррационального, неуправляемого страха. Этому не было объяснения. Дарту Молу казалось, что от этих размышлений вновь возникают какие-то бреши в реальности. И он вышел на крышу госпиталя в надежде вновь увидеть Тралус и прийти в себя. Но вместо этого он увидел Килинди Матако.

- Не нашла? – машинально спросил он.

Зачем? Что за слова о потерянной части тела? Что за страх перед ней на грани безумия? Но ведь уже несколько раз мертвая наутоланка говорила с ним! И при этом ее не было в Силе! Ни среди живых, ни среди ушедших в Силу. Она была – и ее не было!

Разумного объяснения этому феномену не существовало. Мол находился в госпитале, под наблюдением врачей, и потому точно знал, что это не бредовое видение. Это было не заражение крови. Это была не инфекция в мозге. Это был не психоз. Это была какая-то иная реальность.

- Успокойся, - предложила ситху наутоланка.

Но погруженность Дарта Мола в Силу заставила его почувствовать еще нечто странное.

- Никсы почему-то нет, - озвучил он свое последнее ощущение.

- Я и за ней должна следить? – недовольно спросила Килинди.

- Нет, конечно, - как-то растерянно ответил Мол. - Так даже проще.

Он поднял глаза к небу: там снова собирались грозовые тучи. Вдруг на крышу выбежал кто-то еще. Иридониец обернулся и увидел Триз. Судя по обеспокоенному выражению ее лица, медсестра разыскивала пациента.

- Мол, ты чего? – пораженно спрашивала его она. Видимо, в ее голове уже проскочили худшие мысли о том, зачем он вышел на крышу.

Ситх огляделся. Килинди исчезла. Но это его уже не удивляло. Хорошо, хоть не понадобятся лишние объяснения.

- Здесь красиво, - задумчиво ответил он Триз, - особенно когда можно видеть Тралус. Я вспомнил одну поэму:

Ты же знаешь, что космос жив?

Эта бездна глядит на нас,

Мрачно-черную пасть открыв,

Мириадами белых глаз.

Сестра заинтересованно смотрела на него. Она решила, что Мол читал эти стихи для нее.

- Не знаешь, кто написал? – задал он ей вопрос с такой интонацией, чтобы развенчать ее иллюзию.

- Увы… - Триз разочарованно вздохнула.

Но, когда он покидал крышу госпиталя, она шла рядом и бросала в его сторону недвусмысленные взгляды.

Вернувшись в отделение, Дарт Мол увидел в коридоре неймодианца Нуна и решил проследить за ним. Пилот подошел к кабинету Зана Янта. В помещении играла музыка - «Танец с жабокой», классика забракской диаспоры Талуса. Зан слушал мелодию с упоением, прикрыв глаза. Он резко встрепенулся, когда неуверенные шаги Нуна нарушили гармонию звуков. Неймодианец еще нетвердо ставил правую ногу и постоянно рассматривал протез, заменивший его правую руку. Шрамы от ожогов, покрывающие все тело, заботили его гораздо меньше, хотя к ним тоже предстояло привыкнуть. Ранения всегда делят жизнь на «до» и «после».

Хирург жестом пригласил пилота сесть.

- Ну что, Нун, «наконец-то этот кошмар закончился»? – Янт тепло улыбнулся неймодианцу. - Куда отправишься после выписки?

- На Неймодию, - ответил тот.

- Какую?

- В смысле?

- Ну, у вас же там несколько…

- Ньет, не Доходные миры, - пояснил Нун. - Истьинная Неймодия.

- Истинная Неймодия… - врач глубоко вздохнул. – Я как медик не советовал бы. Хотя бы пару месяцев побудь в каком-то из миров с мягким климатом, большим количеством солнечных дней и незагрязненной атмосферой. Твоя Истинная Неймодия дала тебе хоть какие-то деньги на восстановление?

Пилот кивнул:

- Да.

- Удивительно, - ухмыльнулся Зан. - Но хорошо.

Забрак взял лист назначений и заполнил его:

- Это лекарство принимать еще две недели. Иначе от антибиотиков твоя печень просто развалится – и будет мало шансов, что тебя спасут. Понял?

Нагнать страху – единственный способ заставить неймодианца не экономить на своем здоровье. Зан это знал. Как и то, что с каждой расой всегда есть свои сложности.

- А мне разрьешат… снова быть пьилотом? – осведомился Нун.