Вскоре на пути забрака появились те, кого действительно бросило в дрожь сначала от эха его шагов, а потом с новой силой от созерцания его внешности. Это были неймодианские лидеры Нут Ганрей и Рун Хаако. Они удостоилось вживую лицезреть саму Темную Сторону, устрашающий лик которой сейчас отражался в их испуганных красных глазах.

Дарт Мол про себя отметил, как Королевский дворец Тида вносит в его образ особые черты величия. Черный капюшон бросал глубокую тень на его лоб, делая еще более ярким венец рогов, украшавший его голову. Щедрое солнце Набу, неспособное ослепить его немигающие желтые глаза, накладывало золотые блики на его лицо. Пугающий, но величественный, он был достойным главнокомандующим, которого явно не заслуживала неймодианская армия. Но это было лишь временное явление. Скоро Лорд Ситхов будет стоять над достойным войском, а однажды станет правителем. И сможет жить в роскоши, превосходящей богатство Королевского дома Набу.

Мол вышел на балкон дворца и окинул взором вид на зеленые сады, бирюзовые тихие заводи и рокочущие водопады Тида. Нет, когда у него будет власть, он, скорее всего, выберет Иридонию тем местом, где возведет свою цитадель. Почему же его посещало так много мыслей о той планете?

Дарт Мол всегда считал, что единственный смысл его жизни – служить Темной Стороне. Он жил одним днем и, если бы не посетил Иридонию, еще долго не задумывался бы о своем будущем. Сейчас он был воином, искусным и верным, но воин не будет нужен всегда. А сделает ли его настоящим Лордом Ситхов, носителем идеи Дарт Сидиус, который не раз говорил о том, что ситхи думают только о себе и о вечной власти? Что же даст власть Темной Стороны Молу лично? Ведь он тоже ситх, и он тоже должен думать о себе. «Я имею власть над твоей жизнью и смертью, Мол», - когда-то говорил Сидиус. Что он имел в виду? Что учитель всегда будет решать все за него, иначе… Что иначе? Первые сомнения в учителе, такие тревожные и неуверенные. Но многочисленные.

Нет, сама Темная Сторона давно вступила в права на молодого забрака: на его чувства, его желания, его жизнь. Она уже не отступится, не отпустит. И он жив, если служит Ей, пусть пока в лице Дарта Сидиуса, в одном из тысяч Ее воплощений.

Но больше он не будет знать покоя.

Вскоре на столицу Набу опустилась ночь, и Мол на правах главнокомандующего занял личные покои королевы Амидалы, но не стал располагаться на ее ложе. Ровная твердая поверхность была приятнее для него во время сна, нежели мягкая постель. Его спина привыкла к этой жесткости, которая ставила позвонки на место.

Забрак разделся и аккуратно сложил одежду. Он привык спать совершенно обнаженным, позволяя отдохнуть всему телу. Какое-то время иридониец смотрел то на свое отражение в стекле окна, то на собственное тело с почти нарциссическим наслаждением. Затем, расстелив одеяло на полу, он лег, не укрываясь. Сон долго не шел к нему. По крайней мере, так ему казалось. Он изучал потолок королевских покоев, осматривался вокруг снова и снова с ощущением того, что все это не реально. На самом деле это была просто казарма Академии Орсиса. Мол повернул голову и увидел Килинди Матако. Она безмолвно стояла рядом.

Забрак проснулся. Он редко видел сны, и такое пробуждение из-за сновидения вызвало у него раздражение. И чтобы больше не чувствовать себя как в казарме, он перелег на королевскую постель.

***

На следующий день из беседы с неймодианцами, прошедшей, скорее, как допрос, Дарт Мол выяснил все их промахи, которые они отчаянно пытались утаить. Законы природы таковы, что даже самая жалкая тварь, загнанная в угол, до последнего издыхания сопротивляется. Это касалось не только неймодианцев в их стремлении спастись от гнева ситхов, но и жителей Набу, которые без боя точно не сдадут свою планету. Гунганы – местные разумные амфибии – конечно, были не в ладах с наземными жителями Набу, но все же их разногласия были не столь значительными, чтобы помешать им объединиться перед лицом опасности. Кроме того, гунганы имели боеспособную армию и весьма эффективное плазменное оружие.

Не доверяя дилетантам из Торговой Федерации, допустившим такой непростительный просчет, Дарт Мол взял на себя командование операцией по поиску и уничтожению подводных городов набуанских амфибий. В два счета он организовал сокрушительную атаку на город Реллльяс и выбил из босса Ганна информацию о местонахождении Ото-Гунга – центра гунганской цивилизации. Однако босс амфибий оказался не так уж глуп и труслив и, видимо, сумел предупредить собратьев. Он привел интервентов в Ото-Гунга, но город был пуст.

И теперь Мол сидел на берегу озера Пангоа, которое еще недавно глубинные бомбы превращали в бурлящий водоворот, и наблюдал за тем, как по его распоряжению дроиды пытали Ганна. Забрак жалел, что при нем не было его собственного дроида для допросов: с его «талантом» не пришлось бы растрачивать здесь время попусту. Сейчас Дарт Мол не выносил медленный ход времени. Из головы не шли все те же мысли: не о провале на Татуине, а о его причинах – какой-то жуткой расфокусировке, предательстве Силы и ощущении нереальности мира, не оставлявшего его со времени возращения с Иридонии.

Сомнение в действительности возвращалось и теперь, когда он сидел на зеленом холме у насыщенно-синей воды. За спиной забрака темнела стена поразительно высокого леса, словно выпившего эту землю. Воздух был наполнен сырым запахом болота и тучами насекомых. На поверхности воды поблескивали всплывшие вверх брюхом рыбы губер. Действительно ли он, Лорд Ситхов, должен быть здесь?

Трупы гунганов, сопровождавших босса до этого места, валялись на отмели и высыхали под палящим солнцем. Их мертвая кожа покрывалась трещинами, куда забирались насекомые-трупоеды. И это зрелище было таким неэстетичным, что вместо любых эмоций вызывало нелепое чувство голода. Конечно, забраки ведь хищная раса.

Такие мысли были непривычными для Мола – мысли о собственной расе. Никогда расовая принадлежность не имела для него значения. Вдруг эти мысли были сигналом о том, что он опустился от сознания высшей касты – ситхов, до более примитивного уровня простого представителя своей расы? И это уже была паранойя?

Иридониец почувствовал, что змея проползла по его сапогу. Дарт Мол кинул в землю вибронож – и клинок легко отсек голову рептилии. Забрак поднял с земли еще извивающееся тело и содрал с него шкуру. Горько-соленый вкус реальности. Но его ли эта реальность?

Кости змеи хрустели на зубах, как песок Татуина.

***

Сообщение о возвращении королевы Амидалы на планету заставило Дарта Мола мчаться обратно в Королевский дворец Тида, выжимая всю мощь до последнего из легкого ситхского спидера. С ней, конечно, прибыли и джедаи. При мысли о них его кровь вскипала, мышцы становились твердыми, нервы ускоряли импульсы. И реальность становилась на место. Это было прекрасно.

Как дикий зверь, забрак ворвался в тронный зал дворца и объявил неймодианцам, что теперь они находятся на настоящей войне. Невозможно было описать всю гамму негативных эмоций, сведших тогда их кислые лица.

Дарт Мол связался со своим учителем и доложил обстановку. Дарт Сидиус попросил его сохранять бдительность. Это был хороший совет, учитывая его состояние в последнее время. Иридониец ведь так и не разобрался в себе. И времени для этого больше не было. Нужно было думать только о сражении.