Почему именно Яп занимал такое исключительное положение? Это остается загадкой. Ведь в культурном отношении указанные острова гораздо ближе к о-ву Трук, откуда, по-видимому, и шло их заселение. Поддержанию описанной системы способствовали также религиозные представления и страх перед колдовством, причем на Япе явно были все возможности для раздувания этих чувств и, таким образом, укрепления «империи».
По-видимому, первичной функцией этой системы (как и цикла кула в Меланезии) было обеспечение островов, бедных растительными и животными ресурсами, всем необходимым. Эту экономическую функцию система выполняла вполне успешно, и. возможно, положение того или иного острова в существовавшей иерархии отражало степень его экономической зависимости от соседей [9; 874; 876]. Однако происхождение «япской империи», так же как и цикла кула, остается неясным. Представляется значительным тот факт, что основная часть Микронезии (Маршалловы острова, о-ва Гилберта и Каролинские острова восточнее Япа) в языковом отношении тесно связаны с Новыми Гебридами — самыми восточными из островов Меланезии, на которых известна матрилинейная организация общества. Иерархические системы в Микронезии сложнее, новогебридских, однако исторически связи между Микронезией и этой частью Меланезии могли существовать.
Острова Гилберта с точки зрения социальной структуры близки полинезийским, а Марианские острова и Палау ближе к Индонезии и Филиппинам — по крайней мере в языковом отношении. На Палау в прошлом имели хождение примитивные деньги из стеклянных бус и фрагментов стеклянных колец [1044]; стекло, служившее материалом для этих денег, по-видимому, тоже было филиппинского или индонезийского происхождения. Аналогичные примитивные деньги были известны и на Япе. А необычные деньги в виде больших арагонитовых дисков с отверстием посередине существовали только на Япе. Камни для этих дисков, достигавших 4 м в диаметре, добывались на о-вах Палау и затем на лодках доставлялись на Яп [80][39].
Полинезия считается самой однородной в культурном отношении областью Океании. Это в общем верно, но с оговорками. Ведь полинезийские острова в большинстве своем невелики и географически изолированы, что создает идеальные условия для развития местных специфических черт. В полинезийских обществах, описанных этнографами, нет выдержанной унилинейности в наследовании, хотя отмечается тенденция к патрилинейности, наиболее ощутимая на о-ве Тикопиа. Если в Западной Меланезии локализованный клан или его подразделения в идеале представляют собой экзогамную группу, состоящую из членов линиджа и свойственников, то полинезийский рэмэдж или его части неэкзогамны, а локальные группы концентрируются вокруг ядра когнатных родственников обоего пола. В Меланезии, как уже говорилось, члены многих общин связаны когнатным родством, однако этот факт не снимает принципиальных различий между Меланезией и Полинезией.
Наиболее полное представление об идеальном рэмэдже дают родственные группы, бытовавшие на Новой Зеландии; на прочих вулканических островах представлены его варианты, хотя на некоторых из них, например на Гавайях или Самоа, от рэмэджей уже почти ничего не осталось. Идеальный рэмэдж, как его описывает М. Салинз [1162], — это неэкзогамная, внутренне стратифицированная патрилинейная группа, положение индивида в которой определяется первородством, а место локальных подразделений в иерархии — положением их родоначальника в существующей генеалогии. Полинезийские генеалогии зачастую прослеживают с большой степенью точности историю 25 и более поколений. С помощью генеалогий конкурирующие группы и отдельные лица могут отстаивать свои права и интересы.
М. Салинз и Р. Ферст указывают, что рэмэдж — это не просто патрилинейная структура [1162, с. 146]. Установление родства в Полинезии, пишет Р. Ферс, осуществляется произвольно (за исключением о-ва Тикопиа и атолла Пукапука), т. е. индивид может, например, наследовать земельный надел либо по отцовской, либо по материнской линии, либо — очень редко — по линиям обоих родителей. Описывая такую систему родства, Р. Ферс использует термин «амбилинейный», подчеркивая тем самым, что это родство отличается от билатерального, при котором индивид наследует обоим родителям. Таким образом, рэмэдж правильнее называть амбилинейной неэкзогамной группой с иерархической внутренней структурой. Хотя первородство и являлось определяющим фактором при возведении в тот или иной ранг, при этом обязательно учитывались также разнообразные Умения и воинская доблесть, так что старший сын далеко не всегда наследовал отцу.
Иерархическая полинезийская система в упрощенном виде может быть представлена как пирамида. Верховный вождь (арики) избирался обычно из ветви, ближайшей к легендарному первенцу мужского пола, возводившемуся, в свою очередь, к единому предку, стоящему в вершине пирамиды. Полинезийские вожди внушали своим подданным гораздо больше трепета, нежели западномеланезийские. Полинезийский вождь считался вместилищем необычайной силы (маны) и был окружен системой табу и почетом. Первородство и старшинство при наследовании наиболее тщательно соблюдались на о-ве Тикопиа [449] и на Новой Зеландии, в других местах эти принципы были более гибкими. В традиционной иерархической системе новозеландского общества вторым после арики был рангатира. Статус рангатира наследовали представители младших ветвей рэмэджа, стоявшие во главе подразделений рэмэджа (хану).
Структура полинезийского вождества
В тропической же Полинезии, например на о-ве Раротонга и в особенности на Самоа, центр тяжести иерархической системы был перенесен с отдельных лиц и личных генеалогий на относительно фиксированную систему самих титулов. Так, на о-ве Раротонга из поколения в поколение передавались именно титулы верховных вождей (арики): макеа, па, каинуку и тиномана. Эти титулы приписывались людям с подходящими генеалогиями. Таким образом, на Раротонга акценты по сравнению с традиционной новозеландской системой были несколько смещены. Как будет показано ниже, еще более совершенной была система титулов на Самоа. Как пишет М. Мид, «имя и иерархия имен, а не отдельные люди составляют систему на этих островах» [966, с. 11].
Остановимся подробнее на типичном рэмэдже, а для этого обратимся снова к Новой Зеландии. Племя, или рэмэдж (иви), здесь в принципе являлось территориальной единицей (если только войны или переселения не нарушали его целостности), во главе которой стоял арики. Территория рэмэджа делилась на отдельные районы, заселенные хапу. Хану в основе своей — патрилинейная вирилокальная группа, внутри которой учитывались родственные связи до 10 поколений. Любой ребенок в хапу имел права как на земли своего отца, так и на земли матери, даже если мать происходила из другой, территориально удаленной хапу. Обычно одной хапу принадлежали земли, расположенные в нескольких экологических зонах, так что в целом хапу была самообеспечивающейся единицей. В тропической Полинезии (на Таити, раротонга, Гавайях) острова делились на секторы — от берега к вершине гор (на таких больших островах, как новозеландские, подобное деление, естественно, не могло строго выдерживаться). Территория хапу (и соответственно, центральнополинезийской нгати) распределялась между составляющими ее семьями, все вопросы, связанные с землепользованием, решались верховным вождем, который в этом и в некоторых других отношениях выступал как управляющий общественным имуществом.
Таким образом, рэмэдж — удобная идеальная модель, которая, возможно, была характерна для праполинезийского общества и которая в наиболее чистом виде сохранилась на больших новозеландских островах, где рэмэджи могли расселяться и на незанятых соседних территориях, сохраняя при этом генеалогические связи.
В прошлом на многих полинезийских островах удачливым военачальникам удавалось нередко захватить власть, на которую они не имели права по своей генеалогии, поэтому территориальные войны были очень часты. Конечно, так было и на Новой Зеландии, где в результате войн многие локальные группы становились рабами победителей. Но поскольку Новая Зеландия достаточно велика, подобные явления, равно как переселения и переход собственности из рук в руки, в принципе подрывающие систему рэмэджей, происходили здесь медленнее, чем на крохотных островах тропической Полинезии.
39
Каменные деньги доставлялись на Яп также с Гуама, причем они ценились в два раза выше, чем каменные диски с о-вов Палау, так как путь до Гуама в два раза длиннее (до Палау — 250 миль, до Гуама — 500 миль) и привезти их оттуда было сложнее.