На Сайпане марианская красная керамика была найдена на открытой стоянке Чалан-Пиао в слое, датированном по раковине 1527±200 гг. до н. э. [1332, с. 66], но раковина была найдена на глубине всего лишь 0,5 м при общей мощности культурного слоя почти в 2,0 м. Дата не особенно надежна, так как нет уверенности, что раковина связана с кухонными отбросами. Есть еще одна дата для марианской красной керамики, полученная У зал. Номна на о-ве Гуам [1128],—100 г. до н. э.[116]. Под скальным выступом Лаулау на Сайпане марианская красная керамика была найдена в могильных ямах с вытянутыми погребениями. Здесь и в других местах среди иного инвентаря отмечались раковинные бусы и браслеты, тесла из раковин Tridacna, каменные тесла (типа 2А, по Р. Даффу) и каменные тесла с круглым сечением (тип 6, по Р. Даффу — редкий тип, отмечавшийся также на Филиппинах и в Полинезии).

К 800 г. н. э. марианская красная керамика уступила место неорнаментированной неангобированной керамике. По мнению 3. Спера, это означало переход к фазе латте марианской культуры [1332, с. 171]. Марианские латте — замечательнейшие образцы каменных сооружений в Океании. Они состоят из двух параллельных рядов вертикально поставленных коралловых или вулканических столбов, на которых сверху положены каменные полушария [1365; 1366; 1332; 78]. Расстояние между рядами обычно не превышает 4,0 м, но длина рядов достигает 22 м (на о-ве Рота ряд состоял из 14 столбов), а высота столбов — 5,5 м (в «Доме Тага» на о-ве Тиниан). В ранних испанских хрониках сообщается о домах на каменных столбах. Видимо, некоторые из них, самые крупные, служили мужскими домами или навесами для лодок. В этой связи Л Томпсон предположила, что назначение каменных полушарий — помешать крысам проникать внутрь [1366]. Как правило, столбы стояли по отдельности, но встречались и их группы. В поселке Таге на Тиниане первоначально в ряду было 18 латте, а на Гуаме отмечались группы, состоявшие из 30 столбов [1127]. На о-ве Рота сохранилась каменоломня, где из кораллового известняка вырубали столбы и навершия [1332], причем для выламывания камня прибегали к помощи огня: нагретая порода сама растрескивалась.

^{Черепки с прочерченным и заполненным известью орнаментом. Марианская красная керамика}

Наиболее ранняя радиоуглеродная дата — 900 г. н. э. — получена для латте из местечка Блю на о-ве Тиниан [1332, с. 85]. Насколько известно, латте служили до XVII в., когда испанцы переселили на о-в Гуам всех оставшихся в живых чаморро, за исключением горсточки, как-то удержавшейся на о-ве Рота. По всем показателям латте возникли на Марианских островах и представляют местную особенность. Сходные сооружения — каменные свайные дома — обнаружены только на о-вах Палау и, возможно, на Япе; по сути, эти свайные дома воспроизводят в камне свайные жилища островной Юго-Восточной Азии.

Керамика, связанная с латте, не имеет орнамента (марианская гладкая, по Э. Сперу), она представлена открытыми чашами и блюдами. Ангоба нет, но на некоторых черепках прочерчен крестовидный узор и есть отпечатки шнура. Шнуровые узоры встречаются в Океании чрезвычайно редко. Среди сопутствовавшего инвентаря — каменные тесла круглого или линзовидного сечения, тесла из раковин Tridacna и Terebra (оба типа представлены в этнографических коллекциях из Микронезии), каменные песты и ступы, возможно, для обработки риса и таро, желобчатые каменные грузила для сетей, раковинные бусы и браслеты, а также цельнораковинные рыболовные крючки. Весь комплекс относится к позднему времени, когда на большей части Микронезии бытовал в общем единообразный каменный и раковинный инвентарь. Этот комплекс был распространен довольно широко [959]. Кроме описанных вещей в него входят раковинные серьги и браслеты, ожерелья из раковинных дисков, раковинные ножи и скребки, скошенные песты из кораллов или вулканических пород и раковинный рыболовный инвентарь. Предметов особого типологического значения в комплексе нет. Неизвестно, имелись ли в период латте одомашненные свиньи и собаки.

При раскопках латте было обнаружено, что между рядами каменных столбов часто располагались вытянутые погребения, иногда без голов. Черепа, видимо, использовались для ритуальных целей. Зубы погребенных испорчены жеванием бетеля, один череп из местечка Блю носит следы заболевания фрамбезией, распространенного еще до прихода европейцев почти по всей Океании, кроме, кажется, Новой Зеландии и о-ва Пасхи [1104]

Археологические данные, полученные на юге Марианских островов, показывают, что они заселялись, вероятно, выходцами из островной Юго-Восточной Азии примерно тогда же, когда носители культуры лапита проникли в Меланезию. Первопоселенцы приплыли на о-ва Сайпан, Тиниан и Гуам, видимо, с центральных островов Филиппинского архипелага в середине II тысячелетия до н. э., за некоторое время до возникновения там культур погребений в кувшинах. К сожалению, такие важные данные получены только на Марианских островах. Прочие острова Западной Меланезии до сих пор хранят свои секреты.

Антропологически япцы имеют гораздо больше австралоидных черт, чем чаморро Марианских островов; возможно, сказалась близость к Западной Меланезии как источнику этих генов. В период контактов с европейцами остров, как уже отмечалось в главе III, стоял во главе внушительной системы обменных и даннических отношений, охватывавшей значительную часть Каролинских островов. Первых европейских путешественников поразило на Япе многообразие каменной архитектуры, особенно облицованные и вымощенные, иногда двухъярусные, платформы, предназначенные для храмов и мужских домов [255; 959; 82]. Вдоль дорог, ведущих к этим сооружениям, лежали и кое-где лежат до сих пор ряды больших каменных дисков, игравших роль денег. Такие же диски прислонены к фасадам террас. Эти деньги, высекавшиеся из арагонита, добывали на о-вах Палау и перевозили в лодках на Яп. Они применялись, видимо, при покупке наложниц для мужских домов. Неизвестно, почему обитатели Япа предпочитали воплощать свое богатство именно в каменные диски; последние, пожалуй, можно рассматривать как гигантские реплики раковинных кружочков, связки которых играют роль валюты в некоторых районах Западной Океании.

Археологические работы на о-ве Яп проводились в 1956 г. Э. и Д. Гиффорд [518], которые изучили множество каменных монументов, включая шестиугольные платформы для жилищ и конструкции, напоминающие очень широкие латте, но без навертим. Насколько можно судить, все эти сооружения довольно поздние, ранние же фазы истории Япа представлены различными артефактами. В течение I тысячелетия н. э. на острове изготовлялась керамика, подобная марианской неорнаментированной красной керамике фазы латте. Образцы ее были обнаружены вместе с теслами из раковин Tridacna, раковинными браслетами и скребками, а также просверленным костяным диском, возможно предшественником каменных денег. Все раскопанные памятники относятся к двум последним тысячелетиям, но в будущем, возможно, обнаружатся и более ранние.

К 1000 г. н. э. на Япе появилась керамика известного этнографам типа, которую Э. Гиффорд назвал «слоистой посудой», так как она расслаивалась продольно, как сланец. В недавние годы ее производили общинники низшей касты [81]. Эта посуда изготовлялась из неотощенной глины с помощью раковин каури и бамбуковых ножей. Ни лопатки, ни наковальни не использовались, не применялась и спирально-жгутовая техника. Если учесть, что спирально-жгутовая техника на Филиппинах и в Индонезии встречалась редко, ее отсутствие в доисторический период на о-ве Яп и на Марианах приобретает, видимо, особое значение. Изготовление же посуды на о-вах Палау именно таким способом говорит о контактах с Западной Меланезией.

Поздняя слоистая керамика о-ва Яп проще и грубее более ранней неслоистой керамики, родственной марианской. Ее находят вместе с широко распространенными позднемикронезийскими раковинными комплексами, включающими тесла из Tridacna и Hippopus, долота из Terebra, ножи, скребки и дисковидные бусины. Как и на Марианах, на о-ве Яп производились коралловые колотушки для таро, но археологически они не прослежены. Определенный интерес представляют и две другие этнографические черты: керамические светильники и обычай погребения младенцев в двух кувшинах, положенных горлами друг к другу около дома менструаций [81; 83]. Эти черты почти наверняка отражают какие-то влияния островной Юго-Восточной Азии, но остается неясным, когда и откуда именно они сюда проникли.