Отвожу взгляд и смотрю на солнечную улицу. Пытаюсь найти слова, которые что-то значат, но мой разум выдает только одно. Прости.

Повернув голову и встретившись со взглядом Айзека, я произношу три простых слова от всего сердца в надежде, что он почувствует их правдивость.

— Прости. Мне жаль.

— Я прощаю тебя.

Его улыбка слабая, но искренняя, а взгляд полон милосердия.

— Все не так просто.

— Все просто, если мы сами этого хотим, — быстро возражает Айзек. — Жизнь слишком коротка, Флинн. Живи без сожалений.

Он протягивает руку через стол и кладет ее на поверхность передо мной.

— Если у тебя будет шанс, воспользуйся им. Если он изменит твою жизнь к лучшему, пусть так и будет. Если этот шанс стоит риска, то рискуй, потому что счастье может быть очень мимолетным, а слова сожаления могут быть сказаны и одобрены легко, без бремени обид. Я принял твои извинения. А ты можешь принять мое прощение?

А ты можешь принять мое прощение?

Стою перед костюмом Дэвида Теннанта, Десятого Доктора Кто, но на самом деле его не вижу. Нет, конечно же, я вижу, просто в моей голове снова и снова проигрывается встреча с Айзеком, словно я попал в петлю времени и застрял на повторе нудной мелодрамы.

Вот только я не Райан Рейнольдс, а его сопливый, слишком много думающий двойник. К чёрту. Почему я не могу быть Райаном Рейнольдсом?

— Я бы предпочел Тома Бейкера. Он любит мармелад, как и я.

Тихий голос врывается в мой внутренний монолог, и я поворачиваю голову в сторону, глядя на молодого парнишку лет десяти или одиннадцати, рассматривающего костюм, который носила Билли Пайпер, когда играла помощника доктора, Роуз.

Он не оборачивается, чтобы посмотреть на меня, но продолжает перечислять факты и мнение обо всем, от плохих Докторов Кто до новой улучшенной Тардис¹⁴, и о том, как нелепо, что Торчвуд был уничтожен.

— Я так понимаю, ты фанат? — поддразниваю мальчишку, когда тот, наконец-то, прерывается, чтобы сделать глоток воздуха. Медленно повернув голову, с выражением «да ладно» на лице, я поражаюсь, насколько этот мальчик напоминает моего брата, Кларка.

С копной спутанных каштановых кудрей, которым не помешала бы стрижка, бледной веснушчатой кожей и огромными голубыми глазами, этот мальчик вполне мог бы быть его сыном, если бы в жизни Кларка такое случилось. Жуткое сходство, возможно, когда-то заставило бы меня сбежать, потому что я был не в силах противостоять воспоминаниям о своем брате, но благодаря месяцам терапии и тому факту, что из всех мест я столкнулся с этим мальчуганом именно здесь, в музее Доктора Кто… Все это больше похоже на прозрение.

— Находился бы я здесь, если бы им не был? — спрашивает он немного смущенно.

Логично.

Улыбаюсь и пожимаю плечами в ответ, и мальчишка спрашивает:

— А ты сам-то фанат?

— Находился бы я здесь, если бы им не был? — бросаю в ответ, а затем добавляю для верности: — Кроме того, все знают, что Теннант — лучший, и это факт.

— Без разницы.

Типичный ответ ребенка.

Хмыкаю себе под нос и оборачиваюсь, чтобы узнать, с кем он пришел. Парнишка осознает, что я делаю, поэтому произносит:

— У меня сезонный пропуск, я прихожу сюда все время. Мама заберет меня, когда закончу.

— Ну, круто, — отвечаю я, потому что мне больше нечего сказать, и удивляюсь, почему до сих пор разговариваю с ребенком, который выглядит как молодая версия моего умершего брата. — Ладно, приятно поболтать с тобой, дружок, но мне пора идти, у меня взрослые дела и все такое.

— Кларки.

Собираюсь развернуться и уйти, но торможу. Мое горло сжимается, ограничивая доступ воздуха в легкие, а внутри все ухает вниз с такой скоростью, словно сейчас разобьётся об пол.

Я медленно поворачиваюсь к мальчику.

— Что ты сказал?

Он отрывает взгляд от костюма, который, как теперь ясно, изучал сотни раз прежде, и медленно произносит свое имя, будто я слабоумный, а мальчуган помогает меня понять.

— Меня зовут Кларки. К-Л-А-Р…

— К, — заканчиваю я за него, буква выходит из моего горла с таким скрипом, словно звук разрывает плоть, прежде чем взорваться в воздухе.

— И, — продолжает парнишка, не обращая внимания на мое смятение. — К-Л-А-Р-К-И, с «И» на конце. Мама хотела, чтобы у меня была ее девичья фамилия, поэтому решила дать мне ее в виде имени. Ну не странная, ли?

Чувствую, что кровь отхлынула от головы и теперь собирается где-то на полу, оставив мой мозг без кислорода. Я наклоняюсь и обхватываю колени руками, как человек, который только что пробежал марафон и должен отдышаться.

— Ты в порядке? Выглядишь не очень.

Поднимаю голову достаточно, чтобы посмотреть в знакомое веснушчатое лицо, которое не принадлежит моему брату.

— Все нормально. Просто подумал, ты скажешь, что твое имя, как у Кларка Гейбла. Я знал одного человека, которого назвали в честь Гейбла, потому мать парня обожала кинозвезд из старых фильмов. И у него был брат по имени Флинн, названный в честь Эррола Флинна, — местами задыхаясь, бормочу все это мальчишке, который и понятия не имеет, о чем я говорю.

Почесав затылок, ребенок окидывает меня взглядом, пытаясь убедиться, что я не упаду, и произносит:

— Хочешь сходить в сувенирный магазин и оценить их новый завоз?

Издаю неожиданный смешок по поводу странности ситуации, и этого достаточно, чтобы избавить мой разум от тумана. Затем я выпрямляюсь, сумев не упасть на задницу после нелепого приступа панической атаки.

— Конечно, малыш, — провожу рукой по лицу и показываю ему жестом идти вперед. — Давай, веди.

Час спустя, и минус примерно семьдесят фунтов, Кларк с буквой «И» на конце покидает музей, чтобы встретиться со своей матерью, держа в руках набор моделей Airfix Tardis, который, по его словам, он жаждал получить больше года, и еще парочку случайных сувениров. Я же ухожу со связкой ключей и странным чувством закономерности после того, как провел время с ребенком, который, возможно, и выглядел как мой брат, но на самом деле был совершенно на него не похож, даже несмотря на схожее имя.

Думаю, ему будет сложно объяснить, по какой причине случайный незнакомец купил ему столько игрушек, и, возможно, мне стоит обеспокоиться тем фактом, что меня могут обвинить в обольщении или еще какой-нибудь гадости, но этот парнишка подарил мне сегодня нечто драгоценное, чего у меня не было долгое время. Веселье, счастье и, как ни странно, осознание самого себя.

Паренек не считал меня знаменитостью, и не думал о том, кто я и кем должен быть. Для него я был просто Флинном — его новым другом.

Я давно не чувствовал такого одухотворения, если такое вообще случалось.

Может, пришло время сосредоточиться на том, кто я есть, и кем хочу быть, а не на том, кем, по моему мнению, должен.

Выпьем за Кларка с буквой «И» на конце.

Больше никаких призраков, никаких «почему» или «если», никаких обвинений, ненависти, ожиданий или нелепых предположений, что мой брат покончил с собой из-за своей скрытой гомосексуальности.

Здесь замешано нечто большее.

Мой брат — некто гораздо более значимый.

И я тоже.

Глава 15

Айзек

Первый день съёмок на местности проходит довольно сумбурно.

Последние несколько дней я проверял окрестности, которые разведал по приезду, и теперь пришло время воплотить в жизнь видение Джейка. Но сначала мне необходимо встретиться с актерами и командой. Это конечно хорошо — осмотреть пейзажи с декорациями и проверить реквизит для съемки, но нужно познакомиться с людьми, которые воплотят идею брата в реальность.

Я знал, что вопреки советам профессионалов, Джейк нанял относительно неизвестных актеров, но так и не спросил, кто они, и даже не потрудился узнать их имена.

Размышляю о том, что опять зациклился на подготовительном этапе, и вспоминаю тот последний раз, когда был застигнут врасплох на съемке, столкнувшись лицом к лицу с... Флинном мать его Филлипсом.

И знаете, я сейчас даже не шучу. Флинн Филлипс находится прямо передо мной.

Может у него и выбритая голова, и лицо в невероятно реалистичных шрамах, и охотничий нож, которым он поигрывает ловкими пальцами, но могу сказать наверняка — этот парень отличается от всех остальных на земле.

И сидит он не дальше, чем в пяти футах от меня, завершая последние штрихи к своему новому образу.

Словно почувствовав мое приближение, Флинн поднимает голову, и его проникновенные карие глаза встречаются с моими, мгновенно морщась в уголках в тот момент, когда восхитительно пухлые губы приподнимаются в теплой и приветливой улыбке.

Чтоб меня. Этот парень как громом поражает.

Сам того не осознавая, я отвечаю на его улыбку, и мои ноги, имеющие собственное мнение, ведут меня прямо к Филлипсу.

— Эй, — Флинн поднимает руку и указывает ею на свою лысую голову и покрытое шрамами лицо, — мне казалось, в таком виде меня никто не узнает.

Его голос звучит слишком беззаботно.

— Простите, а вы кто? Я ищу актера, играющего персонажа по имени... — смотрю на стопку заметок в своей руке, притворяясь, будто просматриваю список имен, прежде чем снова взглянуть в безумно сексуальное лицо мужчины. — Грим. Вы, должно быть, он.

Флинн на секунду меняется в лице, прежде чем замечает легкую кривизну моих губ, которую я не в силах сдержать, из-за того, что парень попался на удочку.

Протягивая мне руку, он говорит:

— Так и есть. Я Флинн Филлипс. Приятно познакомиться, а вас как зовут?

Забавный ублюдок.

Но все в порядке. Я могу подыграть ему еще немного.

Обхватив его большую руку своей, мне приходится подавить дрожь, которая проходит через меня, когда наша кожа соприкасается. Она похожа на поток энергии, который передается от него ко мне и поражает прямо в грудь.

— Айзек Фокс, но не стесняйтесь называть меня Айз. Так делают все мои друзья и любовники.

Получай.

Если что-то и должно вызвать его реакцию, то именно такой, наводящий на размышления, комментарий. Вот только почему-то он приводит к обратным результатам. Улыбка Флинна становится шире, когда тот переводит взгляд с рассеянного визажиста, сосредоточенно вытирающего пылинки с гладко выбритой головы парня и не обращающего внимание на наш разговор, обратно ко мне, и между нами снова проходит электрический разряд, который настолько ощутим, что буквально потрескивает в воздухе.