В тот момент, когда мне приходится положить обе руки на его твердую грудь и оттолкнуть, я проклинаю себя за то, что не сдался и не позволил Флинну взять все, чего он так желал. Чего желали мы оба.

— Остановись. Ничего такого… — указываю пальцем между нами, — не произойдет. Не в этот раз, — выдыхаю слова, пока моя грудь судорожно вздымается и опускается в попытке набрать побольше воздуха в легкие. — Я не могу снова наступить на те же грабли. В первый раз ты выставил себя дураком. Во второй — дураком выглядел я, но в третий раз идиотами станем мы оба.

Флинн опускает руки и засовывает их в карманы джинсов, его плечи опущены, а глаза смотрят куда угодно, только не на меня.

— Прости, я подумал... Мне не стоило…

Его смятение ощутимо. Смущенное огорченное и пристыженное выражение на лице Флинна практически убивает меня. Не хочу опозорить его или причинить ему боль, но я отказываюсь быть использованным, чтобы потом меня снова выбросили, как ненужную вещь.

— Послушай, — кладу руку на плечо парня, и он неуверенно поднимает голову, чтобы взглянуть на меня. — Я не собираюсь лгать и говорить тебе, что этот поцелуй не был лучшим за долгое время, потому что так оно и есть, — мягко улыбаюсь и не могу удержаться, чтобы не облизнуть губы, в попытке ощутить его вкус еще раз. — Но мы уже это проходили. И не один раз, хотя и при других обстоятельствах. Я не изменился и не перестал хотеть тебя, но я не эксперимент, Флинн, и не твоя боксерская груша для решения любых проблем, которые у тебя накопились…

— А я и не...

Сжимаю его плечо и прерываю:

— Пожалуйста, дай мне закончить. Заметно, что ты изменился и теперь смотришь на жизнь под другим углом, но я все еще мужчина, Флинн, а тебя по-прежнему привлекают женщины.

— Меня влечет к тебе. Черт, не так. Мои чувства к тебе всегда были не просто обычным влечением, — Флинн смотрит мне прямо в глаза, и смущение на его лице сменяется тоской. — Обещаю, что попытаюсь все объяснить и заслужить твое прощение. Мне действительно хочется быть тебе другом, но ты сводишь меня с ума, и я не могу не желать большего, — парень снова сокращает пространство между нами и нерешительно поднимает дрожащую руку к моему лицу. Его ладонь ласкает мой подбородок, а большой палец скользит по скуле. Я невольно льну к его прикосновению, желая и нуждаясь во всем, что может предложить этот мужчина. И будь прокляты последствия. — Мы можем хотя бы попытаться? Потому что притяжение между нами становится все сильнее. Я знаю, что ты его чувствуешь. Есть ли у нас возможность стать друзьями, которые иногда... целуются и все такое?

Боже, эта ерунда, произнесенная застенчивым голосом — прямой контраст с требовательным поцелуем, которым Флинн только что меня одарил, но именно из-за нее я жажду заключить парня в свои объятия и осчастливить его не только поцелуем.

Теряя весь свой здравый смысл, все глубже вглядываясь в темно-карие глаза Флинна и его робкую улыбку, я наклоняюсь вперед на несколько дюймов и шепчу ему в губы:

— Как насчет зайти внутрь и выпить? А там посмотрим, останется ли у тебя желание поцеловать меня... И все такое.

В ответ Флинн наклоняется еще ниже, пока наши губы не сливаются в нежнейшем из поцелуев. Его глаза остаются открытыми. Мужчина пристально смотрит на меня, а затем выдыхает:

— Пригласи меня в дом, Айзек.

А затем мы становимся размытым пятном, состоящим из губ, языков и блуждающих рук. Я отшатываюсь назад, тащу за собой парня, отказываясь разорвать нашу связь, и роюсь в карманах в поисках ключа от двери. Не размыкая наши губы, я пытаюсь, но так и не могу вставить его в замок. С низким смешком Флинн выхватывает ключ из моей руки, целует меня в последний раз и легко скользит им в замочную скважину, через секунду открывая дверь.

Затем он произносит: «после вас», и жестом приглашает меня войти. Его дерзкая уверенная улыбка оказывает немедленное воздействие на мое либидо. Мерцание света уличного фонаря отражается в его влажных, распухших от поцелуев губах, и я готов плюнуть на все и продолжить прямо здесь, на этом пороге. Флинн вскидывает бровь и ухмыляется. По выражению его лица становится ясно, насколько очевидно мое намерение. Куда исчез тот застенчивый и странный парень? Потому что мужчина, ведущий меня через мою же парадную дверь, самоуверен и напорист, и мне хочется заставить его опуститься на колени, чтобы я мог стереть ухмылку с его лица.

«Не очень хороший образ, особенно когда ты намекнул, что будешь двигаться медленно, Айз. Давай-ка, нахрен, остынь», мысленно ругаю я себя, пока иду по дому, включая свет и стараясь не обращать внимания на ощущение тепла мужчины всего в одном шаге от меня.

— Хочешь еще пива? А, может, чай или кофе? — открываю холодильник и просматриваю содержимое, в то время как Флинн прислоняется к столешнице позади меня. Держу пари, он оценивает мое тело. Надеюсь, что так.

— Можно воды, если она у тебя есть. Мне завтра рано вставать. Появиться на второй день съемок с адским похмельем плохая идея.

Ах, да. Фильм. Причина, по которой мы снова встретились, не приходила мне в голову последние несколько часов, но у нас обоих есть обязательства.

— Точно, — говорю я, разворачиваясь и захлопывая ногой дверцу холодильника, при этом удерживая в каждой руке по бутылке воды. — Это конечно не Wicked Water, но, думаю, сойдет, — улыбаюсь, показывая, что шучу, но на лице Флинна все же мелькает нервозность, прежде чем парень решает успокоиться и направиться ко мне. И когда я говорю «направиться», то имею в виду, что его походка больше похожа на преследование. Взгляд нацелен на мои губы, а не на воду, которую я предлагаю.

— Благодарю, — Флинн берет одну бутылку из моей руки и ставит ее на кухонный стол, не сводя с меня глаз. — А знаешь, мне не хочется пить.

Еще один шаг вперед, и он тянет меня на себя, чтобы снова завладеть моим ртом.

Этот поцелуй не похож на предыдущие. Он напоминает исследование, глубокое и медленное. Флинн погружает свой язык в мой рот, словно пытаясь запечатлеть, а затем зубами покусывает мягкую кожу моих опухших губ, прежде чем снова скользнуть языком внутрь. Поцелуй отдается эхом по всему моему телу.

Я не тот, кто обычно подчиняется в таких ситуациях, поэтому отражаю движения парня. Забыв о напитках, мы объединяем наши руки в чувственном стремлении узнать друг друга получше. Желая прижать Флинна к себе и прикоснуться к его коже, я роняю на пол бутылку воды, не обращая внимания на глухой стук, когда та бьется о плитку и катится по кухне.

Теперь обе мои руки свободны, и я использую одну, чтобы скользнуть по мягким слегка отросшим волосам на голове парня, а другой проникаю под его тесную футболку, касаясь теплой кожи поясницы.

От этого прикосновения Флинн содрогается, но тут же притягивает меня ближе, пока мы не оказываемся грудь к груди, бедро к бедру и пах к паху.

Я чувствую его эрекцию, когда она трется об меня, и стон, который вырывается из моих губ, вызывает ответный стон Флинна, за которым следует еще одна дрожь. Ободренный его реакцией, я продолжаю испытывать свою удачу и дальше, начиная двигаться, тем самым создавая восхитительную напряжённость, которая, похоже, скоро приведет к тому, что я кончу прямо в штаны, как подросток, мастурбирующий всухую на своем первом свидании.

— Бляядь. Как приятно, — Флинн тяжело дышит мне в шею после того, как прерывает наш поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха. Я продолжаю двигать бедрами, и он встречает этот пыл, потираясь своей длиной об мою, с каждым разом увеличивая интенсивность ощущений, наполняющих меня.

Провожу языком по пульсирующей точке на его шее, прежде чем прикусить ее зубами, вызывая шипение удовольствия, которое слетает с губ Флинна.

— Я сказал... — он стонет и втягивает воздух, когда я повторяю то же движение, — поцелуй и все такое? Нет, я имел в виду другое. Мне нужно намного больше, Айз.

Этот мужчина меня уничтожит, потому что вопреки здравому смыслу я хочу исполнить его желание. Хочу отдать всего себя, но если буду размышлять об этом слишком долго, то, вероятно, напугаю нас обоих.

Отстранившись, я смотрю в полные похоти карие глаза Флинна и не могу не провести большим пальцем по его полным губам. Мужчина мгновенно реагирует, охватывая ими мой палец и сильно втягивая его.

— И мне хочется того же. Позволь сделать так, чтобы тебе было хорошо, детка.

Детка? Серьёзно, детка? Откуда вообще взялось это нелепое прозвище? Пытаться замаскировать свою оговорку бессмысленно, потому что глаза Флинна округляются от нежности, слетевшей с моих губ. Я провожу рукой по переднему краю его футболки и вытаскиваю ее из джинсов. Медленно, дюйм за дюймом, поднимаю ткань выше, сначала обнажая пресс из шести кубиков, следом потрясающие грудные мышцы, а потом быстро стягиваю футболку через голову парня, пока тот не остается наполовину обнаженным.

Тело Флинна — услада для глаз. Произведение искусства. И я желаю снова увидеть его в своем объективе. А еще лучше под собой.

Удерживая мои руки своими, прежде чем могу хотя бы дотянуться до пуговицы его джинсов, Флинн нерешительно облизывает губы и произносит:

— Нет. Я сам сделаю так, чтобы тебе стало хорошо.

Бог ты мой.

Как я уже сказал, этот мужчина меня уничтожит.

— Тебе не обязательно…

Флинн заставляет меня замолчать, приложив палец к моим губам.

— Я хочу, Айз. Мне это необходимо. Позволь ощутить твой вкус, позволь свести тебя с ума.

Прежде чем успею возразить — не то чтобы мне этого хочется, я имею в виду, как часто греческий Бог в человеческом обличии просит разрешить ему попробовать вас на вкус? Не так часто, как хотелось бы, скажу я вам — он скользит вниз, пока не оказывается на коленях у моих ног, вставая на твердый керамический пол.

Один взгляд на сильного, сексуального мужчину, стоящего ради меня на коленях, и мое либидо сходит с ума, пытаясь вырваться на волю.