Кожа с её пальцев начала облезать, и Лотэр бросился к матери, пытаясь помочь. Но она ударила его по рукам с таким выражением лица, словно была близка к помешательству. В конце концов, выкопав яму, в которую он едва мог уместиться, Иванна втащила Лотэра в неё и велела:

- Сиди здесь. Спрячься.

- Я должен её углубить, мама. Мы здесь не поместимся.

- Здесь достаточно места для тебя. А я сделаю так, чтобы тебе ничего не угрожало, - прошептала она.

У Лотэра глаза полезли на лоб. Она собиралась сражаться со смертными?

- Перенесись отсюда одна, - взмолился мальчик, хотя подозревал, что мать, вероятно, слишком слаба даже для этого.

- Ни за что! Так, повтори все клятвы, которые ты мне дал!

- Мама, я…

Иванна клацнула клыками, сверкнув потемневшим взором.

- Клятвы, Лотэр!

- Я лишу жизни Стефана. Захвачу его трон.

- Кому ты будешь доверять?

- Никому, кроме твоего отца и моей королевы.

Ещё более горькие слёзы потекли по щекам матери.

- Нет, Лотэр. Ты будешь доверять только своей королеве. Сергей и Даки отреклись от нас сегодня.

- Почему?

- Я привела смертных слишком близко к ним, - Иванна всхлипнула. - Он решил, что тайна местонахождения королевства… важнее наших жизней. Я поплатилась за свой дерзкий нрав, за своё неумение быть изворотливой и хитрой. Они карают меня в назидание другим.

Лотэра охватила паника.

- Но как я тебя найду? Что же мне делать?

- Когда люди уйдут, моя семья вернётся за тобой. Если же нет, выживи любой ценой! Помни всё, чему я тебя учила, - она закатала рукав и велела: - Пей, Лотэр.

- Сейчас? - изумился мальчик и покачал головой. - Тебе нельзя сейчас терять кровь.

- Слушай, что говорят! - она впилась клыками в запястье. - Отклони голову назад и открой рот.

Лотэр нехотя повиновался, и мать поднесла своё прокушенное запястье к его губам. Насыщенная кровь Иванны быстро согрела мальчика, заставляя чувство холода отступить. Она заставила его пить до тех пор, пока кровь практически перестала выступать на поверхности раны и её края не покрылись льдом.

- А теперь слушай внимательно. Я уведу их подальше от тебя, я отвлеку их. Позволю им себя схватить…

- Не-е -ет! - Лотэр разрыдался.

- Лотэр, слушай! Когда они меня схватят, в тебе взбунтуются все инстинкты, ты почувствуешь непреодолимую потребность меня защитить. Игнорируй свои инстинкты и полагайся только на холодный рассудок. Не повторяй моей ошибки со Стефаном. Не уподобляйся мне! Поклянись!

- Ты хочешь, чтобы я спрятался? Чтобы не защищал тебя от этих существ? - слёзы стыда душили Лотэра.

- Да, именно этого я и хочу. Сын, ты у меня такой умный, каких мне ещё не доводилось встречать в своей жизни. Используй свой разум. Не повторяй моих ошибок! - она схватила его за подбородок. - Дай мне эту последнюю клятву. Поклянись Ллором, что не сойдёшь с этого места, пока смертные не уйдут.

«Поклясться Ллором?»

Это была нерушимая клятва. Лотэр хотел воспротивиться, он не мог согласиться на такое. Как он сможет стоять в стороне и не защищать её?

Иванна вздёрнула подбородок.

- Лотэр, я… умоляю тебя.

«Гордая принцесса Даков умоляет такое ничтожное создание как я?»

Лотэр изумлённо приоткрыл рот и дрожащими губами прошептал:

- Клянусь тебе Ллором.

- Очень хорошо, - она прижалась холодными губами к виску сына. - Я хочу, чтобы ты никогда, никогда больше не позволил довести себя до такого ещё раз, - и, не обращая внимания на отчаянные протесты мальчика, начала закапывать его в снегу. - Стань королём, ведь для этого ты и был рождён!

- Мама, пожалуйста! К-как ты можешь это делать?

- Потому что ты - мой сын. Ты - моё сердце. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя! - они встретились взглядами. - Лотэр, единственное, что действительно ценно в моей жизни - это ты.

Он не хотел верить, что видит её в последний раз, он не хотел говорить ей, как сильно её любит, чтобы это не звучало как прощание…

- Я знаю… - прошептала она в ответ на его молчание и засыпала Лотэра снегом с головой.

Он лежал, съёжившись, содрогаясь от страха за мать. Тепло её крови в его жилах не давало ему замёрзнуть насмерть. Лотэр ничего не видел и мог лишь отчаянно вслепую вращать глазами и прислушиваться.

Она поднялась на ноги и побежала навстречу смертным. Через какое-то время откуда-то издалека донеслись звуки борьбы и топот множества ног. Не меньше дюжины людей окружило Иванну. Лотэр стиснул кулаки, борясь с невыносимым желанием броситься матери на помощь. Они схватили её.

Но он ничего не мог поделать… он был связан данной клятвой, да и слишком истощён.

Лотэр давился рвущимся наружу воплем отчаяния и захлёбывался жгучими слезами, слушая звяканье цепей и приглушенные крики Иванны, сопровождающиеся стонами мужчин.

Лотэр вырос в Хелвите и многое повидал при дворе своего распутного отца, и тех нравах, что царили там. Он прекрасно знал, что эти смертные делали с его матерью.

Драгоценная кровь, которую она ему пожертвовала, подкатила к горлу, и он чуть не вырвал. Справившись с рвотными позывами, Лотэр решил, что станет одним из падших, он будет охотиться и убивать, забирая себе силу.

И пусть он вырастет свихнувшимся от жажды крови, но никогда больше не позволит себе быть слабым…

Ему показалось, что прошли часы, пока крики Иванны затихли. Он снова жадно вслушивался, бешено вращая глазами. Спустя какое-то время Лотэру показалось, что в воздухе разлился запах дыма, а затем и запах горелой плоти.

Рассвет!

Иванна снова закричала.

Она горела и кричала на дакийском:

- Помни, мой принц! Отомсти за меня!

Она кричала что-то ещё, но Лотэр не мог разобрать. Что-то бессвязное… прерывающееся воплями агонии.

И под крики умирающей матери Лотэр, рыдая, снова и снова повторял свои клятвы, как молитву, добавив к ним ещё одну:

- С-с-сожгу к-короля… Д-даков… заживо… 

Слейтвилль, штат Виргиния

Пять лет назад…

- Так вы собирались меня изгнать? - вопрошала Саройя Жница Душ, величаво приближаясь в отблесках огня к израненному человеку. - Даже не знаю, что хуже. То, что вы приняли меня за демона… - продолжила она, поигрывая окровавленным тесаком и наслаждаясь зрелищем расширяющихся от ужаса глаз мужчины, неотрывно следящих за каждым поворотом ножа в её руках, - или то, что действительно верили, будто способны отделить меня от этой человеческой оболочки.

Ничто кроме смерти человека, в которого она вселялась, не могло избавить носителя от Саройи. И уж подавно не какой-то смертный церковнослужитель, явившийся с пятью дружками в этот отвратительный трейлер в глуши Аппалачей, чтобы провести обряд изгнания нечистой силы.

Несчастный пытался отползти от уверенно приближавшейся убийцы, запнулся об опрокинутый и разбитый торшер и упал навзничь. Падая, мужчина выпустил обрубок правой руки, который до того зажимал уцелевшей левой, и из раны фонтаном брызнула кровь.

Саройя умилённо вздохнула. Много столетий назад, будучи богиней смерти, она уже набросилась бы на свою жертву и, вонзив клыки в яремную вену, сосала бы кровь и пожирала душу человека, пока от того не осталась бы лишь пустая оболочка. Теперь Саройя была обречена вселяться в бессильных смертных и раз за разом переживать собственную смерть в их телах.

Кто ей достался в качестве последнего носителя? Элизабет Пирс, девятнадцатилетняя девчонка, столь же прелестная, сколь и невыносимо бедная.

Священник натолкнулся на расчленённое тело одного из своих товарищей и, взвизгнув от ужаса, обернулся, выпуская Саройю из поля зрения. В мгновение ока она набросилась на добычу, замахнулась со всей силы и вонзила нож мужчине в шею.

Кровь хлынула, заливая всё вокруг, когда убийца выдернула клинок, чтобы ударить во второй раз. А потом в третий и в четвёртый…

Утирая тыльной стороной ладони забрызганное кровью лицо, Саройя задумчиво рассматривала труп.