Она лежит на полу в своем собственном доме с прекрасным незнакомцем, который не дает ей подняться. И Сара видела, как этот чужеземец пил кровь человека. Плохого человека, но все же… пил кровь. Сара видела это своими собственными глазами. Что может послужить ему оправданием?

Фалькон поднялся. Когда он двигался, то выглядел впечатляюще. Она невольно залюбовалась его плавными, легкими движениями, небрежной игрой мускулов. Она встала на ноги вслед за ним и оказалась так близко к нему, что чувствовала жар его тела. Сам воздух, казалось, вибрировал от силы Фалькона. Его пальцы свободно обвивались вокруг запястья девушки, не давая ей возможности сбежать.

Сара деликатно отодвинулась от него. Ей необходимо было хоть немного свободного пространства, чтобы подумать, отдышаться, стать снова Сарой, а не частью Темной Мечты. Ее Темной Мечты.

– Расскажи, как ты встретилась с вампиром, – в его голосе послышалась угроза, отчего у Сары по спине пробежали мурашки.

Ей не хотелось возвращаться к этим воспоминаниям.

– Не знаю, могу ли я рассказывать тебе об этом, – прямо сказала она и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.

Как только их взгляды встретились, она снова испытала странное чувство свободного падения. Комфорта, безопасности, защищенности от призраков из прошлого.

Фалькон крепче сжал пальцы на запястье Сары и стал нежно поглаживать большим пальцем ее тонкую кожу. С мягкостью, сопровождавшей все его движения, он снова медленно притянул ее к себе. Воин знал – она не хочет того, о чем он собирался ее попросить.

– Я не стану вторгаться самовольно. Но не будет ли легче, если я стану читать твои воспоминания. И тебе не придется произносить их вслух.

Был слышен стук дождя по крыше. В ее воспоминаниях был только плач. В ушах Сары эхом отдавались крики матери, отца и брата. Сара побледнела и в ужасе застыла на месте с широко открытыми от страха глазами, сверкавшими, как два фиолетовых бриллианта. Она сглотнула и решительно перевела взгляд с лица на его широкую грудь.

– Мои родители были профессорами университета. Летом они всегда отправлялись в какое-нибудь экзотическое место с невообразимым названием на раскопки. Мне было пятнадцать. Все это звучало очень романтично. – Она говорила тихо, без всякого выражения в голосе. – Я упросила их взять меня и брата Роберта с собой.

Вина и горе подступили к горлу комком.

Она замолчала, и Фалькон подумал было, что она не сможет продолжить рассказ. Сара не сводила взгляда с его груди. Она словно цитировала слова по памяти из учебника или пересказывала классический триллер.

– Конечно, я любила свою семью. Она была всем для меня. Больше, чем всем. Родители запрещали нам с братом даже спускаться в штольни, и мы решили найти наше собственное сокровище. Роберт мечтал о золотых кубках.

Но что-то еще взывало к Саре… Взывало и манило, билось в сердце, пока полностью не завладело ею.

Воин почувствовал, как легкая дрожь пробежала по телу Сары. Он инстинктивно притянул ее к себе, чтобы согреть похолодевшее тело своим жаром.

– Ты не должна продолжать, Сара. Это слишком мучительно для тебя.

Она покачала головой.

– Видишь ли, я нашла сундук. Я знала, что он там. Красивый сундук, украшенный ручной резьбой и обернутый в искусно выделанную кожу. Внутри был дневник.

Сара подняла голову, чтобы видеть его глаза. Чтобы оценить реакцию.

Он смотрел на нее пожирающим, властным взглядом.

«Жена».

Слово закружилось в воздухе между ними. Это было посланием Фалькона. Посланием для нее. Оно навечно запечатлелось в их душах.

– Он принадлежал тебе, не так ли? – спросила Сара с легким упреком в голосе. Она смотрела на Фалькона пытливым взглядом, на ее щеках проступил слабый румянец.

– Но этого не может быть. И сундук… И дневник… Им, как минимум, полторы тысячи лет. Да нет – больше. Дневник проверяли на подлинность. Если он – твой, если ты вел этот дневник, значит, ты… – Она замерла, качая головой. – Не может быть. – Сара прижала руки к пульсирующим вискам и снова прошептала: – Не может быть.

– Послушай, как бьется мое сердце, Сара. Послушай мое дыхание. Твое тело признало меня. Ты – моя истинная Жена.

«Моей возлюбленной Жене, которая есть моя душа и мой разум. Это – мой дар тебе». Она на секунду закрыла глаза. Сколько раз читала она эти слова?

Нельзя терять сознание. Сара стояла напротив него, покачиваясь из стороны в сторону. Пальцы Фалькона, браслетом обвившиеся вокруг запястья, не отпускали ее.

– Ты говоришь, что это ты писал дневник.

Фалькон притягивал Сару к себе все ближе и ближе, пока она невольно не облокотилась на него. Но Сара, по всему видимому, не замечала его поддержки.

– Расскажи мне о вампире.

Она покачала головой, но все же повиновалась:

– Прошла ночь после того, как я нашла дневник. Я переводила его. Нескончаемые завитки букв… И я почувствовала его. Я ничего не видела, но он появился. Я ощутила его присутствие. Абсолютное Зло. Я подумала, что это – проклятие. Землекопы что-то говорили о проклятиях: много людей умирает, раскапывая то, что лучше оставить в покое. Накануне ночью они нашли в штольне мертвого мужчину, залитого кровью. Рабочие сказали отцу, что уже много лет так происходит. Когда что-то извлекаешь из земли, оно приходит. Ночью. И в ту ночь я поняла, что это – оно. Я побежала в комнату отца, но там никого не было. Я пошла искать к штольням, хотела предупредить об опасности. И тогда я увидела монстра. Он убивал другого рабочего. Он поднял глаза и увидел меня. – Сара подавила рыдания и еще сильнее сжала виски. – В своем сознании я услышала его приказ подойти ближе. Голос был ужасен. Я поняла – он преследует меня. Но почему-то знала, что это еще не конец. Я побежала. Мне повезло: штольни стали наполняться рабочими, и, благодаря начавшейся суматохе, я ускользнула. Отец взял нас с собой в город. Мы пробыли там два дня, но он нашел нас. Вампир пришел ночью. Я была в бельевой, освещаемой предательским светом уличного фонаря, все еще пыталась перевести дневник. Я почувствовала его присутствие и поняла – монстр пришел за мной. Я спряталась. Вместо того чтобы предупредить отца, я спряталась в куче одеял. Потом услышала крики родителей и брата. Я заткнула уши и не вышла к ним. Он прошептал: «Подойди ко мне». Я подумала, что если выйду, он их, возможно, не убьет. Но не могла пошевелиться, даже когда из-под двери потекла кровь. Ночью она казалась черной.

Фалькон крепко прижал ее к себе. Он проникся горем Сары, ее невыносимым чувством вины. Слезы навсегда запечатлелись в душе девушки. Ребенок, ставший свидетелем зверского убийства своей семьи. Убийства, совершенного монстром, которому нет равных в злодеяниях. Он ласково коснулся губами ее густых темных волос:

– Я не вампир, Сара. Я – охотник, призванный уничтожать нечисть. Несколько веков я провел вдали от своей родины и своего народа в поисках этих тварей. Не я уничтожил твою семью.

– Откуда мне знать, кто ты? Я видела, как ты пил человеческую кровь, – она беспокойно высвободилась из его объятий.

– Я не убил его, – ответил Фалькон. – Вампир убивает свою жертву, а я – нет.

Дрожа, Сара запустила руки в волосы. Она чувствовала себя полностью опустошенной. Девушка быстро прошла через комнату в маленькую кухню и налила себе еще чаю. Присутствие незнакомца в доме стесняло ее. Трудно было удержаться и не смотреть на него. Она наблюдала, как он обходит дом, благоговейно дотрагиваясь до ее вещей. Фалькон двигался бесшумно, почти парил над полом. Сара угадала момент, когда он увидит это. Она пошла в спальню и остановилась в проеме двери. Чай согревал ее изнутри и успокаивал.

– Тебе нравится? – неожиданно робко спросила она.

Фалькон внимательно смотрел на красиво изваянный бюст, стоявший на маленьком столике рядом с ее кроватью. Нельзя было сказать, что она в совершенстве воспроизвела каждую деталь, каждую линию его лица: темные глаза под капюшоном, длинные, ниспадающие с плеч волосы, сильную челюсть и аристократический нос. Нет, влюбленные глаза Сары увидели его таким – старосветским аристократом.