А он, наверняка так же, как и она хотел носиться в небе, а не лежать где-то, стянутым тяжелой цепью. Ковер был рожден, чтоб летать, она - чтоб любить. И именно это делало их союз неизбежным и нерушимым.

Принцесса погладила его, как гладила свою лошадь.

- Ну, здравствуй, коврик...

От ворса по руке побежала теплая волна, словно ковер узнал и ответил взаимной симпатией.

- Не скучно тебе тут? Без неба, без Солнца?

Закусив губу, она несколько секунд стояла. Нет. Не принимая решение. Оно уже состоялось. Принцесса раздумывала о том, куда она его денет. Рассеянно глядя на сундуки с драгоценностями, она подняла с пола чью-то корону. Чью голову она украшала, теперь уже никто и не помнил. Ажурное переплетение тонкого золота и драгоценных камней покрылось пылью и потускнело, и она подумала, вспомнив подругу, что настоящим подарком для неё будет корона. Конечно не эта корона неизвестного царства, а та, которую ей подарит её варвар. Варвар Владимир. Он просто бросит ей под ноги свое царство...

Кстати как раз на полу и будет место для этого волшебного коврика. Не снимать же его каждый раз со стены, как только захочется полетать?

- Эй! Стражник!

Через минуту, гордый доверием, воин тащил ковер за ней, а принцесса вспоминала, куда она задевала пергамент с заклинанием, поднимающим ковер в воздух. Ведь лежит же где-то...

За это время в комнате ничего не изменилось - Ирина сидела перед зеркалом все с той же мечтательной улыбкой.

Ковер улегся на полу, плоский, словно кусочек газона перед императорским дворцом. Анна занесла ногу, но застыла, не решаясь опустить ступню на мягкую шесть, густую и теплую даже на первый взгляд. Ей показалось, что стоит кончиками пальцев коснуться её, как та, словно поверхность болота, раздастся под ногой, и она с головой канет в него без возврата и надежды на спасение. Или того хуже - завернет в себя, взовьется в небо и...

- Что это? - раздалось у неё за спиной. Принцесса вздрогнула. Ирина оторвавшись от зеркала смотрела не неё, продолжая мечтательно улыбаться.

Анна повела плечами, словно ответила - сама что ли не видишь...

- Вижу. Ковер...

Подруга присела рядом и ладонью коснулась ворса.

- Это тебе твой варвар подарил?

Словно невзначай подруга тряхнула своим браслетом.

- Нет. Это я ему подарить собралась... - ядовито отозвалась принцесса.

Ответ вывел Ирину из сонного равновесия. Она всплеснула руками, распахнула глаза.

- Он здесь? В Константинополе?

Принцесса покачала головой.

- Нет. Это я собралась в гости.

Она произнесла это и только сейчас поняла, что не знает куда лететь, в какой стороне лежит эта самая Русь.

Анна улыбнулась и пообещала себе завтра же, если зеркало все же оживет, обиняками расспросить князя о дороге к нему. Но аккуратно! Так аккуратно, чтоб он ни о чем не догадался!

...Не то, что б Гаврилу хоть как-то испугали предостережения друзей, но из Киева они ушли тихо. Верно говорят сторонники распятого Бога, что Бог бережет только береженого.

Не дожидаясь утра, друзья быстренько собрали половину того, без чего никак не обойтись и тихонько покинули город. По случаю ночного времени уходить пришлось на своих двоих и через стену.

Теперь они шли и в постепенно светлеющем небе пропадали звезды. Исин время от времени прислушивался, но за спиной по-прежнему висела тишина. Дорога терялась в постепенно рассеивающемся сумраке нового утра, окрестности заполаскивало утренним туманом.

- Погони ждешь? - спросил Гаврила. В его мешке, что висел за спиной, что-то брякало - собирались-то наспех. В очередной раз оглянувшись, хазарин отозвался.

- Да как сказать... Я б на месте волхвов постарался бы тебя ухватить...

Исин вполне понял бы Гаврилу, если б тот вздохнул с облегчением, но тот только рукой махнул.

- Я в Белоянову подлость не верю. Не такой он...

Избор тут же, из-за спины, отозвался.

-Так какая же это подлость? Это не подлость, это забота о родной стране. Он ведь не о себе думать будет, когда кровушку твою цедить примется, а обо всей Руси. Он о ней так заботится, ты - эдак.

-У страха глаза велики. Ничего. Обойдется.

Не верил богатырь в погоню. Исин головой покачал, но разговор об этом продолжать не стал. Жизнь она сама все по местам расставит.

- Жаль без коней ушли, - вздохнул хазарин.

- Ну и чтоб нам кони? - вопросил Избор.

- Как это что? - удивился хазарин. - На лошадях сейчас бы воо-о-он уже где были.

Он махнул рукой в сторону. Что там такое стояло - не знал и сам хазарин, но что точно, стояло это загадочное место в стороне от Киева. Избор хлопнул Гаврилы по плечу.

- Зато с товарищем. Жаль, конечно, что лошади по стенам лазить не умеют, и в карман её не положишь, но что уж теперь...

Он посерьезнел.

- Сбежать-то мы сбежали... Давайте тогда определимся - куда и зачем..

- Ну, на счет "куда" это подумать надо, - отозвался хазарин. - А вот на счет "зачем", то предлагаю Святогорову кровь поискать. Ну, а если по пути еще что-нибудь полезное попадется, ну, там, на обмен или как, то...

Он сделал движение, будто бы укладывал что-то за пазуху.

- Ты, прям, ума палата... Если б еще подсказал бы кто где её искать...

Исин развел руками.

- Я одно знаю. Пустой желудок - плохой советчик, - сказал хазарин, оглядываясь по сторонам. Дорога впереди изгибалась, и из-за поворота ветер нес запах какого-то жилья. Может быть деревеньки или веси, но чтобы там не стояло, наверняка люди позаботились, чтоб в одном из одним из домов нашлось бы кружало или корчма.

- Заодно, может, и на счет лошадей что-нибудь придумаем.

Он вопросительно глянул на товарищей.

- Ну?

- Что с голодного хазарина возьмешь? - неизвестно кого спросил Избор.

- Точно...

Напрасно знающие люди утверждают, что все дороги в этом мире ведут в Рим. Не в Рим они ведут, а наверняка к какому-нибудь известному римскому постоялому двору - ведь издавна на перекрестье всех дорог стояли не деревни и города, а какие-нибудь постоялые дворы. Именно туда, к ним, сходились все дороги, а вместе с дорогами -люди, а вместе с людьми и людская молва, а от людей чего только не услышишь...

И не стоило в этот Рим ехать, ради того, чтоб проверить, так оно или нет, ведь на Руси все обстояло точно также.

В попавшемся им кружале темновато оказалось, но так ведь люди не читать сюда приходили, а кружку и в темноте мимо рта не пронесешь.

Разобравшись, что тут где, странники сели на край длинного стола, ловя ноздрями запахи доброй еды. Кашей пахло и жареным гусем. И шкварками. И горелым маслом... Из которого выглядывали жаренные караси. Гаврила сглотнул, выглядывая из-за Исинова плеча. Людей в кружале, несмотря на утро, собралось изрядно, и разный тут сидел народишко. Небогатые купчики, обоз которых, по всему видно, недавно только пришел в село, местные селяне. Избор нацелился на купцов, в охотку попивающих что-то из глиняных кружек.

- Тот, кто на одном месте сидит ничего не знает. Купцов надо спрашивать, кто по чужим местам ездит, сказителей разных, то есть калик перехожих... Волхвов.

- Ну вот про волхвов не следует. Если уж Белоян не знает, то кто из здешних чего знать может?

- Ничего. Язык не отсохнет, если спросим...

- Ну и где ты тут волхвов увидал?

- А вон, старичина сидит.

Исин кивнул в сторону безучастно сидевшего недалеко от них гусляра. Его старость сомнения не вызывала. В его волосах гуляла не седина, а желтизна! Его и стариком-то назвать можно только с оглядкой. Не старик - старец!

- Вот-вот, - отозвался Гаврила. - У него уж ум за разум заехал, а ты его про богатырское исподнее спрашивать станешь.

Исин спорить не стал, а, не откладывая дело в долгий ящик, подошел к гусляру.