- Кто второй?

Оба одинаково пожали плечами. Гаврила, не приближаясь к хазарам, осторожно обошел их по кругу. Он то хазар разглядывал, то кусты, все ожидая, что оттуда кто-то вылезет - не просто же так такое вот колдовство на них выпустили? Но врагов, что удивительно, не прибавилось.

- Не отличить! - сообщил, наконец, Масленников Избору озадаченно, словно тот и сам этого не видел. Воевода не отводя глаз, отозвался.

- Один из них морок. Или колдун. Враг!

Прищурив глаза, Гаврила возразил.

- Вряд ли... Враг бы к нам половчее приткнулся...

- А что это тогда?

Киевлянин сразу не ответил, помедлил, но все-таки сказал.

- Нет. Это скорее чудо какое-то... Колдовской камень, не иначе.

- Так я и говорю. Когда ты от чужого колдовства добро-то видел? Нет. Точно. Либо враг, либо морок...

-Тогда давай разбираться.

Он разжал руку на рукояти меча, шевельнул пальцами, определив для себя, что опасности нет.

- Вы-то сами как? Не болит нигде? Не жмет? Не тянет?

Хазары одинаково пожали плечами.

- А тогда давай еще разок... - азартно предложил киевлянин. Исины одинаковым движением наклонили головы и слажено шагнули в сторону камня.

Избор в одно мгновение представил, что сейчас тут случился и заорал:

- Стой!

Потом, сообразив, что останавливать надо двоих, поправился.

- Стойте, дурни!

Гаврила удивленно поднял брови. Зло глядя на товарища, воевода спросил:

- С ума спятил? Тебе, что двоих мало? Четверых захотелось?

Гаврила понял, что погорячился, но все-таки огрызнулся.

- А чего? Каждому по Исину. И еще один в запасе... Справедливо... Да и им вчетвером веселее.

На счет веселья киевлянин явно ошибся. Весельем там и не пахло. Они все еще не сводили друг с друга злых глаз. Казалось, вокруг них, от висящего в воздухе напряжения, никнет трава, и потрескивают в воздухе маленькие предгрозовые искорки.

- Вы кто?

- Я - Исин, - хором ответили оба, а потом голоса разделились.

- Сам не видишь, что ли? - сказал один, а второй - Чего глупости спрашиваешь?

Сообразив, что могут говорить, они задали тот же вопрос друг другу.

- Ты кто?

- Я Исин!

- Какой же ты Исин, если, если Исин это я?

- Кто ты я не знаю, а Исин - это я. Вон у меня сколько свидетелей

Он кивнул в сторону товарищей. Второй ухмыльнулся.

- Ага, ага, ага... Как же, станут мои друзья с каким-то мороком дружбу водить. Сгинь проклятый!

Голос хазарина дрогнул, дал петуха. Второй молча, чуть демонстративно вытер лицо.

- Колдуна стразу видно... "Сгинь", "Пропади", "Рассыпься"... Ежели ты не пропадешь, а за нами потащишься, Белоян тебя враз в ветер превратит.

- Да я тебя и без Белояна в прах обращу!

- Ну, попробуй, попробуй... -задиристо отозвался на вызов хазарин, скаля зубы и наполовину вытаскивая меч из ножен.

В движении двойника Исин узнал самого себя. Черт! Надо же как нелепо все получается... Ну не может же такого быть! Он набрал воздуху в грудь и бойко затараторил по хазарски, только двойник его не менее бойко отозвался. Исин запел колыбельную, что сложила когда-то его мать, и двойник подхватил, не путая слова. Когда тот умолк оба одинаковым движением почесали затылки.

- Ну, а вы? Вы чего молчите, - начал один, а второй подхватил. - Неужели не видно кто тут я, а кто колдовское наваждение...

На лицах и того и другого появилась какая-то детская надежда на справедливость. От этого Масленникову стало смешно. Он переглянулся с Избором. Тот тоже уже понял, что врагов, по крайней мере, тех, кого можно мечом усмирить, рядом нет. Были бы - уже вылезли бы из кустов или стрелами закидали. Но разобраться все-же следовало бы.

- Можно было бы одного из них просто зарезать, - серьёзно предложил Гаврила. - И вопрос решится сам собой.

- Не-е-е-е, - покачал головой воевода. - Это несправедливо будет. Пусть лучше между собой подерутся. Кто жив останется, то и Исин.

- Да какая ж это справедливость? Наш-то и драться еще толком не умеет. Только мечом машет. Морок его наверняка зарубит или загрызет. Давай так. Кто проиграет, тот и Исин.

- Тогда наш друг - покойник... - серьёзно сказал Избор. - Нехорошо это как-то. А, Гаврила? Что нам толку в покойнике?

Исины стояли как оплеванные и молчали.

- И чего делать будем?

- Головой надо думать, а не шеей!

Гаврила вернулся на место стоянки. Пригнувшись, принялся разглядывать вход в каменную арку. С каждым мгновением лицо его принимало все более радостное выражение.

- Ты что задумал?- спросил Избор. - Мне тебя и одного хватает.

- Ничего. Двум Гаврилам не бывать, а от одного не отвертишься...

Он развязал мешок и вытащил буханку. Покачав в руке ковригу, Масленников бросил её сквозь камень.

- Лови!

Буханка полетела воеводе в лицо и в какой-то момент, словно напоровшись на невидимое лезвие, раздвоилась. Одну Избор поймал. Вторая же, чиркнув по щеке, улетела в траву. Занятые друг другом Исины этого не заметили, а всем остальным это объяснило все и сразу. Колдовство. Что к чему быстрее всех сообразил Гаврила.

- Ну-ка быстро, - всполошился киевлянин, - деньги все сюда давайте, быстрее.

Самое удивительное, но первыми его послушались оба Исина. Не говоря ни слова, они бросили свои кошельки. С азартом в глазах Гаврила принялся бросать их сквозь каменную арку, наслаждаясь удваивающимся звоном. Собрав получившуюся кучу в охапку, он обежал камень и швырнул все разом. Зная, чем все это кончится, Избор бросил:

- Не снесешь столько...

- Что не снесу - закопаю, - серьезно отозвался Гаврила. Он не смотрел по сторонам, а поглаживал и пересчитывал кучу кошельков.

- Уймись, богатей. Лучше предложи, что с этими делать?

Масленников его не услышал - огорчение заткнуло ему уши. Только вот сейчас он сообразил, что ошибся - жадность подвела. Бросать следовало только золотые монеты.

Ничего страшного. Вовремя остановился.

Высыпав содержимое кошельков на землю, он стал рыться в монетах, словно петух в куче зерна, отбирая золото.

Воевода толкнул его, отвлекая от денежных мыслей.

- А что тогда?

- Пока не знаю...

Засыпав в кошелек золото, он бросил его сквозь камень и побежал на другую сторону- проверять что вышло.

По его лицу Избор понял, что все получилось.

В полной тишине он отрезал горбушку от одной краюхи, потом от другой, пожевал, прикрыв глаза и прислушиваясь к ощущениям. Хлеб как хлеб... Настоящий. Про золото и спрашивать не приходилось - Гаврила продолжал бросать кошельки, только звон по поляне прокатывался.

- Что ж...

Исины вытянулись. Костяшки пальцев на рукояти мечей побелели.

- Придется нам обоих терпеть...

- Как обоих? - в один голос воскликнули хазары и переглянулись, словно ища друг в друге поддержки. Только ни Гаврила, ни Избор не обратили на это внимания. Гаврила даже оторвался от своего занятия и спросил.

- А различать как их будем?

Воевода почесал затылок. Вопрос...

- Слушайте, сотники... Привыкайте, что вас теперь двое. Значит каждому по имени должно быть. Придумывайте.

- Я свое имя никому не отдам, - упрямо сказал один, а второй кивнул в подтверждение, что думает точно также.

- Считай, что брат у каждого появился.

- Брат? - скал обиженно один из Исинов, - Старший брат- одно.. Младший - другое...

- Брат близнец, - оборвал их маяту Избор. - Близнец!

- Что ж, выходит мы оба Исины?

Один хазарин незаметно подмигнул Избору.

- Ладно. Спорить не буду. Только давай так. Я Исин - первый, а ты - Исин - второй.

- А почему это ты первый? - набычился Исин.

- Потому что я и есть первый, - заявил Исин. - Скажи спасибо, что я "единственный" не сказал!

- Я тебе сейчас так спасибо скажу...

Избор тряхнул головой и вздохнул. Только второго Исина это не остановило.

- Ну, уж нет. Первый и единственный это я. А ты приблуда какой-то. Откуда взялся?