Ким впилась глазами в последний кусочек моего кренделя и о чем-то серьезно размышляла.

- Вот на твоем месте, - заявила она, - я бы действительно уехала куда-нибудь на недельку, скажем, в Италию.

Сама Ким была родом из Камеруна, однако, как все жители Мюнхена, мечтала об Италии. Раньше она держала бар вместе с мужем, жилистым парнем из италоязычной части Швейцарии. Потом выставила его, якобы из-за того, что у бедняги неприятно пахло изо рта. Хотя сам я никогда этого не замечал. Теперь она управляет «Арозой» одна. Сюда приходят многие швейцарцы, живущие в Мюнхене.

- А сама я полетела бы на Кубу, это точно.

- На Кубу? С чего это вдруг?

Двумя пальцами Ким подцепила со стойки кристаллик соли.

- Понимаешь, - вздохнула она, и ее бархатные глаза устремились куда-то вдаль, - мужчины там совсем другие. - Она вдруг подошла к радио и включила его на полную громкость. Оттуда грянула та же самая латиноамериканская попса, которую я слышал час назад в телефоне Клауса-Петера.

В салоне Беату обступили Агнесс, Деннис и Керстин.

- Александра Каспари умерла, ее убили! - сообщила мне Беа. Моя стилистка по окраске волос явно владела информацией лучше, чем бывалый репортер Клаус-Петер.

- Кто тебе сказал? - спросил я. Остальные мастера потихоньку разошлись по рабочим местам.

- Сотрудница из «Чистой косметики». Звонила десять минут назад и хотела с тобой поговорить. Том, у меня нет слов.

Ну и дела! Сначала я слышу про труп в редакции «Мишель», а теперь про Александру!

- Возможно, какое-то недоразумение, - возразил я. - Ведь Александра была здесь вчера вечером.

- Ты ее красил? - спросила Беа.

- В платиновую блондинку, - сообщил я. - Пришлось повозиться, зато вышло классно.

- В платиновую? Значит, все совпадает. Пиарщица сказала…

- Кто?

- Ну, та сотрудница по связям с общественностью из «Чистой косметики». По ее словам, у Александры якобы были платиновые волосы.

Кому понадобилось убивать Александру? Мать-одиночку и успешную журналистку? Сама мысль об этом показалась мне нелепой.

- Сейчас я позвоню главной редакторше, - сказал я. - Ева Шварц наверняка скажет мне точно.

Красные губы Беаты растянулись в радушной улыбке. Так она всегда встречает своих клиентов. За моей спиной стояла ее девятичасовая клиентка Вера Цернак. Как всегда, она прежде всего направилась в сортир.

В своем кабинете я набрал телефон Евы Шварц.

- Журнал «Вамп», приемная главного редактора; Барбара Крамер-Пех у телефона. Доброе утро.

- Доброе утро.

- Ах, господин Принц! - В голосе секретарши тотчас зазвучали нотки страдания. - Вы уже слышали о нашем несчастье?

Дело дрянь, подумал я. Увы, Беа права.

- Значит, все так и есть, никакой ошибки?

- Ужас, совершенный ужас! Вот что тут произошло. Несчастная, несчастная девочка! Наша стажерка обнаружила ее сегодня утром и сначала даже не узнала. Боже мой, как быстро разнеслась весть!

- Как не узнала? - Неужели Александру изуродовали, надругались над ней? - Ее что?.. - Мой голос дрожал.

- Что?

- Александра, ее что?..

Очевидно, Барбара убрала трубку от уха и разговаривала с кем-то в приемной.

- Алло! - прокричал я. - Алло!

- Тут полиция, они забрали ежедневник фрау Шварц… то есть конфисковали, это так у них называется… Ужасно, как я теперь буду работать без него? Да еще кровь на ковре, я вас спрашиваю, кто теперь согласится сидеть в том кабинете? Я боюсь отойти от стола, ни за что не хочу смотреть, как ее будут увозить. Такого мне еще не приходилось переживать… того, что теперь у нас…

- А кто убил?

- Хороший вопрос!

- Вы можете соединить меня с Евой?

- Фрау Шварц сейчас допрашивают! - Барбара Крамер-Пех сделала паузу. - Сначала забрали у меня ежедневник, без которого я как без рук, а теперь допрашивают главного редактора. Передать ей, чтобы она вам позвонила?

- Да, если у нее найдется минутка.

- Я непременно скажу ей, господин Принц. Всего хорошего.

- Вам тоже, насколько это возможно.

Впрочем, Барбара Крамер-Пех уже положила трубку.

В салон я вошел с лестничной площадки через дверь черного хода. Дизайнер по интерьеру приделал к ней вешалку для пелерин - чтобы замаскировать и ради экономии места. Внезапно на меня повеяло смесью сандала и ванили, чуть приправленной пачулями и шоколадом, - карамельным ароматом Александры, сладким и насыщенным. Запах исходил от пелерины, которую я надевал на нее при стрижке. И это было шестнадцать часов назад. Александры больше нет, она убита, а ее запах еще витает тут, как будто она живая.

Известие о насильственной смерти Александры Каспари стало сенсацией среди ее коллег. За следующие полтора часа мы приняли по телефону четыре записи на тот же день на краску и стрижку. В людей словно вселилась нечистая сила. Специалистка по ювелирным украшениям рассказывала про вандализм в редакции «Вамп», спортивный репортер якобы слышал, что Александру изнасиловали (он назвал это «сексуальным насилием»). Прибывала и курсировала все новая информация, исходившая из сомнительных источников. Каких только глупостей не болтали про убитую, но опровергать их было бесполезно - это означало бы испортить людям весь кайф. Якобы Александра хотела бросить работу. Якобы ей грозило увольнение. Якобы все ее доходы подлежали аресту за долги. Подобные слухи меня неприятно поразили. Но тогда я впервые задал себе вопрос, каким образом Александра, с ее солидным, но все-таки не безразмерным окладом, ухитрялась оплачивать свои дорогостоящие затеи.

Беа разговаривала со своей клиенткой Верой Цернак.

- Скажите, а разве потом не чувствуется неприятный запах? Тут к нам недавно зашла одна клиентка, так у нее были такие пузыри на пятках! Я еще подумала, боже милостивый, неужели это когда-нибудь заживет? Да что там! Я и сама не лучше. С моими баварскими копытами да в парижские туфельки! Вообще-то, я слышала, что водяные мозоли лучше всего лечить именно мочой.

- Да, это правильно. Важно, чтобы она была свежая, только-только из организма - и сразу смочить рану, мозоль, экзему и типа того. Тогда моча буквально творит чудеса.

Вера Цернак уже сидела в моем кресле. Беа положила ей на шею полотенце.

- Том, кто способен на такое? - вполголоса спросила моя стилистка.. В ее глазах светилась грусть. Что я мог ей сказать? У меня уже появились подозрения, что смерть Александры нас так просто не отпустит.

- Фрау Цернак, - спросил я, - все снять на одну длину, а челку для разнообразия сделать прямую?

Вера Цернак никак не могла принять решение. Я же подумал о том, сколько раз я радикально менял облик Александры и как ее забавляли такие превращения. Впрочем, большинство клиентов уверены, что даже два сантиметра способны безвозвратно изменить их жизнь.

Когда я закончил стрижку, меня сменила Беа. Она упаковала голову Веры Цернак в алюминиевую фольгу, превратив клиентку в странное существо - в детстве я был уверен, что именно так выглядят пришельцы с Марса. Марсианин читал журнал, осветлитель делал свое дело, а Беа воспользовалась краткой паузой и скрылась на кухне. Я прошел за ней следом и притворил за собой дверь. Беа сняла с ног лодочки и, болезненно морщась, растирала ступни.

- Что скажешь? - спросил я. Мы оба думали об одном и том же.

- Александра непременно хотела сделать себе новую прическу именно в этот вечер, - медленно проговорила Беа. - Она была даже близка к истерике, помнишь? Тогда мне это показалось странным. Дурацкое чувство.

- Ты преувеличиваешь, - ответил я. - Самый обычный телефонный разговор, у нас десятки таких каждый день.

- «Ты преувеличиваешь, самый обычный разговор», - передразнила она меня. - И самое обычное убийство?

Что тут возразишь? Убийство не поддавалось никакому объяснению. Я мог лишь сказать вот что: