Посасывая сигару, он наблюдал за Горенко. Теперь-то чего волноваться? Через двадцать минут они будут в Орли, а с ре-гистраций никаких проблем не возникнет. Может, он думает, его собираются отправить его в Россию - то-то он все читает и перечитывает свои бумаги... Вид у него в этом мешковатом костюме, явно купленном, а не сшитом на заказ, не слишком респектабельный, а воротник сорочки потемнел и разбух от пота, но ведь когда человек собирается совершить прыжок в неведомое, ему не до элегантности.

От пронзительного телефонного звонка Горенко вздрогнул.

- Да, - сказал Шеннон в трубку, - все готово? Мы спускаем - ся. Что-что?.. А, ч-черт! Да... Да... Очень скверно. Да. Лифт, ближайший к двери. Хорошо, - и слез со стола.

- У второго подъезда стоит автомобиль голландского посланника, нам придется выходить через центральный вестибюль... - сбоку здания был пристроен крытый пандус, ведший к личному подъезду посла. Он был скрыт под деревьями и по нему можно было выйти прямо к машине и выехать со двора. Им они и хотели воспользоваться.

- Ладно. Пошли. - Даннинджер раздавил в пепельнице окурок и поднялся.

Горенко взял свою шляпу, Даннинджер открыл дверь, и все трое вышли. Пройдя по коридору, они сели в лифт. "Цоколь", - сказал Даннинджер пожилому французу-лифтеру, потом взглянул на Шеннона и заметил, что нервозность русского передалась и ему. Лифт остановился, Даннинджер вышел из кабины первым и подождал, пока выйдет Горенко, который беспокойно обшаривал взглядом вестибюль. Шеннон шел замыкающим, а в трех шагах от них стоял Отис Дитц, ещё один сотрудник безопасности - ма - ленькие глазки, короткий седой ежик, бугристое лицо.

- Прибавьте шагу! - Даннинджер взял Горенко под локоть и почти потащил его через холл.

Горенко вдруг резко остановился.

- В чем дело? - спросил Шеннон.

- Слушайте, когда выйдем, вы должны втолкнуть меня в машину... Силой... Как бы разыграть похищение. Понятно?

- Пока не очень.

- Там, снаружи, надо сделать вид, что вы меня похи - щаете... - весь дрожа, он подался вперед.

- Зачем это?

Пот ручьями катился по лицу русского. Они сгрудились у лифта, загораживая проход всем, кто шел в отдел печати.

- Моя жена - там, в нашем посольстве... Дети - в Союзе. Как выйдем, надо будет полминуты изображать, что я сопротив-ляюсь, тогда моим ничего не сделают - все подумают, что меня увезли насильно... Это ведь ничего полминутки борьбы?.. Я имею на это право, а иначе получится, что я перебежчик, невозвращенец, изменник родины... Они отыграются на моей семье...

- Вы что, рехнулись? - выпятил подбородок Шеннон. - Вы с ума сошли, если думаете, будто мы станем тут разыгрывать спектакли!

- Что вы замышляете? - спросил Даннинджер. - Ведь никто ничего не знает, так? - Он заметил, что старик-лифтер наб - людает за ними. - Давайте вперед!

- Раньше надо было думать о жене и детях, - сердито сказал Шеннон. Думать и меня предупредить! Теперь уже поздно - все запущено, и ломать комедию мы не собираемся.

Горенко провел ладонью по лицу.

- Виноват...

- Ваша жена знает, что вы пришли к нам?

- Нет! Нет!

Даннинджер с удивлением заметил, что Шеннон очень встре - вожен. Неужели это провокация? Они загораживали проход, и он прошипел:

- Здесь торчать нельзя. Говорите прямо - пойдете вы или нет?

- Пойду. Извините меня...

- Ну вот и идите и, ради Бога, поживей!

Они двинулись дальше, но у самых дверей врезались в груп - пу пожилых, голубоволосых дам с сумками и неисчислимым ко - личеством чемоданов. Одна из них, резко повернувшись, нат - кнулась на них. Даннинджер, пробормотав "извините, мэм" , увернулся и прибавил шагу, чтобы оказаться к дверей раньше посетителей, выходивших из консульства.

Дитц распахнул дверь; они, чуть не сбив с ног двоих хиппи с гитарами, оказались во дворе. Тут Даннинджер заколебался. весь двор был до отказа забит машинами, и потому Филану при-шлось подогнать синий "мерседес" к воротам. За рулем был морской пехотинец из охраны посольства, а Филан стоял у от - крытой задней дверцы. Они сделали ещё три шага, и тут Го - ренко сдавленно вскрикнул:

- Вон он, вон!..

- Где?

Горенко вдруг споткнулся, выбросил вперед руку, попытался проскользнуть между ними.

- Держи! - Даннинджер прыгнул на него, попытавшись схва-тить, но Горенко с неожиданной силой высвободился. Шеннон успел поймать его за рукав пиджака, и все трое неуклюже затоптались на месте, пока Филан, гигантского роста, крас - нолицый здоровяк, не поспешил на подмогу.

- Подонок! - задыхаясь от гнева, воскликнул Даннинджер. - Подметка!

Горенко снова мощно рванулся всем телом, но его крепко держали три пары рук, таща его к машине. Даннинджер слышал удивленные восклицания прохожих и заметил какого-то мужчину, остановившегося у самых ворот посольства.

- Джек, держи... - Даннинджер нырнул в машину и втягивал за собой Горенко. Филан оторвал русского от земли и букваль - но втиснул его в открытую дверцу, а потом вскочил сам.

Жми! - крикнул Даннинджер водителю, тот резко взял с места, и Горенко по инерции внесло внутрь, на сидение. Стоящий неподалеку ажан наклонился было, чтобы заглянуть в машину, но Даннинджер спиной заслонил стекло. - Ах, ты ублюдок!..

- Шеннон не с нами поедет? - спросил Филан.

- Догонит! Думаю, он не ожидал такой прыти от этого... - Гоенко, зажатый на заднем сидении, тяжело дышал. - Все вышло по-твоему, а? Сделал из нас гангстеров, свинья?

- Виноват.

- Зачем было такой цирк тут устраивать?

- Я объяснил, зачем.

- В чем дело-то? - спросил Филан. - Я не понял.

- Он, видишь ли, вдруг испугался: показалось, что его поджидают ребята из КГБ. Я хотел взять его поплотнфй, а он стал отбиваться. Ах, ты... - он с отвращением отвернулся.

- А были там люди из КГБ?

- Были, были! Он сказал, что боится за жену и детей!

Филан недоуменно пожал плечами. Горенко попытался повер-нуться и взглянуть в заднее стекло, но Даннинджер придавил его плечом:

- Сиди! Знак хочешь кому-нибудь подать?

Машина, проскочив на желтый свет площадь Согласия, влете - ла на мост.

- А ты сказал жене, что в Америку собрался?

- Нет.

- А почему? - спросил Филан, но ответа не дождался. - Ей неохота расставаться с московскими кавалерами, а? Верно я говорю? - Может, ты решил улизнуть от нее?

Опущенная голова Горенко дернулась: он по-прежнему смот - рел в пол и никак не мог справиться с дыханием.

- А-а, она бы тебя выдала, если б узнала о твоих планах! Наконец-то все стало на свое место. - Горенко молчал, и Дан-нинджер сумел справиться со злостью. - Ладно-ладно. Проеха-ли. - Может, русский и в самом деле кого-то заметил и испу - гался? Даннинджеру стало его жалко.

Они мчались по бульвару Сен-Жермен и ярдов за двести до поворота на бульвар Распай водитель вдруг сказал:

- Кто это у нас висит на хвосте? Наши?

- Не оборачивайся! - Даннинджер чуть подался вперед и в зеркале заднего вида заметил в тридцати ярдах черный "ситро-эн", где сидело четверо. Номер был парижский. Такие машины - мощные и одновременно неприметные - были в ходу у француз - ских спецслужб. - Наши дома остались. Оторвись от них.

Водитель прибавил газу, и снова проскочил на желтый, но на бульваре Монпарнас пришлось затормозить перед светофором в густой автомобильной толчее.

- Идет за нами, - сказал он.

- Срежь через Пор-д'Итали.

- Понял.

Когда вспыхнул зеленый, водитель, пронзительно сигналя, резко свернул налево, наперерез двинувшейся лавине машин, и успел юркнуть на бульвар Монпарнас. Здесь было почти безлюд - но, однако через полтораста ярдов полицейский вскинул руку, чтобы вереница детей могла перейти дорогу. Когда двинулись дальше, Даннинджер взглянул в зеркало:

- Висит.

- Там ведь пробка была , - сказал водитель. - Может, он решил, что мы знаем объезд, и свернул за нами.