— Для начала, мне очень не хочется тебя огорчать, но ты всегда обладал эмоциями. Если нет, то откуда брался гнев? Ненависть к людям?

— Моя ненависть была логическим результатом их обращения со мной.

У Эйнштейна отвисла челюсть. Затем он фыркнул.

— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Гнев — это чувство. Как и презрение. Веселье. Привязанность. Наряду с целым рядом других выражений, которые, по моим наблюдениям, ты постоянно применял.

Солус нахмурился.

— Мой процессор хорошо имитирует социальные тонкости.

— Нет, это не так. Ты ведь не какая-то форма искусственного интеллекта, которая расшифровывает с помощью программирования и данных как действовать и реагировать. Ты киборг, значит, частично человек, а твои чувства являются естественным результатом того, как ты воспринимаешь мир и события. Мне неприятно говорить тебе об этом, Солус, но ты всегда чувствовал.

Хмурый взгляд не сумел стереть умиротворяющую улыбку с лица друга.

— Ладно. На мгновение допустим, что ты прав. Что делать, если мои эмоции превратились в хаотичный беспорядок? Прямо сейчас я все еще хочу пойти и разбить лицо Арамуса. Также я хочу объявить войну и уничтожить людей.

«И вернуться к Фионе, чтобы ублажать ее до тех пор, пока она не перестанет думать о просьбах к другим о прикосновениях».

— Может, причина гнева как-то связана с нашей гостьей?

— Нет.

— Добавь к нашему списку ложь, — усмехнулся Эйнштейн, качая головой. — Как бы сказал Сет: ты попал, парень. Посмотри правде в глаза. Ты заботишься об этой женщине.

— Ее зовут Фиона.

— Приведи доводы, с чего ты решил, что не опекаешь ее? Ты заботишься о ней.

— Не забочусь.

— Неужели? Тогда ты не будешь возражать, если я принесу ей ужин и останусь, чтобы немного поболтать?

— Конечно, нет, — солгал Солус.

— Она очень красива, — задумчиво произнес Эйнштейн. — Когда я увидел ее обнаженной, то посчитал ее фигуру привлекательной. Я не прочь прикоснуться к ней в интимном плане или…

Солус не думал, когда прыгнул на другого киборга и повалил его на пол, занеся кулак для удара. В этот момент он увидел ухмылку на лице Эйнштейна.

— Я же говорил, что был прав. Никогда не спорь с тем, кто умнее тебя.

Ошеломленный и все еще испытывающий ревность, Солус помог Эйнштейну подняться.

Поскольку он не мог опровергнуть заявление, то сменил тему:

— Ты не настолько умен.

— Ну да, — самодовольно ответил он. — А ты не пытайся увильнуть от разговора. Теперь, когда ты осознал свои чувства к Фионе, что собираешься делать дальше?

— Единственное, что могу, — единственное, что вернет ему рассудок и душевное равновесие. — Буду ее игнорировать.