Юта проследила за взглядом мужчины, ее пальцы сомкнулись на подвеске. Она подняла ее к глазам, рассматривая, будто видела впервые.

Образы хлынули в голову с неудержимостью песчаной осыпи, погребающей все на своем пути. Хрупкие преграды, выстроенные памятью, оказались снесены, и Юта разом вспомнила все, что произошло. У нее из-под ног словно выбили почву, и она снова начала падать, как во время крушения шаттла.

- Ты в порядке? – раздался издалека мягкий женский голос. – Может, не стоит так на нее давить? Девочка только что вернулась из владений Руга, надо дать ей пару дней, чтобы придти в себя.

- Конечно, ты права, – ответил мужской голос. – Прости, я дам тебе отдохнуть.

Юта перестала кружиться и падать, она снова была на кровати в незнакомой комнате. На нее смотрели две пары глаз, но это не имело значения. Юта посмотрела на свою ладонь, до боли сжавшую подвеску. Она обжигала девушке руку, и Юта с силой рванула кулон от себя. По шее полоснула боль, цепочка порвалась и осталась у нее в руке.

Юта с ненавистью швырнула кулон на пол и закрыла лицо руками. Она не хотела плакать при этих людях, но слезы душили ее.

Если бы она не вернулась за проклятой подвеской, убийцы не выследили бы ее. И Бабли все еще был бы жив. Бабли…

Она не удержалась и отвернулась к стене, пряча лицо. Ее тело сотрясали беззвучные рыдания, но от этого не становилось легче. Одна мысль, как яд проникла ей в кровь, отравляя тело, убивая сердце медленной агонией, - Бабли мертв, и это случилось по ее вине.

Юта плакала до тех пор, пока у нее не осталось слез. А потом уснула зыбким тревожным сном, когда даже во сне не можешь забыть, что наяву случилось что-то ужасное, но не в состоянии вспомнить, что. Она проснулась в той же комнате, одна. Тело ломило, помимо этого оно затекло от долгого лежания на жесткой постели, но голова больше не кружилась, и Юта решила встать.

Оперевшись руками на кровать, она откинула покрывало и свесила ноги на пол. Кто-то переодел ее в длинную бесформенную хламиду, которую можно было бы принять за ночную рубашку, или наряд на Хэллоуин. Юта только надеялась, что этим кем-то была Леда.

В комнате было тепло и светло, хотя Юта нигде не видела светильников. Свет шел откуда-то сверху, но не из какого-то конкретного источника, он словно сочился отовсюду, со всего потолка. Юта опустила ноги на пол. Она поискала глазами свои ботинки, но их нигде не было. Все равно пол был теплым, так что она отложила поиск ботинок на потом и пошла босиком.

Юту мучила сильная жажда, так что она решила поискать воду. В комнатке, где она провела последние дни, ничего не было, так что она осторожно откинула полог и вышла в соседнее помещение. Юта определила это место как кухню.

В углу высокий длинный приступок, заставленный каменными мисками и чашками, ступами и круглыми горшками. На стене развешаны пучки ароматных трав, запах которых показался Юте слишком резким. В конце этого длинного стола прямо на полу приспособление из красного камня – широкая труба, вертикально проходящая через всю комнату. Сверху она уходит в потолок и расширяется книзу. В широкой части отверстие, закрытое плотно подогнанным камнем. Юта подцепила камень ногтем и открыла зев. Внутри - один из горшков. Она просунула руку и открыла крышку.

- Можешь поесть, если голодна, – раздался сзади голос.

Юта инстинктивно выдернула руку, ушибив пальцы. За ее спиной, у массивного стола, расположенного посередине кухни, стоял Корт. Она хотела извиниться за то, что без спроса шарила на кухне, но мужчина даже не смотрел на нее. Он вытряхивал содержимое плетеной корзины, которую принес с собой, на стол. Оттуда высыпались длинные коричнево-зеленые стебли, покрытые красноватой шелухой. Мужчина взял со стола миску и принялся шелушить их.

Некоторое время Юта наблюдала за ним. Похоже, ему было все равно, что она делает, так что она решила все же заглянуть внутрь горшка, крышку от которого держала в руке. Там плавала бурая смесь консистенции супа-пюре, из которой всплывали темно-зеленые комки. Пахло все это сладковато-горько, отдаленно напоминая смесь творога с тмином. Юта поморщилась и закрыла крышку.

- А можно мне воды? – неуверенно обратилась она к Корту, продолжавшему заниматься своими делами.

- Прости, но на сегодня воды не осталось. Здесь с этим тяжело. Но можешь выпить молока.

Он снял с полки кожаный бурдюк и передал Юте. Молоко пахло отвратительно, но она все равно сделала несколько глотков. После чего села на каменную табуретку на другой стороне стола, поджав под себя одну ногу.

- Мы в пустыне, да?

Корт кивнул:

- В подземном городе под названием Утегат.

Юта надолго задумалась.

- Так значит, это правда. Все эти рассказы про духов, которые матери рассказывают детям на ночь. В пустыне действительно живут люди. – Задумчиво произнесла она, говоря скорее сама с собой, чем с Кортом. Но неожиданно он ответил:

- Да, духи существуют. Более того: ты теперь одна из них.

- Но откуда здесь взялись люди?

- По преданию народ или атлурги – так называют себя люди, живущие здесь, – потомки Первых Изгоев. Буквально тех, кто первыми когда-то были изгнаны из Города-за-Стеной. Они не погибли, потому что боги пустыни сжалились над ними. Они указали им место для постройки Первого Города – Города Богов. Боги научили их добывать воду, строить подземные города, охотиться и выживать в пустыне. Спустя столетия народ распространился из Первого Города и постепенно дорога к Городу Богов была утеряна и забыта. – Голос Корта звучал размеренно, в то время как его руки механически лущили стебли и складывали в миску.

- Что?! Изгоев? Ты хочешь сказать, что все люди здесь – это те, кого изгнали из Вечного Города, Города-за-Стеной, как вы его называете?

- Конечно, нет, – улыбнулся Корт. Его улыбка была очень приятной, и удивительно шла его темному, немного грубому лицу. Юта подумала, что он, должно быть, нечасто улыбается.

- Это всего лишь предание, хотя мы и верим в него. Люди живут здесь поколениями, сейчас трудно сказать, откуда пошли атлурги. Но численность города пополняется отнюдь не за счет тех, кого выгоняют из Города-за-Стеной, если ты понимаешь, о чем я.

Неожиданно для себя Юта залилась румянцем, хотя и не была той, кого легко смутить. Она потупила взгляд в стол, коря себя за то, что задала такой глупый вопрос.

- Ну а изгои, как правило, погибают, – как ни в чем не бывало продолжал Корт. К счастью, он ничего не заметил. - Но если кому-то удается пройти через пустыню и найти город, его принимают, как человека, которому оставил жизнь Бог Пустыни - Руг. Это самый свирепый и жестокий из наших богов, но и самый почитаемый.

Юта вспомнила, как Леда говорила что-то про Руга. «Мой муж нашел тебя в пустыне и принес сюда. Руг не хотел отпускать тебя, но тебе повезло: Корт – ругат, так что он сумел договориться», - кажется, так она сказала.

- А кто такой ругат? – спросила она.

- Ну, все. Моя очередь задавать вопросы.

«А он не очень-то вежлив», - подумала Юта, опешив.

- Не скажешь, почему ты выкинула его после того, как я сказал, что он спас тебе жизнь?

Корт вытянул над столом руку, а когда раскрыл ладонь, с его пальцев свисала цепочка, на конце которой раскачивался ее кулон.

«Какого черта он делает?!», - в гневе подумала Юта. Подвеска стала для нее напоминанием обо всем самом ужасном, что с ней случилось. Когда-то дорогая сердцу вещь превратилась в символ боли и потерь.

- Пусть так. Он мне не нужен, – зло ответила она.

- Я так не думаю, – парировал Корт. – Нравится он тебе или нет, хочешь ты того или нет, но он оберегает тебя. Думаю, эта вещь тебе еще пригодится. Так что я починил цепочку, на тот случай, если ты захочешь его надеть.

Юта вспыхнула. Похоже, этот человек никого не слушает и делает только то, что сам считает нужным. Качества, в которых постоянно винил ее Бабли, и которые Юта считала необходимыми для журналиста, в другом человеке оказались не очень приятными.