- Джентльмены, - сказал Торгессон, - джентльмены. Вы пугаете маленького Ролло.

Они повернулись к машинке, которая продолжала уверенно выводить:

- звездыдви ига лись по своим орби тама чувства стенли наста ивалич то корабль не подвижен.

Каретка отъехала, начиная новую строку. Марми затаил дыхание. Вот здесь...

Маленький палец протянулся и напечатал *.

Хоскинс закричал:

- Звездочка!

Марми пробормотал:

- Звездочка.

Торгессон спросил:

- Звездочка?

Вслед за первой появилась целая цепочка звездочек.

- Ну, вот и все, братец, - сказал Хоскинс. Он быстро объяснил ситуацию Торгессону: - Марми привык линией звездочек обозначать решительную перемену действия. А это именно то, что мне нужно.

Машинка начала абзац:

- внутри корабля...

- Выключите, профессор, - сказал Марми.

Хоскинс потер руки.

- Когда я получу переработанный текст, Марми?

Марми холодно спросил:

- Какой переработанный текст?

- Вы сами сказали: версию обезьяны.

- Сказал. я привел вас сюда, чтобы показать. Этот маленький Ролло машина; холодная логичная машина.

- Ну и что?

- Но дело в том, что хороший писатель не машина. Он пишет не умом, а сердцем. Своим сердцем. - Марми постучал себя по груди.

Хоскинс застонал.

- Что вы со мной делаете, Марми? Если начнете эту тягомотину о душе и сердце писателя, меня вырвет прямо перед вами. Давайте останемся на прежней обычной основе: вы пишете, я вам плачу.

Марми сказал: "Послушайте минутку. Маленький Ролло поправил Шекспира. Вы сами на это указали. Маленький Ролло хочет, чтобы Шекспир говорил "войско бед", и с машинной точки зрения он совершенно прав. "Море бед" в данной ситуации - это смешанная метафора. Но неужели вы думаете, что Шекспир не знал этого? Просто Шекспир знал, как нарушать правила, вот и все. Маленький Ролло - машина и не может нарушить правила, а хороший писатель не просто может, а _о_б_я_з_а_н_. "Море бед" производит гораздо большее впечатление; в этой метафоре красота и мощь. И к дьяволу то, что метафора смешанная.

- Когда вы велите мне сменить сцену действия, вы следуете механическим правилам привлечения внимания, и, конечно, маленький Ролло соглашается с вами. Но я знаю, что должен нарушить правила, чтобы конец произвел на читателя глубокое эмоциональное воздействие. Иначе у меня получится механический продукт, который может создать и компьютер.

Хоскинс сказал:

- Но...

- Давайте, - сказал Марми, - голосуйте за механический подход. В таком случае Ролло лучший из редакторов.

Хоскинс с дрожью в голосе сказал:

- Хорошо, Марми, я беру ваш рассказ в прежнем виде. Нет, не давайте его мне: отправьте почтой. Я сейчас поищу поблизости бар.

Он надел шляпу и повернулся, собираясь уходить. Торгессон сказал ему вслед:

- Пожалуйста, никому не говорите о маленьком Ролло.

Прощальная реплика донеслась перед тем, как хлопнула дверь:

- Вы думаете, я спятил?..

Марми, убедившись, что Хоскинс ушел, потер руки.

- Неплохо поработал, - сказал он, указывая пальцем на свой висок. Вот эта продажа мне понравилась. Никогда с такой радостью не продавал рассказ, профессор. - И он весело свалился на ближайший стул.

Торгессон посадил Ролло себе на плечо. Он спросил:

- Но, Мармадьюк, что бы вы стали делать, если бы маленький Ролло напечатал ваш вариант?

На лице Марми появилось печальное выражение.

- Черт побери, - сказал он, - я ведь и думал, что он это сделает.