Когда все трое укрылись в пещере, главарь смог опомниться. Он снял с пояса флягу, жадно хлебнул воды, остатки вылил на лицо. Боль стала союзником, заставляла сосредоточиться. Он ударил по плечу Джарека, чтобы тот прибавил ходу, потому что Кира заспешила к выходу из искусственной пещеры на краю аула.

— Аллах акбар! — крикнула она, грациозно, как дикая кошка, перепрыгнув с камня на камень. Кэно вскочил и кинулся за ней.

— Куда тебя несет, сукин ты сын?! — закричал ему Джарек.

— Война — дело профессионалов! — свирепо крикнул Кэно, вырвав из рук Киры автомат и кинувшись в бой. Джареку ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

Они вмешались, когда бой за аул был в самом разгаре. Слышались крики боли и матерщина на русском, дари, пушту и каких-то еще местных языках. Дым поднимался над несколькими разбитыми кишлаками. Под горой догорал пущенный под откос БТР. Ветер гнал дым по кругу, застилая едкой пеленой глаза воинов, но Кэно, презрев собственное ранение, уверенно пошел в наступление и уже успел уложить пятерых бойцов. Джарек прикрывал его спину, столь же метко стреляя по врагам.

— Сколько еще с твоей стороны? — закричал ему главарь.

— Около восьми! Что у тебя?

— Десятеро! Выстоим!

— Выстоим! — крикнул Джарек в ответ, но его голос заглушала его собственная очередь. Он смог расстрелять двоих, но тут почувствовал резкую боль в левой ноге. Он отбежал, закрывая рукой огнестрельную рану.

— Че, мудак, больно?! — выкрикивал по-русски молодой небритый солдат в горной форме и поношенном тельнике. — Я тебе покажу, душман вонючий!

Джарек достал из патронташа на поясе метательное лезвие с тремя загнутыми остриями и швырнул его в бойца. Солдат упал. Цель была поражена идеально — лезвие пробило череп точно между глаз. Джарек схватил автомат и продолжил стрелять. Один из солдат кинулся вперед, целясь из-за камней в спину Кэно.

— Кэно! Сзади! — закричал Джарек, но взрыв очередной гранаты перекрыл его голос. В этот момент Кира, ловко и плавно, как пантера, передвигаясь по грудам битых камней, оказалась совсем рядом с бойцом, целившимся в спину анархиста. Она присела, буравя жгуче-ледяными глазами его спину. Парень почувствовал, как сзади на него давит чужой взгляд. Он не успел обернуться, как Кира в грациозном и диком прыжке всадила ему в шею чуру. Тем временем Кэно, после ожесточенной перестрелки из-за укрытий, наконец-то смог убить последнего врага.

— Че с ними стало, а! — психанул он, задумчиво оглядывая трупы солдат — таких заросших, усталых, огрубевших и совсем не похожих в своем возрасте на молодежь. — Со мной в их годы тоже так… Переломало. Но у меня какой-никакой был смысл, а у них, поди, и выбора не было. Интернациональный долг, мудаки!

— Да кто их вообще просил?! — услышал он выкрик Киры, полный гнева и ярости.

— Ну так видишь, чего власть творит, — попытался остудить ее пыл Кэно. — И оно везде одно дерьмо, детка. Все самое худшее случается из-за власти.

— Держу пари, — отозвался Джарек, сидя на камне и перетягивая шемахом рану на ноге, — скоро они уйдут. А свое участие в этой войне они будут помнить вечно — погубить жизнь тысяч двадцатилетних пацанов на чужой земле, на чужой войне!

— С чего взял, что шурави уйдут? — с укоризной спросила Кира, поставив руки на пояс.

— А спорим, что я пророк! — хитрые глаза Джарека сверкнули.

— Что ты мне заливаешь? — с презрение фыркнула Кира. — Какой ты к шайтану пророк?!

— С чего не веришь?

— Да просто потому, что ты бандит. И рожа у тебя бандитская…

— Это оскорбление или комплимент? — ехидно усмехнулся Джарек.

Кира гневно насупила брови:

— Это факт.

— Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но я самый настоящий пророк… Будущее умею чувствовать. Ну, конечно, не сильно отдаленное, но все-таки.

Кира пристально вгляделась в его хитрые глаза:

— Отвечаешь за свои слова?

— Голову на отсечение даю! — Джарек провел большим пальцем по своей шее.

— А слабо сказать, что ждет меня в не столь отдаленном будущем?

Анархист задумался, но тут же на его лице появилась еще более лукавая улыбка, два золотых зуба ярко сверкнули в темноте.

— Тебя? Ты будешь одной из нас.

Кира едва заметно улыбнулась, но голос ее остался серьезным:

— Ну, смотри мне. Зарежу, если обманешь!

Ветер налетел еще более сильным порывом, Джарек в последнюю секунду успел поймать налету свой шерстяной берет. Кэно заслонил рукой рану на лице, чувствуя, как частицы пыли и мелкие камешки, гонимые ветром, врезаются в руку.

— Идем ко мне! — крикнула Кира сквозь завывание ветра. — Сейчас начнется буря, и здесь вам ее не переждать. К тому же вы ранены. Ну же, вставайте быстрее! Мы должны успеть.

Кира шла вперед значительно быстрее, усталость Кэно ощутимо давала о себе знать, а Джарек заметно хромал. Впереди обозначились светлые стены кишлака с блекло-бирюзовыми оконными рамами и покрытая старой коричневой краской деревянная дверь.

— Снимайте обувь и располагайтесь. Я сейчас.

Кира заперла дверь, стянула ботинки, не расшнуровывая, и зажгла закопченную керосиновую лампу. Анархисты вошли в комнаты с черно-красными коврами на стенах. Пол кишлака тоже был устлан коврами, более разнообразной расцветки. Джарек сел по-турецки на одну из узорчатых подушек возле низкой лежанки и сложил руки на груди. Кэно обессилено опустился на лежанку и кинул под голову такую же подушку. Он дышал хрипло и тяжело, иногда срывался на кашель. В отличие от Джарека, он не слышал, как за каменными стенами стонет неистовый ветер.

Кира принесла чайник и две металлические кружки.

— Хотите пить? Конечно, хотите.

Кэно собрал последние силы и приподнялся на лежанке. Холодный зеленый чай принес ему небольшое облегчение. Кира посоветовала ему снова лечь и больше не вставать.

— Потерпи немного, пока я промою рану и наложу повязку. Потом станет легче.

Но Кэно было все равно. За свою жизнь он привык практически к любой боли и уже мог не обращать на нее внимание. Не по-женски грубые, хоть и тонкие руки Киры, как оказалось, умело обращались не только с оружием, но и с комплектом оказания первой помощи. Повязка обеспечила покой раненому глазу Кэно, и теперь главарь мог расслабиться и отдохнуть.

— И часто здесь такие бури? — спросил он, стараясь отвлечься от своего ранения.

— Нередко. Но они быстро проходят. Утром ветер совсем утихомирится. Вам нужно будет уехать. Я дам вам все, что нужно. Рана у тебя очень серьезная. Тебе должны помочь, и чем скорее, тем лучше.

— Да брось ты! Все будет хорошо!

— Нож у тебя красивый…

— Я их сам изготавливаю, детка. Это один из парных. Хочешь, махнемся на чуру? Хотя нет, дарю.

Он снял с пояса кожаный футляр с выбитым символом клана «Черный дракон». Кира осторожно взяла нож:

— Так вот просто?

— Если можешь, принеси нам поесть, — устало попросил Кэно.

— Есть болани, но тоже холодные.

— Как твои глаза? — попытался пошутить Кэно, но Кира не услышала его слов. А когда она вернулась, он не захотел повторять эту весьма неловкую попытку.

— Эх, Кира! — проговорил он. — Увозить тебя надо отсюда, подальше от всего этого.

Девушка вскинула голову, словно пораженная громом. Стоило бы все взвесить… Но ей не хотелось взвешивать. Ей больше не хотелось жертвовать собой, впервые в жизни.

— Вы возьмете меня к себе? В клан «Черный дракон»? Если это серьезно, то мое оружие — ваше.

— Господи! Да тебе всего девятнадцать, а тебя тянет воевать? Правда? Ты же понимаешь, что у нас там жизнь не мед, там война считай, что против всего мира!

Ответ сорвался с ее обветренных губ раньше, чем она успела задуматься:

— Я хочу с вами, за свободу! Это мне важно!

— Что тебе важно, детка?

— «Свобода или смерть»! Я помогаю повстанцам здесь, но воюю за их цели, а не за свои. Может, время такое, может, я не рисковала, когда не стало тыла… А в душе я давно поддерживаю инициативы предоставления женщинам равных прав с мужчинами и запрета принудительных браков. Я познала вкус свободы, когда стала Рашидом, но это же такая маленькая крупица! Мне всегда хотелось быть вольной, быть собой, но разве здесь кто-то мог меня понять?! Может, я всю жизнь жду таких, как вы, а тут вдруг… вы сами меня нашли. Неужели у вас не возникает мысли, что все это не просто так?

Кэно на некоторое время задумался и с улыбкой сказал:

— Эх, умная ты, Кира! И красивая! Повезет тому, кто тебя в жены возьмет!

— Ну так берите, — тут же ответила она так, словно бросала вызов.

— Ну, тогда Джарека придется убить…

— Зачем?

— Иначе он меня убьет. Тоже глаз на тебя ведь положил.

— А у меня что, нет права выбора?

— А ты кого выберешь? — хитро улыбаясь, спросил Джарек.

— Кэно.

Она чувствовала в нем силу и хотела быть рядом с ним. С этой страстью бесполезно было бороться – она была так сладка, как чистый высокогорный воздух. И ее не останавливало ни то, что он террорист, ни то, что ему только что изувечили лицо, ни то, что он был намного старше ее… Ничего.

— Орлица нашла себе орла — отец бы это понял, — невольно подумала она.

Кэно же смотрел на страсть с грубой иронией, он не верил в пламенные чувства, но отчетливо видел в воинственной женщине решимость, независимость и бунтарский характер. Он смотрел, как Кира разглядывает выбитый рисунок на футляре его ножа. На нем были вычерчены силуэты двух драконов, а между ними кинжал, похожий на крест.

— Это наш герб, — гордо проговорил Кэно. — Хорошо запомни его. Теперь ты одна из нас.

— Вы так легко примите меня в клан? Кроме шуток?

— Я вижу в тебе надежного союзника, смелого, сильного духом, решительного, самоотверженного.

Кира с долей смущения опустила глаза. Ей не приходилось прежде слышать таких слов. Ни одной афганской женщине не приходилось.

— Да что ты. Я могу лишь завидовать твоему мужеству. Но что занесло тебя сюда?

— У нас здесь дело есть — надрать задницу старым врагам, — твердо заявил Кэно. — Завтра идем на рейд. Если у тебя остались дела здесь, решишь все вопросы завтра с утра?