— Ты говоришь: «Наводил справки»? Тебе известно мое настоящее имя?

Уехиба опустил голову:

— Нет.

Морихей грозно глянул на Черного Ангела, раздраженно наблюдающего за беседой:

— Выйди!

Анархист покинул зал и зашагал вперед по коридору, торопясь и не оборачиваясь. Уехиба тем временем вышел на середину зала для тренировок и скинул плащ.

— Я передумал. Я буду сам лично обучать тебя. Черный Ангел владеет отличными навыками, но пристрастие к алкоголю… Когда он пьян, он не рассчитывает удар. Скарлетт и Кифер говорили, что ты пытался завалить его приемом из дзюдо, — японец задумчиво почесал затылок. — Захваты, болевые в партере — это не совсем то, что нужно в подобной драке. Думаю, ты и сам это почувствовал. Стиль боя, которому я собираюсь обучить тебя, — с пафосом продолжил Морихей, — синъицюань — один из видов боевых искусств Китая, основанный на проработке внешней формы и волевого наполнения ударов. Это крайне жесткий стиль.

Кэно заметил три белых иероглифа и надпись «Xing Yi Quan league» на черной футболке главаря «Черных драконов».

— Ты член Лиги Синъицюань?

— С этого дня называй меня Мастером! Да, я был почетным членом этой Лиги. До того, как стал террористом во имя анархии. Здесь мы все приносим в жертву свою прошлую жизнь. Так вот, согласно китайской космогонии, мир основывается на взаимопереходе и взаимной борьбе пяти первостихий: земли, металла, воды, огня и дерева. В синъицюань используют два возможных типа их взаимодействий. Это «цикл взаимопорождения»: земля порождает металл, металл порождает воду, вода порождает дерево, дерево порождает огонь, огонь порождает землю. И «цикл взаимоподавления»: земля подавляет воду, вода подавляет огонь, огонь подавляет металл, металл подавляет дерево, дерево подавляет землю. Постепенно ты все это запомнишь.

— На этом и базируется нанесение и отражение ударов? Что-то не улавливаю связи…

— Именно на этом. Металлу соответствует рубящее движение сверху вниз, дереву — пробивающее движение, воде — буравящее движение снизу вверх, огню — взрывной удар с одновременным приподнимающим блокированием другой рукой, земле — поперечное блокирующее или сваливающее движение. Это основа классического стиля синъицюань — стиля точных и эффективных ударов. У каждого стиля боя своя философия. Боевые искусства на то так и названы, потому что каждое из них — это искусство.

— Красивые слова, но только слова, — разнесся по залу чей-то хриплый голос. — Прежде всего, это бой. Жестокий и беспощадный, и жестокость эта прикрыта красивой философией про взаимодействие первостихий и тому подобное. Назови бой тысячу раз искусством — смерть все равно всегда будет уродливой.

— Это твое субъективное мнение, Клык, — обернувшись на голос, строго сказал Морихей. — Хотел бы я переубедить тебя, но уже смирился, что проще плечом толкать грузовик. Но в чем-то ты все же прав.

Клык вошел в зал и осмотрел Кэно с головы до ног.

— Что за пацан? — совершенно холодно спросил он.

— Лучший «черный дракон», — ответил лидер клана с беглой ухмылкой и тут же внес поправку, — ну, в будущем…

— То есть?

— Возьмешься обучать парня ножевому бою?

Тусклый свет едва освещал загорелое лицо Клыка. Это был высокий, широкоплечий человек средних лет с темно-русыми волосами и опущенными вниз усами. На нем была джинсовая рубашка с галстуком боло в виде черной головы дракона и брюки из светлой кожи с бахромой по бокам, а также туфли с длинными носками и железными набойками и ковбойская шляпа, украшенная зубами какого-то хищного зверя. Несмотря на то, что мужчина давно носил прозвище Клык, за такую манеру в одежде друзья нередко называли его просто ковбоем. Клык был заядлым охотником, много времени проводил у себя на ранчо, а не на базе, пополняя свою коллекцию трофеев, и никто не мог ему на этот счет что-либо возразить, даже Уехиба. Кроме того, ковбой занимался изготовлением холодного оружия, преимущественно ножей и кинжалов. В ножевом бою ему не было равных — не удивительно, что учителем для Кэно Морихей избрал именно его. Мужчина скрестил за спиной руки, твердо обхватив пальцами рукояти двух ножей.

— Ты не ответил на предыдущий вопрос, — требовательно заметил он Уехибе.

Японец подошел к ковбою вплотную и шепнул ему на ухо:

— Когда придет наша смена, новое поколение анархистов, то все они будут лишь кирпичами в стене. А он… Он — это краеугольный камень!

— Кто «зодчие»? — поддержал аллегорию Клык.

— Я, ты, Скарлетт, Кифер…

— Ты допускаешь ошибку, Морихей, — недовольно качая головой, уведомил японца ковбой. — Кирпич ни слова тебе не скажет на твой проект, он — строительный материал в твоих руках. Но человек… Человек, да будет тебе известно, имеет собственное мнение. Ты не заставишь его идти против воли. Боюсь, ты не добьешься своих целей, если и дальше будешь смотреть на людей, как на ресурс.

— Чему еще вы собираетесь обучить меня? — прервал Кэно их беседу. Уехиба облегченно расслабился — спор с Клыком явно доставил ему недовольство. — Я видел нож Кифера. Весьма красивый нож. И эффективный. Такой если войдет в плоть, так войдет капитально! Я хотел бы в совершенстве владеть боем на ножах.

— Ах, да, — собрался с мыслями глава клана, — чуть не забыл. Я собирался научить тебя управлять боевой техникой, разбираться во взрывных устройствах и огнестрельном оружии. Я хочу сделать тебя одним из лучших «Черных драконов». Но обучение бою на ножах гораздо результативнее после освоения рукопашного боя…

— Неужели? — иронично бросил Клык и выхватил из-за спины один нож. — Кэно, так тебя кличут? Покажи, на что ты способен. Бей в полную силу, не бойся — я профессионал. Я должен знать, с кем мне предстоит работать.

Кэно взял нож и выставил кулаки перед грудью. Он ловил внимательным взглядом каждое движение Клыка, пытаясь перенять какую-нибудь долю его опыта, чтобы не ударить в грязь лицом. К его удивлению мужчина не стал в боевую стойку — он стоял спокойно и расслабленно, раскинув руки в стороны, и перебрасывал в правой руке нож, будто игрался им, как ни в чем не бывало. Кэно выбросил руку вперед легко и неуверенно, боясь нанести вред противнику, но его рука была мгновенно перехвачена. Клык стиснул пальцы с небывалой силой, в парень почувствовал в мышцах нарастающую боль, в то время как холодное лезвие всей длиной легло на его шею. Каменное лицо ковбоя не дрогнуло — он отпустил парня и снова отошел, начиная новый бой. «Да уж, была бы это реальная драка — он бы меня зарезал», — тревожно сообразил Кэно и попытался сосредоточить все усилия. Морихей наблюдал за испытанием с содроганием сердца и азартом, его тонкие губы дергались, то и дело растягиваясь в нервную улыбку, когда прищуренные глаза японца следили за пляской сияющих клинков, острых, как лезвие бритвы. Здесь неверное движение могло стать роковым, но японец мог положиться на опыт, расчет и холодный разум Клыка.

Кэно попытался ударить Клыка по правой руке, но тот мастерски заблокировал удар. Парень бросился на него еще раз, но и эта атака была отражена, и в тот же момент ковбой замахнулся ножом на него. Кэно инстинктивно попытался перехватить его руку, хотя и понимал, что силы на это ему не хватит. Клык позволил ему сделать это, но зато нанес ему мощнейший удар ногой по колену. Естественно, этот удар легко свалил парня с ног, он упал и выронил нож, когда ушиб локоть о пол, и боль прострелила руку от локтя и до кончиков пальцев. Клык молниеносно поставил ногу ему на шею так, что парень почувствовал под челюстью тупую боль и холод стальной набойки.

— Я снес бы тебе голову сейчас, — отметил мужчина. — Вставай. Еще раз.

В этот раз Клык занял боевую позицию, выставив руки перед собой, а клинок ножа прижимая к предплечью. Нож лег на его руку легко и плавно, точно вдоль локтевой и лучевой кости, как будто был продолжением руки ковбоя. Кэно попытался занять ту же стойку. «И у этой позиции должны быть недостатки», — сообразил он, и тут же Клык продемонстрировал ему, какие именно — полоснул ножом по правой ноге. Кэно ударил рукой по гарде ножа, и это спасло его — лезвие только вспороло штанину. Он бросился вперед и хотел вонзить клинок между ребер противника, но его опять остановил страх — ведь на самом деле этот человек не был ему врагом. Воспользовавшись этим замешательством, мужчина развернулся и схватил парня за горло.

— Стоп! Вот! Ты увернулся и попробовал ударить в незащищенную точку. Это уже ближе к истине.

Он отпустил Кэно. Тот с трудом удержался на ногах, переводя дух. Никогда в жизни его сердце не колотилось так сильно. Может, потому, что еще ни разу ему не приходилось по-настоящему сражаться за свою жизнь с действительно подготовленными противниками, а не с пьяными австралийскими работягами.

— Что ж, неплохо… — сделал вывод Клык. — Как для обывателя. Ты действуешь инстинктивно, и твои инстинкты тебя не подводят. Но слишком много лишних, ненужных движений, тем более что ты вкладываешь всю силу в удар, не рассчитываешь его. Я бы не сказал, что тебе не хватает меткости, наоборот. Но ты должен предугадывать действия противника. Ты бьешь необдуманно. Ты просто вцепился в рукоять ножа и пытаешься ударить как можно сильнее. А здесь не нужна грубая сила. Нужна ловкость, внимание и расчет. Нож должен стать одушевленным предметом в твоих руках.

Кэно напряженно переводил дыхание. Эти слова поистине вдохновляли его. Казалось, ему начинала нравиться жизнь, которой он на днях едва не лишился.

Гематома на плече после выстрела из СВД прошла только через неделю. Впрочем, теперь, когда Скарлетт регулярно практиковала с ним стрельбу и бой с огнестрельным оружием в руках, плечо болело постоянно, а потом добавились еще и мозоли на ладонях, из-за чего сложнее стало держать рукоять ножа. Синъицюань же Кэно осваивал быстро и с таким рвением, что вскоре начал пытаться добавить в боевой стиль собственные приемы, чем Уехиба был крайне недоволен при всех успехах своего ученика. Кифер много рассказывал об огнестрельном оружии, о боевой технике, парень постоянно копался с ним вместе в моторах, а также помогал изготавливать взрывные механизмы. Клык вообще оказался человеком-энциклопедией. Казалось, он нашел бы общий язык с кем угодно — в любой теме он ориентировался прекрасно, ответ на любой вопрос знал, как свои пять пальцев. Это он помогал Морихею в разработке теории анархизма, и теперь с радостью выкладывал положения этой теории Кэно. Ковбой часто рассказывал об армии, о ведении боя, о способах выживания, и парень не мог представить, как в человеческом мозгу может укладываться такой объем информации.