Неплохими у «Черных драконов» были и развлечения — пиво, мотоциклы и рок-музыка. Правда, не после каждого боевого выхода анархисты закатывали шумное празднование. Клан нес потери, и Кэно неизбежно чувствовал со всеми горький вкус этих потерь, смешанный с крепким алкоголем. Когда парня совсем одолевала всеобщая тоска, к которой он не был привыкшим, он уходил с подземной базы за гаражный комплекс. Там он, пытаясь ни о чем не думать, наблюдал за пауками, кидал мух в паутину, созерцая, как молниеносный хищник расправляется со своей добычей. В один из таких моментов к нему пришла мысль, что вся Земля, весь мир — лишь огромная смертоносная паутина. Одни, как пауки, сидят в засаде и ждут тех, кто попадет в их расставленные сети. Кэно начинал понимать, что в мире на самом деле нет свободы. Он решил для себя одно: выживать должен сильнейший. Право, сказать так мог лишь совершенно несчастный и весьма одинокий человек.

В пятнадцать лет под руководством Клыка Кэно изготовил свой первый нож. Этот клинок стал первым прообразом его будущего несменного рабочего инструмента, который получил название «Raptor». Этот нож Кэно стал носить с собой все время, а позже сам изготовил ему пару. Он испытывал эстетическое удовольствие, глядя на оружие, оно действительно становилось его продолжением.

В том же году Морихей отправил парня в сопровождении двух опытных соклановцев, но только для страховки, на первую серьезную боевую операцию. Задача была не из простых — достать на заводе в соседнем штате термитную смесь. На самом деле это была лишь проверка его навыков. Кэно справился с задачей, хоть и грубо.

— Охрану перестрелял? — спрашивал Уехиба.

— И охрану, и рабочих, что преградили дорогу, — преспокойно отвечал Кэно, хотя сердце все еще дергалось после пережитого — он ввязался в тяжелую и жестокую кровавую бойню, впервые в своей и до того нелегкой жизни. — Что было потом, с полицией, Вы в курсе, Мастер.

— А ты куда более жестокий, чем я предполагал, — произнес вожак, потирая шею. — Или это здесь тебя так изменили?

Кэно не посчитал нужным ответить, хотя заявление весьма удивило его.

— Что у тебя за глаза? — прошептал Морихей, нарочно сталкиваясь с ним взглядом.

— О чем Вы, Мастер?

— Ужасные глаза… Дьявольские.

Парень недовольно оскалил зубы:

— Я Вас не понял…

— Ладно! — японец махнул рукой и поспешил уйти, оставив Кэно в злости и раздумьях.

Вечером нужно было продолжить тренировку. Но Клык, заметив подавленное настроение Кэно, предложил молча выпить по кружке пива. Никто из них не решался заговорить. Горящие глаза Кэно померкли, и ковбой чувствовал, что парень молчит не просто так. Клык пытался следить за ним, но Кэно замечал это. Тишина становилась мучительной, но разговор стал бы еще более болезненным.

Тишину не пришлось слушать долго — ее раздробил на мельчайшие осколки грохот взрыва. Что-то неистово рвануло невдалеке от базы. Клык и Кэно одновременно, будто сговорившись, вскочили из-за стола и кинулись наверх. Огонь и дым виднелись над гаражным комплексом. Навстречу бежал взмыленный, скорчивший взбешенную гримасу Морихей.

— Кэно, чтоб ты сдох! Ты мой гараж взорвал?! — заорал японец так гневно, что даже его акцент бесследно пропал.

Кэно так и застыл на месте, уставившись на Уехибу и открыв рот, но не сказав ни слова.

— Да иди ты в задницу, япоша! — гаркнул на Морихея Клык. — Он со мной пиво пил!

— Тогда кому он отдал термит? Горел именно термит!

— А я помню! — послал его Кэно.

Разозленный до крайности японец пошел разбираться дальше. Кэно зачарованно смотрел на последствия взрыва: серое небо, серая земля, ядовитая серая пыль над землей, режущая глаза и легкие. Черные силуэты старых деревьев и черные обгорелые стены разрушенного гаража. У свободы, как подумалось ему, странный цвет — черно-белый, странный вкус хрустящего на зубах пепла, странный запах сгоревшего до тлена старого мира.

Кэно отер выступивший на лбу и над верхней губой пот, совершенно не ожидая, что Клык схватит его за горло, когда в следующую секунду произошло именно это.

— Говори, что удумал? — шепотом прошипел он. — Я видел у тебя под курткой детонатор!

— Я честь свою защищал, — прохрипел убитый ужасом Кэно.

Клык все понял. Он отпустил парня. Теперь вопреки любым канонам и уставам он зарекся молчать — Морихей хоть и отрекся от кодексов чести, но за проступки, еще и намеренные, спрашивал по всей строгости. В лучшем случае он мог выгнать новобранца из клана, в худшем подставить, упечь в тюрьму или даже убить. На самом деле последний вариант стоило называть самой легкой расплатой.

Никто не прогнал Кэно вон из клана — парень сам ушел через пару дней, никому ничего не сказав. А еще через несколько дней его нашел его главный наставник — Клык. Совершенно случайно. Ковбой просто поехал в город на мотоцикле, пропустить в баре одну-другую кружку пивка. Он припарковал железного коня около заморенной забегаловки. Его встречали стальная дверь, выкрашенная зеленой краской, заляпанная грязью и разукрашенная отпечатками обуви, и неоновая вывеска, на которой половина букв не горела, а половина отпала вовсе — когда-то здесь было написано «Valhalla», теперь осталось только «V…lha…l…». Но анархисты любили это место, не смотря ни на что, Морихей даже обещал выделить деньги, чтобы привести в порядок питейное заведение. Клык в лирической задумчивости прошел мимо серебристых мусорных баков, нагроможденных на углу здания, но вдруг остановился. Прислонившись к стене спиной, на асфальте сидел знакомый рослый парень в рваных джинсах и черной кожаной куртке, с диким, отчужденным, но полным внутреннего огня взглядом исподлобья светло-карих глаз и с серьгой в левом ухе.

— Скажи, ковбой, — бросил Кэно, краем глаза заприметив наставника, — что такое судьба? Можно ли ее выбрать? Может ли кто-то сражаться с ней?

Клык тревожно вгляделся в блестящее от пота молодое лицо с редкой щетиной на подбородке, с отрешенным бешеным взглядом, будто ищущим что-то вдали, на горизонте, и искусанными губами.

— Твою ж мать! Под чем ты? Экстази? Мескалин?

— Под свободой, — невнятно ответил парень, и его глаза покраснели от подступивших слез. — Клык, принеси чего-нибудь промочить горло…

Мужчина зашел в бар, понимая, что сейчас разговаривать с ним и что-либо выяснять было совершенно бесполезно. Ковбой попросил у бармена бутылку воды. Кэно же на самом деле мало волновал вопрос, чем утолить жажду. Он смотрел на блестящий отполированным хромом мотоцикл Клыка, освещенный горячими лучами оранжевого заката. Зверь! Очень красивый мотоцикл. Воплощенная в металле и скорости красота свободы. Кэно встал с асфальта, от волнения закусив нижнюю губу. Он запрыгнул на мотоцикл и завел двигатель.

— Какого дьявола?! — вскричал Клык и вскочил из-за стойки, услышав рев своей машины.

Он выбежал на улицу, но Кэно уже, разогнавшись на полную, уносился прочь, показывая ошеломленному ковбою средний палец. Парень не заметил, как выскочил на встречную полосу, оставив на белом пунктире след паленой резины.

— Мой байк! — заорал вслед анархист, схватившись за голову — его ковбойская шляпа покатилась по асфальту.

— Пошло оно все! — уже на приличном расстоянии выкрикивал Кэно, запрокинув голову и вскидывая кулак с выставленным средним пальцем к горящему красным огнем небу. В это время навстречу угонщику понесся разозленный стальной монстр — тяжелый грузовик Peterbuilt. Кэно ударил по тормозам, но было поздно. Удар при столкновении согнул пополам колесо и погнул вилку мотоцикла. Самого угонщика отшвырнуло на дорогу с кувырком в воздухе. Он кое-как сгруппировался в момент падения и остался жив. Парень не понял, что и как именно произошло. В лучах заката над ним вырисовался силуэт мужчины в ковбойской шляпе. Кэно ощупал грязной ладонью вымоченные кровью волосы… На этом воспоминания оборвались.

Он пришел в себя. Значит, он выжил. Он сидел на теплом, выстланном деревом полу, и на нем не было ничего, кроме рваных джинсов, его напряженные мускулы блестели от обильного пота. Осмотревшись, парень понял, что очутился в помещении, которого раньше не видел — светлый паркет, дощатые стены, огромные окна, на полу шкуры животных, а возле коричневого кожаного дивана на металлических стойках чучела диких птиц. На стене висели скрещенные охотничьи ружья в окружении множества образцов холодного оружия.

— Клык! — закричал Кэно, осознав, что находится на ранчо у наставника. Он хотел встать, но во всем теле была такая разбитость и слабость, что он моментально рухнул на пол. Что-то рвануло его руку вверх — он оказался прикован наручникам к трубе батареи.

— Дьявол, зачем это? — лихорадочно подумал парень.

— Разговор у нас будет серьезным! — продиктовал грозный низкий голос ковбоя.

Клык медленно, чеканя шаг, заткнув большой палец за ремень, подошел к Кэно и выставил из-за спины руку, сжимающую нож.

— Лучше бы тебе отвечать с первого раза, — пригрозил мужчина. — Начнем с простого вопроса: зачем ты врешь?!

— О чем? — невольно переспросил Кэно и тут же пожалел об этом — Клык приставил лезвие к его горлу.

— Я все понял уже давно. Я следил за тобой, — заговорил шепотом Клык, с каждым словом сильнее прижимая лезвие к шее Кэно. — Я ложь на нюх чую! Все ты помнишь о своем прошлом! И теперь я повторяю: зачем ты врешь?

— Ты псих! — в отчаянии заорал парень. — На какой хер нож доставать?! Да я чуть штаны не намочил…

— Не намочил же — вот и хорошо, — черство проговорил Клык. — Отвечай на вопрос.

Кэно не мог произнести ни слова. Почувствовав его страх, ковбой убрал нож от его горла. Кэно опустил голову и закрыл глаза.

— Так мне проще, — прошептал он, будто умоляя Клыка закончить этот допрос. — Я хотел начать новую жизнь.