Кира встала и выбросила банку из-под пива в угол зала.

— Я тоже пойду! — заявила она. — Уже давно горю желанием начистить харю этому выродку!

Вдруг Джарек подошел к Кэно вплотную и жестом отозвал его в сторону. Главарь обернулся и внимательно посмотрел на его лицо: он был бледен, как мертвец, его правая рука была в крови, которую он отер с лица.

— Что такое? Болен? — спросил Кэно. — Давление, что у тебя кровь из носа идет?

— Не в этом дело, ты давно это знаешь, — хрипло прошептал Джарек, щуря глаза от сильной головной боли. — Чувствую, все это закончится плохо. Кабал не так прост…

— Тогда молись своему богу! — огрызнулся на него Кэно. — Но мы сделаем это, он должен заплатить!

— Да послушай ты меня хоть раз! — разозлено закричал Джарек. — Я чувствую… Такое ощущение, что мы все обречены.

— Ты помнишь, мудак, что ты сам сказал мне на это?! — кровь в жилах Кэно вскипела от ярости. — Тогда, после Статен-Айленда. После всего… Ты охренел?!

— Да хер знает. Как скажешь, — обессилено прошептал Джарек, на паркет сорвалось несколько капель его крови.

Он взглянул на лицо главаря сквозь пелену стоявшего перед глазами тумана. Что-то было не так, как прежде. Головная боль усилилась, по всему телу пробежала крупная дрожь, мышцы были будто налиты свинцом, Джарек с трудом стоял на ногах. Он почти ничего не видел перед собой, только фигура Кэно обозначилась перед его взором темным силуэтом, когда кровь с неистовой силой ударила в виски. Боль немного прошла, глаза отчетливо различали все, что находилось вокруг, но черты лица Кэно почему-то покрывала тень.

— Ты умрешь, — проговорил, глядя в одну точку, Джарек. — Этой ночью.

— Знаете, теперь, когда мы прошли точку невозврата, — заявил Кэно оставшимся товарищам, — если нам и суждено уйти, то мы уйдем достойно.

Джарек развернулся и нетвердым шагом направился в ванную. Открыв холодную воду, он принялся смывать с лица кровь, но кровотечение из носа не прекращалось. Головная боль внезапно вернулась с прежней силой. Джарек поднял голову и взглянул на свое отражение в зеркале: на его лицо легла та же тень смерти. Его снова пробрала дрожь, душа стонала от боли и безнадеги. Когда-то в такие моменты с ним действительно была вера, но после Статен-Айленда он перестал молиться.

— Погибнем, — обреченно прошептал Джарек. — Все погибнем. Гребаная точка невозврата.

* * *

Кобра и Кира пришли в бар «Valhalla», такой знакомый и родной до боли. В помещение стояла траурная тишина, столики покрылись тонким слоем пыли, у стойки не было знакомого рыжебородого лица забулдыги Горца. Кира села за липкий от грязи столик с вырезанными похабными надписями и рисунками и смахнула с него ладонью в черной перчатке пыль. Когда-то ее несколько раздражала чрезвычайно шумная обстановка в баре, но теперь… Она понимала, что тоскует. Тоскует по звону пивных кружек, по матерщине соратников, даже по дыму их в большинстве своем дешевых сигарет.

Кобра зашел за барную стойку и взял с полки приглянувшуюся ему бутылку сухого вина и два бокала.

— Теперь же здесь все на халяву: бери — не хочу! — улыбаясь, проговорил он. — Не удивительно, что Кабал сюда зачастил…

— Поставь бутылку туда, откуда взял, — сердито приказала Кира. — Пойдем отсюда. Теперь здесь все веет духом смерти.

Она вышла из бара, не оборачиваясь. Кобра совестно глядел ей вслед. Кира не реагировала ни на что: ни на его попытки извиниться, ни на безуспешные старания немного подбодрить ее. Она кулаком дала ему знак замолчать, когда они остановились за углом в темноте, чтобы наблюдать за входом в заведение и ждать появления предателя, сколько бы ни пришлось.

— А кто это мимо идет? — указал Кобра на человека в камуфляже с длинными черными волосами, говорившего с кем-то по мобильному телефону. — У меня галлюцинации, или это Кабал?

— Сейчас подойдем и спросим, — ответила Кира.

Кобра подбежал к мужчине и вцепился рукой ему в плечо.

— Эй, бродяга! — крикнул он. — Припоминаешь старых друзей? Зарою тебя живьем, Иуда!

Кабал бросил телефон и выхватил из-за спины два меча, клинки которых оканчивались стальными крючьями. Правая рука Кобры стиснула рукоять мачете. Кира подобрала мобильный телефон предателя, сунула его в карман красной кожаной жилетки и выхватила из ботинок ножи.

Кабал полоснул Кобру мечом по руке, и парень отпрыгнул в сторону. Предатель подбежал к Кире с немыслимой быстротой, свалив ее с ног. Кира подняла голову и прищурила глаза. Кабал продолжал бегать вокруг нее с нечеловеческой скоростью, у нее начала кружиться голова. Кира сосредоточилась, сконцентрировала все внимание на враге и метнула нож. Лезвие вошло в ногу Кабала чуть выше правого колена. Предатель хромая попятился назад.

— Э-э, не так скоро! — преградил ему дорогу Кобра. — Искренне сожалею, что Кэно приказал брать тебя живым — я бы с радостью познакомил твою голову с мачете! А твои кишки — с твоими же гадскими крючьями!

Кабал с размаху начертил в воздухе крест сверкающими крючковатыми клинками, но Кобра ушел от лезвий красивым движением, будто нырнул под воду. Он ухватился за рукоять ножа, который Кира всадила в ногу предателя, и резко провернул его. Кабал, как раненый зверь, хрипло взвыл от боли. Кобра отошел, взял разгон и в прыжке ударил Кабала ногой в висок. Предатель упал без сознания, выронив крючковатые мечи. Кобра подошел к Кире и подал ей руку.

— Спасибо, — вполне искренне произнесла женщина. — Кэно будет доволен тобой.

Кобра смутился.

— Не стоит благодарности, — ответил он, забрасывая Кабала на мотоцикл. — Покатили отсюда, пока шумиха не началась.

* * *

Кабал опомнился и открыл глаза. Туман перед взором медленно рассеялся: перед ним стояли «Черные драконы», четверо озлобленных анархистов — те, с кем он когда-то сражался плечом к плечу и кого он смог дважды предать.

Кабал осознал, что он находится в сыром подвальном помещении. С него сняли респиратор, скрывавший его обезображенное лицо, оставив только подсоединенную к горлу трубку дыхательного аппарата. Его привязали к железному стулу и теперь готовились пытать самыми жестокими методами. Однако Кабал был готов ко всему. Раздраконенные террористы вселяли ему безрассудный страх, но он мужественно смирился со своей участью. Он знал: так было надо.

— Твою мать! — произнес Джарек, глядя на лицо Кабала. — Поправьте меня, если ошибаюсь, но ты сдал всех нас, Фредди Крюгер недоделанный!

— Напомнить, по чьей воле я стал таким?! — съязвил Кабал, яростно впиваясь глазами в Кэно.

Кэно сделал вид, что не слышал этих слов, а только харкнул в его сторону на пол.

— Ну говори, Иуда, — разминая руки, заговорил лидер «Черного дракона», — как давно ты под нас копаешь?! На кого ты работал все это время? Лучше скажи все сразу. Иначе придется еще подразукрасить твою хамскую рожу!

Кэно ударил Кабала по лицу, сломав ему правую скулу.

— Ну что, — спросил он, пока предатель сплевывал кровь, — сам все расскажешь, или тебя пытать?

— А ты сам адрес знаешь, или тебя послать! — нервно выкрикнул Кабал.

Кэно собирался снова ударить его, но Кобра положил руку ему на плечо и попросил не торопиться.

— У меня есть идея, — шепотом сказал он, отведя главаря в сторону. — Он ведь на наркоте сидит. Когда начнется ломка, он выдаст нам все за дозу. А доза у меня есть, и я покажу ему ее.

— А идея хороша. Что ж, работай, — Кэно похлопал Кобру по плечу и удалился.

* * *

Как и ожидалось, в страшной ломке Кабал рассказал все. Он перешел на сторону «Красных драконов» и рассказал им то, что он знал об анархистах. К счастью, он знал далеко не все. Мавадо объединил силы с Разведывательным агентством, и вместе им почти удалось разгромить «Черных драконов». Тогда Кабала впечатлила решительность Сони Блейд, а ее цель, как выяснилось, совпадала с его собственной, и он решил помогать именно ей. С его легкой руки месяц спустя агенты предали «Красных драконов», много гангстеров и наемников Мавадо погибло, остальных арестовали. Мавадо осудили за эксперименты над людьми, поскольку Соне Блейд стало известно о его цели создать универсальных солдат — настоящих драконов, гибриды людей и рептилий. С такими обвинениями даже старые друзья-политики не смогли помочь лидеру «Красных драконов» — ему был вынесен смертный приговор. После этого Кабал вернулся в клан, как ни в чем не бывало, но в глубине души продолжал лелеять свой план мести. И он привел на базу спецагентов.

— Значит, лидера «Красных драконов» больше нет? — Кира злорадно заулыбалась.

— Нет, — простонал со слезами Кабал. — Мавадо ждет исполнения своего приговора.

— Приговора? — задумался Джарек, складывая на груди руки с напряженными мускулами. — Нет… Мавадо предначертано умереть от руки одного из «Черных драконов».

Кэно взглянул на него с удивлением:

— Знаешь, от чьей именно?

— Увы, но нет.

— Что ж, — заключил Кэно, выслушав все это, — я так и подозревал. А теперь, — он протянул Кобре шприц и указал на Кабала, — коли его.

— Он же пустой! — удивился Кобра, глядя на шприц.

— Он не пустой. Пусти небо по венам! Знаешь, что будет? Мучительно загнется. А потом кинем труп этого выродка в метро под поезд — и никто не узнает, где могилка твоя, Кабал! А найдут останки, проведут экспертизу — в крови следы наркотиков. Конченый обдолбыш в невыносимой ломке прыгнул под поезд. Не первый случай.

Кобра уже закатил предателю рукав его грязной тактической кофты, готовясь ввести иглу в вену.

— Не надо, — часто и громко дыша, прохрипел Кабал.

Кобра вколол и ввел воздух в вену. Из горла предателя вырвался нелепый хрип, он резко запрокинул голову, а его глаза будто остекленели. Кобра выдернул иглу из его вены и пнул ногой бьющееся в агонии тело. Кэно молча наблюдал за происходящим. Он просмотрел списки вызовов на телефоне Кабала: перед тем, как его взяли, он звонил всего на один номер. Кэно мучило подозрение, что Кабал сознался не во всем.