О.Корнеева

Саня

Воздух свеж и прозрачен, словно питье. Закрыв глаза, я остужаю тело растворенными в нем солнцем и туманом. Сводит судорогой, огонь, - и рвусь, задыхаясь из плоти. И не чувствую движения - слегка натянут, перетекаю влажным всплеском в неподвижную зыбь утра.

Трава шуршит, скользя по боку палатки. Едва заметное кострище пружинит под кроссовкой. Присаживаюсь ну корточки, окунувшись в туман, кладу несколько сухих - нет, отсыревших прутьев, и поджигаю их слабым лучом бластера.

Кажется, нашумел. В палатке слышится возня, молния расстегнулась, и высовывается заспанная физиономия.

- Привет, - говорю а.

- Спайдер... Ты откуда? - Саня щурится.

- Сверху.

Саня смотрит в небо. Потом вылезает, садится, ткнувшись лицом в колени.

- Спи дальше, - советую я, - пока чай сделаю. Где ты берешь воду?

- Здесь...

- В озере?

- Прямо, в двадцати метрах родник. Под кустом, - он почти засыпает.

Возвращаюсь. С волос капнуло, застыли руки. Я вдоволь напился, но этот запах пойманной воды...

Вешаю котелок к подбрасываю прутьев. Появляется взъерошенный Саня.

- Искупался?

- Немного, - он легко шлепает меня по спине, садится.

Как тихо. Кажется, бесплотен, не существую больше, - часть леса, и все вобрал в себя. Наверно, легче было бы потерять сознание, но огонь почти прозрачен, у него не хватает ни сил, ни красок, чтобы заворожить. Солнце... я так и не понял, когда оно стало ярче. Последние обрывки тумана вползают в сплетение трав, тают и превращаются в душисто-живую воду...

- Надолго? - спрашивает Саня.

Я не сразу понял, так чужды здесь слова:

- До вечера.

- Ты подтвержден вне закона, теперь уже за подрывную деятельность.

- Знаю.

Я не хочу об этом: мне хорошо сейчас.

- И подлежишь аресту, - Саня выдергивает меня в реальность.

- Тоже знаю.

- И у тебя хватило наглости прилететь, - смеется он.

- Ага...

Я выбираю прутик поровнее и подношу к пламени, пытаясь зажечь. Сзади забулькало. Я оборачиваюсь: в траве бледно-зеленым светятся любопытные глаза.

- У нас гость, - говорит Саня. - Налови рыбы.

- Кто там?

- Русалка, - он сыплет заварку в закипевшую воду.

- Получилась?

- Конечно, - Саня доволен. - Уже сцены устраивает. Вчера, видишь та, надо было танцевать в лунном свете, а не с кем. Подружек ей подавай да витязя.

- Берегись...

- Что они со мной только не делали, - отмахивается он. - И янтарь жгли, и заклинают каждый день. Смотри, совсем в шамана превратился: работать-то надо.

Вид у него и впрямь живописный. На шее пучки травы на веревочках, ветки, еще что-то. Морды, перья, кольца, светлые космы до плеч, шорты в колючках...

Плеснуло, и по траве запрыгали здоровенные карпы. Саня собрал каркас, водрузил на него сковородку и принялся за рыбу.

Потянуло к воде. Нырнуть, насовсем. Там спокойно; хорошо и спокойно, вода не убивает...

- Прекрати, - сказал Саня, не оборачиваясь.

- Он мне нравится, - обиделась русалка.

- Мне тоже, - возразил Саня. - Он гость.

- Все нельзя, нельзя...

- Не ворчи, в старуху превратишься.

Русалочка замолчала.

- Мы потом искупаемся, - предупредил Саня. - Чтобы без фокусов. А ты, он повернулся ко мне, снял амулет и надел мне на шею, - носи вот это.

Я слушал этот сумасшедший диалог. Что это? Провал во времени? Искажение разума? Саня - бионик. Однажды ему пришло в голову, что если очеловечить природу, вернуть людей в сказку, воскресить домовых, леших, водяных, люди обретут душу, утраченную в процессе эволюции. Он начал с киберов, кончил биоплазматической русалкой. Кто знает, быть может, он и прав...

Рыбой пахнет, жареной. Саня поглядел на меня и усмехнулся:

- Подожди немного.

- Хорошо здесь, - мучительно ежась, сквозь сжатые зубы: - Тебя не обнаружили?

- У меня воздушная разведка. Да и кому я нужен, сумасшедший?

- А твои монстры? Сейчас стреляют, не думая, - казалось, я святотатствовал.

- Всегда стреляют, не думая, - говорит он. - Давай тарелку.

- В палатке, в синем пакетике... - Саня примеривается к обжаренной шкурке, - пленки и записи. Не забудь забрать.

- Угу...

- Нет здесь никакого пакетика. И не было.

- Опять?! - завопил Саня. - Сколько просить: не трогай мои вещи!

- Не так, - сказали из палатки. - Поставь блюдечко с молоком, да заклинание прочитай ласковое, уважь старика.

- Я тебе покажу заклинание! - Саня полез в палатку.

Обрывок фразы: "Чтобы тебя найти..." Вылетел матрац, барахло какое-то. Крики: "Мозоль!"; "Отдай, сказал!"; "Не дам..."; "Убери ноги!"; визг, - и задним ходом вылез Саня с пакетиком.

- Домовой, - принялся объяснять Саня. - Он же любит таскать всякие мелочи. Ну я его сюда переселил, а то в трейлере была сплошная морока. Единственное средство воздействия - на любимую мозоль наступить... Ничего, привыкнешь, - взглянул мне в лицо. - Сейчас мы тебя на солнышко...

- Весело здесь, - я потянулся за добавкой.

- Еще как, - уверил Саня. - Осторожно, я с чайником.

Я никогда в жизни не пил такого чая.

- Травы. Кстати, ото всех болезней. Здесь немного, а когда-то использовали несколько тысяч видов.

- Они же ядовитые.

- Почему? - удивляется Саня. - Как в огороде - подкормка, прополка...

- Я о другом.

- Здесь экологически чистая зона, - говорит Саня. - И потом, мои специалисты всякую гадость собирать не будут.

- Откуда твои специалисты знают...

- Сам не понимаю, - говорит Саня. - Такое творят, ни в одной книге не найти. Интуитивно, что ли?

- Привезти книг? - предлагаю я.

- Каких? "По специальности" нет ничего, а остальное я читаю.

- Кстати, я заходил в трейлер, он стоял открытым.

- А кому все это нужно? Разве только запчасти... В биоплазме все равно никто ничего не понимает, третью комнату не найдут - взаимопроникновение пространств. Конечно, неприятно, когда кто-то уворует твою родную вещь. Знаешь, у них такие лица... С мимикой, настроением, характером. Они живые. Для меня немыслимо продать или выбросить что-нибудь.

- Дотеоретизировался.

- Спасовал? - ехидничает он. - Куда тебе, цивилизованному.

- Здорово, - говорю я и скольжу под воду.

Там прохладнее. Становится легко, я растворяюсь, перестаю быть собой... Тянусь, тянусь до бесконечности, до дикой стихийной силы. Движения плавны и мощны. Кувыркаюсь, на мгновение теряю ориентировку, сворачиваю тело в немыслимую петлю, раскрываюсь и плыву...