Тело смущенно мотнуло башкой:

-  Ага. Еще до Жюли смотался с подружкой в Александра Сергеевича и Натали.

«Понятно, откуда «милостивый государь» и «сударь» взялись».

-  И как?

-  Феерия. Дуэль, правда, ужасное воспоминание. Но в остальном - все чудно. Балы, мазурки, реверансы...

-  Ты реально пулю на Черной речке схлопотал?!

-  Угу, - родное лицо изобразило горделивую скромность.

-  А сбои часто бывают?

-  В телах, плотно включенных в цепочку исторического процесса, никогда. К вам, например, стали допускать совсем недавно и только исключительно и многопланово проверенных путешественников. Но очередь уже-е-е... - тело закатило глазки. - Если бы пара, собравшаяся к вам, неожиданно не отказалась, я и Жюли ждали бы своей очереди очень-очень долго.

-  То есть... в  м е н я  то и дело «ходят» путешественники? - Борис попытался не слишком громко заскрежетать зубами.

-  Только на две недели! - предупредительно поднял раскрытые ладони Кеша. - Всем интересен один момент вашей биографии - двухнедельный период возникновения романа с Зоей, зачатие известных ученых Ивана Бори...

Птица-говорун захлопнулась. Растерянно заморгала ресницами.

-  Проехали, Кеша. Что будет, если я закрою тебя в этой комнате и не разрешу встретиться с Карповой? - «На фига она мне сдалась?!»

-  Борис Михайлович... - растерянно заблеяло тело, - вы не посмеете... вы права не имеете! История слетит с катушек!!

-  Плевал я на историю, - хмуро нахамил Завьялов.

-  Но это же нечестно!! - подскочило тело. - Я вам все как есть! По правде, по существу вопроса. Можно сказать - Жюли и будущих детей предал!! А вы... - Тело неожиданно хлюпнуло носом.

-  Ну ладно, ладно, Кеша, я пошутил. Сейчас пойдем оттрах... Пардон, влюбимся в твою Зойку и Жюли.

Тело-Иннокентий недоверчиво глядело на бомжа.

Завьялов никогда бы и не предположил, что верзила с выпирающей отовсюду мускулатурой может выглядеть разобиженным, отшлепанным ребенком.

-  Не парься, Кеш. Ответь: а что бывает, если, как у нас с тобой, происходит несанкционированный сбой? Все путается, кто-то не рождается... История идет другим путем, да?

Пришибленное кокаином тело растерянно моргало. Видать, прикидывало: чего это оно так разболталось, разоткровенничалось? Какой еще подвох готовится?

-  Послушай, Иннокентий - разглядывая вытянувшуюся во весь рост перед креслом родимую фигуру, Завьялов чиркнул большим пальцем под горлом: - Зуб даю! Ответишь по-чесноку на пару-тройку вопросов, и поедем влюбляться в Зойку. Чтоб мне сдохнуть - сделаю все, чтобы эта чикса на тебя на полном ходу запала! И Жюли нам не понадобится.

-  А вы не врете? - осторожно присаживаясь на диванный подлокотник, спросило тело-Кеша.

-  Биографы меня вруном считают?

-  Нет.

-  Отлично. И я тебе еще немного помогу договориться с совестью: как думаешь, Кеша, ты смог бы решить нашу общую проблему, не посвятив в нее меня?

Тело всерьез задумалось. Ответа не дало, но было ясно, что прониклось.

-  Так что там с историей, дружок?

-  Сие есть неподатливая и несуетливая материя, - в манере пушкинской эпохи приступил стилист. - На заре интеллектуальной телепортации существовало множество теорий. Пока подтверждение получила лишь одна: теория устойчивости временной контаминации в ограниченном периоде распада...

-  Без словоблудия, пожалуйста, - перебил Завьялов. - Попроще, как родному прадеду.

-  Попроще? - Тело-Кеша прикусило губу. - Попроще будет так. Представьте, Борис Михайлович, что вы вошли в кафе. - Иннокентий встал с подлокотника и, дабы простота доклада была подкреплена наглядной демонстраций, эдаким гоголем с вихляющими бедрами прошелся по гостиной. Уселся за рабочий стол с компьютером, изобразил лицом рассеянного посетителя кафешки. Ладонь под подбородок умастил, сказал: - Сидите. А напротив девушка скучает. Если бы вы - такой прекрасный и брутальный - не зашли в это кафе, незнакомка обратила бы внимание на скромного паренька в углу. Но вы - затмили всех...

«Тобой - «затмишь», - мрачно наблюдая за наглядным спектаклем, подумал Боря. - Если ты еще пару раз задницей крутанёшь, затмишь-приманишь всех педиков в округе...»

Но Иннокентий, вероятно, воображал себя в чужом теле в связи с историческими представлениями, навязанными его эпохе Бориными биографами.

«Доживу до встречи хоть с одним биографом, ушатаю на фиг!!»

-  Вы, Борис Михайлович, ушли из кафе, - печально продолжал стилист. - А девушка осталась одиноко коротать скучный вечерок, парнишку так и не заметила... Но если бы не ваше появление, они бы обязательно познакомились, влюбились и нарожали деток!

«Какой же я негодник, ай-яй-яй! Надо было девушку подклеить, чтоб шибко не скучала...»

-  Но вот какой же казус происходит дальше! - Рассказчик внезапно, из махрового минора перешел в восторженный мажор: - Через несколько месяцев вы, Борис Михайлович, втыкаетесь машиной в автомобиль того самого паренька!

«А это дулю, фигушки. В чужие автомобили я втыкаюсь только намерено, на гоночной трассе».

-  А свидетелем столкновения является эта самая девушка! - воодушевленный собственной наглядной изобретательностью, воскликнул сказитель. - И девушка становится на сторону паренька! Когда приезжают эти... Кто у вас сейчас? Гаишники, да?

-  Не отвлекайся.

-  Так вот. Девушка и паренек, при вашем непосредственном участии, знакомятся, влюбляются.

«Рожают детишек».

-  Историческая цепь замыкается тем самым человеком, что разомкнул ее совсем недавно.

Борис заинтересованно хмыкнул.

-  Это теория или закон?

-  Судя по нашему формату - закон. Наука подтверждения дает намеками и скупо. Пару десятилетий форматы о неудачных многоразовых пертурбациях делали самые кассовые сборы. Любимая фишка: одни и те же герои, то и дело, не зная подоплеки происшествий, попадают в различные ситуации. Как будто мадам История - вполне разумно и осознанно - пытается восстановить разомкнутое звено, делает попытку за попыткой, насылая на героев все более изощренные испытания, подводя их к определенной итоговой цели. Герои не успевают выпутываться из одной ситуации, тут же попадают в другую - живую материю Истории поджимает график контаминации...

-   Что за штука ваш формат? - перебил Завьялов.

Кеша порядком удивился:

-  Формат уже и у вас есть. Не знаю в точности какой... Вы тактильные ощущения в кинотеатрах уже получили? Или хотя бы обонятельно присутствуете в действии?

-  Понятно, Кеша, ты о кино толкуешь.

Завьялов пообещал горе-путешественнику, что заставит его раскошелиться лишь на три вопроса. Один вопрос уже впустую профукал. «На фига мне эти кины с обонятельной вонью разложившихся зомби, когда собственную шкуру отобрали?!»

Завьялов пригляделся к телу-Кеше... Навряд ли этот простофиля вопросики подсчитывает. А коли что, ответим: дополнительные «формативные» вопросы включены в прейскурант подпунктами.

-  А про меня у вас формат снимают?

-  А как же! Жюли знает наизусть всю вашу историю в кинематографии!

-  И что в ней будет дальше? - Завьялов давно задавался вопросом: «Чего такого они с Зоей за две недели начудили, раз к ним мозговые путешественники валом валят? За нешуточные бабки». Предположение: свалились в койку, сломали три кровати - отверг. Не потому что запереживал насчет потенции, а потому что был обычным приземленным реалистом: побывать в шкуре страстных любовников можно и дешевле - езжайте в тела знаменитых куртизанок, старика маркиза навещайте. А Кеша сделал ему аванс как личности исторического мирового масштаба. Так что вопрос - чего мы начудачили? - совсем не шуточный. «Куда ж мы влипли-то, раз История нами заинтересовалась?»

-  Дальше будет немного страшно, - вздохнул стилист, мечтающий о мирном путешествии в Сержу Зверева. - Влюбившись, вы выйдете из «Золотой Ладьи». Погоды - прекрасные стоят, бабье лето наступило... Пойдете гулять по улицам до самого утра...