- Эдик, махни-ка стопарик, зачем так издеваться над собственным организмом! - проявила понимание проблемы боевая подруга. - Не ради облегчения похмелья, а лишь для того, чтобы расширить сосуды и снять головную боль.

Не дожидаясь ответа, она сходила в кабинет и принесла бутылку коньяка и бокал. Щедро плеснув живительной влаги, Алла протянула бокал прокурору. Судя по тому, как тряслись его руки, её мнение: "Не пьет, и не отучишь", оказалось верным.

- А ты? - запоздало спохватился он, уже приготовившись выпить и задержав руку у самого рта.

- И я тоже выпью с тобой за компанию. Не смогла одной рукой унести бутылку и два бокала. Сейчас принесу себе питейную посуду.

Она снова сходила в кабинет и принесла чистый бокал. Хотя было видно, как Эдуарду Владимировичу хочется выпить, но, надо отдать ему должное, он её дождался - так и сидел с полным бокалом, тупо уставившись перед собой. Алла налила себе, чокнулась с собутыльником и, подмигнув ему, выпила. Смаковать напиток на глазах у несчастного страдальца, опрокинувшего свой бокал одним махом, верная боевая подруга не стала. "Я же не садистка", мысленно усмехнулась она, наливая по второй, - это заветное желание Алла прочла в глазах прокурора.

После второй порции коньяку в голове у Эдуарда Владимировича заметно просветлело, и он даже нашел в себе силы улыбнуться:

- Что, здорово вчера погудели?

- Еще как! - с энтузиазмом подтвердила боевая подруга. - А потом девочки устроили тебе классный секс-сеанс и исполнили твои самые сокровенные желания. Все, как ты просил.

- Я просил?.. - удивился он.

- А кто же? Ты выдвинул это непременным условием. Мол, бабки само собой, но это не то, что греет мою душу и тело. На, сам полюбуйся. - Алла бросила ему толстую пачку цветных фотографий. Некоторые снимки попали к нему на колени, но большая часть рассыпалась у его ног, живописно усеяв ковер. Прокурор уставился на них ошалелым взглядом. И в самом деле - было на что посмотреть, фото получились весьма красочные. Там были снимки трех участников - прокурора и девиц. Его фотографий с Аллой среди них не было до них ещё очередь дойдет.

Дав ему вволю полюбоваться, боевая подруга встала и подошла к стоявшей в углу видеодвойке.

- Это ещё что! А какой классный фильм получился! Мечта импотента! При виде этой порнушки даже у мертвяка встанет.

Включив воспроизведение, она дала Эдуарду Владимировичу возможность досмотреть "фильм" до конца. Тот так обалдел, что не вымолвил ни слова за все время, пока на экране телевизора в разных позах переплетались обнаженные тела и раздавались страстные стоны и восклицания.

- Ну, как, понравилось? - весело спросила Алла. - Высший класс, правда? Все, как ты хотел. Тебе желалось, чтобы эти сексуальные подвиги были увековечены, а я пошла навстречу твоим пожеланиям и поработала фотографом и оператором. Теперь можешь любоваться снимками и видеофильмом всю оставшуюся жизнь.

Эдуард Владимирович до сих пор не произнес ни слова и лишь обалдело качал головой.

- Ничего не помню... - наконец жалобно простонал несчастный, обхватив руками голову и медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

- Ничего удивительного. - В её голосе не было и тени сочувствия к его моральным и физическим страданиям. - Выжрав три бутылки коньяку, и в самом деле наутро трудно что-то вспомнить.

- Обычно я так много не пью... - попробовал он хоть как-то оправдаться.

- Все пьянчуги так говорят, - отрезала жестокосердная Алла. - Ну, это дела прошлые. А теперь поговорим о будущих. Дабы не повторяться и освежить твою память, для начала давай послушаем, о чем мы с тобой вчера договорились.

Ткнув кнопку "Play" магнитофона с заблаговременно поставленной аудиокассетой, она дала прокурору прослушать вчерашнюю запись. По его лицу было видно, что он с трудом понимает, о чем идет речь. Для стимуляции его мыслительного процесса боевая подруга достала из сумочки ещё одну пачку фотографий, на которых она якобы вручала прокурору взятку.

- Ну, уяснил? - напористо спросила Алла, а когда Эдуард Владимирович перевел на неё тоскливый взгляд, добавила: - Резюме из вчерашнего: мы с тобой договорились, что сегодня ты даешь распоряжение освободить Кудрявцева, Малахова и Верника и, само собой, снять с них все обвинения, а их место в СИЗО займут Мальцев вместе с дружками Ганеевым, Курченко и Зотовым, и бандиты получат по всей строгости закона.

- Это шантаж... - не очень уверенно запротестовал прокурор.

- Шантаж, - ровным тоном подтвердила Алла.

Тот сразу сник. Свесил голову и уныло разглядывал лежащие у его ног фотографии. Похоже, его так и не посетила ни единая светлая мысль, как выпутаться из этой щекотливой ситуации.

- Это ещё не все. - Верная боевая подруга достала из сумочки несколько листов с отпечатанным на компьютере текстом и протянула своему визави. Ознакомься, Эдик. Хоть писала и не мадам Кислинская, а малоизвестная журналистка по фамилии Еремина, но фактура чувствуется сразу. Вчера она тут побывала и посмотрела на ваши постельные забавы, - не моргнув глазом, соврала Алла. - А потом так впечатлилась, что тут же отправилась к ближайшему компьютеру и за пару часов написала текст, отразив все, и фамилии действующих лиц, и обстоятельства дела. Завтра эту статью вместе с фотографиями, и видеокассетой и аудиокассетой я разошлю во все московские газеты. В местные боевые листки, само собой, посылать не стану - во-первых, у тебя там наверняка все схвачено, а во-вторых, пора тебе, Эдичка, выходить на общегосударственный уровень. На всю страну прославишься. Достойная смена бывшему генпрокурору.

Посмотрев на поникшего Эдуарда Владимировича без всякого сочувствия, Алла решила, что пора переходить к главному. Но что-то его вид ей не понравился. Он все ещё сидел, понуро опустив плечи и свесив руки между колен, и даже не пошевелился, пока она живописала, что его ожидает.

- Может, ещё плеснуть коньячку, чтобы думалось веселей? - спросила верная боевая подруга. Расценив его тоскливое молчание как знак согласия, налила коньяку и сунула бокал ему в руки. - Давай, Эдик, махни и соглашайся. Сам понимаешь, крыть тебе нечем.

Прокурор пошевелился, тяжко вздохнул, задумчиво посмотрел куда-то в пространство, а потом в несколько глотков выпил коньяк. Посидел, ощущая, как живительная влага бежит по пищеводу и согревает желудок, и перевел взгляд на Аллу. Хотя на его опухшем лице с заплывшими щелочками глаз трудно было увидеть проблеск мысли, но она догадалась, о чем он думает, - мол, кто ты против меня, дамочка?.. Я сейчас для виду на все соглашусь, а потом звякну своим людям, и от тебя даже воспоминаний не останется.

- Зря ты строишь по моему адресу кровожадные планы, Эдик, усмехнулась верная боевая подруга. - Совладать со мной тебе не удастся, ведь ты ещё не знаешь, с кем связался. А если бы знал, то никогда не посмел бы мечтать, что тебе удастся со мной разделаться. Я тебе не по зубам, запомни это, дурень. Да и банда, на которую ты работаешь, мне до физды дверцы. Во-первых, я никого не боюсь, а после того, как в меня стреляли, получила индульгенцию на отстрел ублюдков разных мастей. Всем, кто приблизится ко мне на расстояние выстрела, живыми не уйти. Мне не страшны ни АКМ, ни снайпер, потому что я не боюсь умереть и твердо уверена погибнуть от бандитской пули мне не суждено. Зато тем, кто попытается на меня покушаться, я не завидую. Советую навести справки о Вячеславе Валерьевиче Миронове, в узких кругах известном как Мирон. Так вот - уже четыре года я его верная боевая подруга. И если с моей головы хоть волос упадет, от вашей каширской банды не останется даже кусочков, которые можно положить в гроб. Мой Мирон за один день разделался с гадючником авторитета Саввы, а в его банде была не одна сотня головорезов, не чета вашей сраной бандешке. А лично ты, Эдик, умрешь долгой и очень мучительной смертью. Это я тебе гарантирую. Не веришь - можешь позвонить Мирону, если не забздишь, конечно. - Достав из сумки свою и Славину визитку, Алла положила обе картонки на стол. - Или пусть главарь вашей банды ему позвонит и познакомится ради обмена опытом. И если он посмеет невежливо разговаривать, то Мироновы ребятки быстро обучат его манерам. Вообще-то можно было не затевать всю эту мудень с аудиозаписью, фотосъемкой и видеосъемкой. Слава Миронов мог послать ребят, которые быстро вразумили бы тебя и твоих подельщиков, но мне захотелось пощекотать себе нервы. В итоге я получила колоссальное удовольствие. А ты, Эдик, заруби на своем толстом носу: женщин обижать опасно! У хороших женщин всегда найдутся хорошие защитники. Да и сами боевые дамы могут за себя постоять. А теперь звони своим подельщикам и отдай все необходимые распоряжения.