ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Я вышла из такси и выпрямилась. Ледяной зимний ветер бил по узкому шоссе, и было так темно, что я видела только то, что озаряли фары машин — маленький, но милый знак на деревянной ограде, где читалось: «Ладнер: ночлег и завтрак». Из-за деревьев во дворе выглядывала крыша дома.

Кай передал водителю наличные, забрал рюкзак из машины и закрыл дверь. Такси уехало, сияя фарами.

— И… мы теперь будем спать? — спросила я, пытаясь подавить зевок и дрожь одновременно. Но не удалось, я с дрожью зевнула.

— Это перевалочный пункт. Выход в открытое поле привлечет слишком много внимания, — он повесил неприметный рюкзак с нашим снаряжением, ноутбуком и сменной одеждой на плечо. — Отсюда двадцать минут идти до настоящего места назначения.

— Какого? Что там? — я не знала, где мы были. Я знала лишь, что таксист отвез нас за город, за реку Фразер и на несколько миль пустой дороги мимо полей фермеров.

— Наш самолет, — он вытащил телефон из кармана — дешевый, который не связали бы с нами. Он включил фонарик на нем, чтобы озарять нам путь. — Идем.

У меня был миллион вопросов, но он шагал быстро, и мне не хватало дыхания на разговор. Наши шаги хрустели в холодной тишине, его фонарик был единственным источником света. Было четыре утра, и мир спал, кроме нас.

Зак будет у меня в долгу за то, что я не смогла поспать.

Мы пошли по темной дороге с двумя полосами, окруженной фермами, через десять минут повернули на другую дорогу. Мы были далеко от города, так что представьте мое удивление, когда мы миновали автобусную остановку. Я нахмурилась, пыхтела за Каем, щурясь. Огни сияли на горизонте.

Пять минут спустя его фонарик озарил табличку с маленьким самолетом.

«Поверните налево, — было написано там, — и полетите с нами!».

— Ха, — выдохнула я. — Тут аэропорт?

К сожалению для моих замерзших ушей, Кай не повернул налево, как просила табличка. Он пошел мимо большого серого дома, выключил фонарик и повернул в лабиринт зданий, ангаров и парковок.

Когда показалось, что мы прошли все здания, он обошел еще одно. Забор из сетки преградил им путь. Повсюду были знаки «Не входить» и «Аварийная полоса». На другой стороне был широкий отрезок тротуара, сияли огни.

Кай подтолкнул меня, я перелезла ограду, и он перепрыгнул за мной. Он осторожно обошел здание и выглянул из-за него.

В свете фонарей стояло несколько небольших самолетов с пропеллерами на носу, в стороне от них был их большой брат. Хоть он не был пассажирским, у него было два больших пропеллера на крыльях, пять окон на боку, его вид впечатлял куда больше.

Лампочки сияли в окнах, и дверь у хвоста была открыта, образовывая короткую лестницу, ждущую нас.

Кай зашагал быстро, и я поспешила за ним, озираясь. Ничто не двигалось вокруг, место было заброшенным, насколько я видела. Он без колебаний пошел к самолету с горящими лампочками.

Силуэт появился на пороге. Низкий азиат с наушниками спешно спустился по ступенькам. Он помахал нам поспешить, и Кай кивнул, поднимаясь. Я последовала за ним.

Внутри не было роскошно. Крепкие ремешки тянулись поверх стопки картонных коробок без отметок в хвосте самолета, шесть обычных сидений заполняли остальной интерьер. Кай опустился на дальнее сидение, опустил рюкзак на пол. Я села рядом с ним. Проход между нами был таким узким, что мы словно сидели вместе на диване.

— Круто, — шепнула я Каю, потирал замерзшие ладони и гадая, хотела ли я расстегнуть куртку. Тут было теплее, чем снаружи, но ненамного. — Так это самолет для контрабанды? Что там?

Кай мрачно посмотрел на меня.

— Тори, я знаю, что твое любопытство неутолимое, но не сейчас. Рядом с такими людьми вопросы могут тебя погубить.

— Ох.

Я огляделась, стук и звон раздались снаружи. Я склонилась к нему.

— Ладно, вопросов не будет, — прошептала я. — Но как ты все организовал так быстро? И откуда знаешь контрабандистов? И…

— Тори, — прорычал он.

— …это как-то связано с…

— Я отвечу на вопросы, — прошипел он сквозь зубы, — когда мы сойдем с самолета и будем наедине.

Я оглядела пустой самолет.

— А тут мы не наедине?

— Нет.

Ворча, я отклонилась на сидении. Кай был хорош во всем — так казалось — и меня не удивляло, что у него был способ немедленно улететь в Калифорнию, не оставляя след из документов. Но я подозревала, что эта «услуга» относилась к его жизни до «Вороны и молота». К жизни с его семьей, которая управляла опасным международным преступным синдикатом.

Пилот забрался на борт, закрыл дверь и запер ее. Без слов пассажирам он прошел по узкому проходу и в рубку. Внутри он задвинул проем шторой.

— Дружелюбный, — прошептала я.

Кай с предупреждением покачал головой.

Двигатели загудели, мое сидение задрожало, и мне это не нравилось. Я вытянула ноги, пытаясь расслабиться.

— Полет долгий?

— Три часа на коммерческом самолете, — прошептал он, вытаскивая дешевый телефон, — но на этом чуть больше пяти часов.

Могло быть хуже.

— Как насчет возвращения домой? Снова полетим с контрабандистами?

— Будет зависеть от того, будет ли за нами гнаться гильдия.

Я смотрела, как он печатает на экране телефона, и мне казалось, что я что-то забыла.

— Пять часов — значит, прибудем мы около десяти утра. И у нас остается меньше дня для… — прервала себя я, щурясь, глядя на рубку, но тусклый рев двигателей был слишком громким, чтобы пилот мог нас слышать. — Меньше дня, чтобы найти команду охотников, у которой Зак, продумать стратегию и исполнить операцию по спасению.

— И сбежать с ним из города.

Невозможность задуманного давила на меня. У нас даже не было поддержки Лаллакай. Может, мы могли бы забрать ее на борт, но, поделившись информацией об охотниках, она улетела — вылетела сквозь потолок моей квартиры как призрак. Она не признавалась, но я поняла, что полет на тысячу миль утомил ее.

— Эзра и Аарон что-нибудь заподозрили? — спросила я. — Когда ты сказал им, что отправишься в поездку и тебе нужно алиби?

— Аарон пожаловался, что его не взяли повеселиться, а потом пожаловался, что я не сказал ему, что за веселье мы задумали без него. Он не знает, мое это дело или твое, так что он вряд ли понял, кого мы отправились спасать.

— А Эзра?

— Он мало говорил. Он был тихим в последнее время… с Рождества.

— О, — я опустила взгляд на колени. — Он казался мне собой.

— Он пытался выглядеть нормальным для тебя, — Кай посмотрел на пустой экран своего телефона. — Он не хотел, чтобы ты знала. А теперь ты знаешь… и ему сложно.

Я сжала кулаки.

— Вы все скрывали это от меня.

— Выбор Эзры, — он посмотрел на меня, в темных глазах была боль. — Я бы выбрал то же самое. Ты будешь горевать по нему каждый день, но потерять его внезапно лучше, чем месяцы страха и беспомощности.

Тревога, с которой я боролась с Рождества, сдавила мои легкие. Он был прав, так было сложнее, но если бы я не узнала правду заранее, я бы не получила шанс изменить траекторию судьбы Эзры.

Глядя на профиль Кая, напряжение его челюсти и морщинку между бровей, я потянулась через проход и сжала его запястье.

— Мы его спасем.

— Это невозможно.

— Мы сделаем это возможным.

Он сгорбился на своем сидении, избегая моего яростного взгляда, не желая крушить мои надежды. Он вскоре тоже сможет надеяться. Если я смогу объединить демонический амулет со знаниями Зака, мы найдем способ.

Я посмотрела в свое окно, не могла толком ничего видеть, кроме большого скучного амбара. Кай смотрел на экран телефона, может, переписывался с Иззой. Хотя это убило бы смысл оставлять наши обычные телефоны дома. Я надеялась, что ничего срочного не случится, пока мы были…

Я вскочила.

— Блин! Я совсем забыла!

— Что забыла? — встревожился он.

— Ты получил какое-то сообщение в пабе, — от стыда голос стал хриплым. — Ты был расстроен, а я так и не спросила, что случилось. Прости.

— О, — он расслабился. — У тебя были другие проблемы.

— Это меня не оправдывает. Что случилось? Хочешь обсудить это?

— Нет.

Я прищурилась.

— Это звучит как: «Мне нужно обсудить это, но только если ты это из меня выдавишь».

— Это было просто «нет». Не нужно давить.

— Хм. Я бы не была так уверена.

— Тогда ты ошибаешься.

Я закатила глаза.

— Ладно. Но ты застрял на этом сидении рядом со мной на пять часов.

Он поджал губы.

— Это угроза?

— Не-е-ет. Но мне вдруг захотелось процитировать текст любимой песни с объяснением моего понимания каждого куплета…

Он вздохнул.

— Ладно, — буркнула я. — Я не буду тебя мучить, но я хочу, чтобы ты рассказывал мне о проблемах. Ты же знаешь, что я сохраню твои тайны?

Он испуганно взглянул на меня, узнал слова, что сказал мне месяцы назад. Он медленно опустил телефон.

— Там было сообщение. И в нем говорилось: «Игра окончена».

Холодок пробежал по спине.

— Что это значит? Кто прислал тебе такое?

— Это предупреждение от моей семьи. Они заметили, что я слишком много времени провожу с Иззой.

Ох, плохо дело.

— Откуда они могли узнать? Ты был с ней только в гильдии.

Он утомленно покачал головой, словно его не удивляло то, что его семья знала такие тонкости о его жизни.

— Что собираешься сделать? — спросила я.

— Перестать говорить с Иззой.

— Но…

— Выбора нет, — гнев сделал его тон грубее. — Я не должен был вообще говорить с ней. Моя семья не блефует, и если я буду игнорировать их предупреждение, они начнут действовать. Я не дам им убить ее, Тори.

Спорить было нечем, я могла лишь сидеть в тишине, пока он хмуро смотрел на пустое сидение перед ним. Он порвал связи с семьей в семнадцать, но не мог сбежать от брака по договоренности с женщиной, которую его семья выбрала ему с его рождения. Угрозы его семьи были причиной, по которой он бросил Иззу три года назад, а она и не знала.

Теперь он снова закроется от нее, и все из-за них. Она не даст ему третий шанс.

Я выдохнула с силой, сжала его запястье и держала, утешая без слов. Он отклонил голову и закрыл глаза. Мы не говорили, самолет поехал по полосе. Самолет выехал на темное шоссе, замер на миг, а потом ускорился с ревом. Проносились фонари, мы поднялись в воздух. Я смотрела в окно, как земля ускользала, и город оставался позади.