— Делай ход?

Ох, неудачно я подобрала слова.

— Это… не…

Я забыла, что хотела сказать, он скользнул взглядом по моему лицу, заглянул в мои глаза, и мой непослушный взгляд упал на его губы, просящие поцелуя, хоть и напряженно сжатые.

Он придвинулся ближе, его рука потянулась мимо меня, уперлась в полку, и кристаллы, висящие на ней, загремели. Мне было некуда отступать, и я прижалась к полке. Он закрывал путь к побегу, был слишком близко, закрывал от меня комнату плечами.

Кристаллы загремели снова, он склонился, наши лица разделяли дюймы. Я хотела убежать. Я хотела закрыть глаза и поднять голову, сдаваясь. Он поцелует меня? Я уже представляла его губы. Агрессивные, властные. Темная и пылкая страсть. От одной мысли я едва дышала.

Но я посмотрела в его глаза и не увидела страсти. Я видела гнев. И я долго понимала, что он склонялся не для поцелуя.

Холодный кристалл прижался к моей голой руке.

— Ori decidas, — прошипел он.

Слабость наполнила мое тело. Ноги подкосились, и он подхватил меня, не дав обмякнуть на полу. В его хватке я могла лишь подрагивать.

— Гаденыш! — закричала я, радуясь, что хоть легкие еще работали. — Что ты творишь?

Он бросил меня на кровать. Он привязал шнурок на моем запястье, чтобы кристалл прижимался к коже. Я никак не могла ему помешать. Тело не двигалось, конечности отяжелели и онемели.

Я кипела, гневом подавляла растущую панику. Как можно быть такой глупой? Он запутал меня пылающим взглядом, забрал в это время кристалл с чарами с полки за мной. И я повелась.

Вернувшись к кристаллам, Зак осмотрел коллекцию. Мерцание в углу привлекло мое внимание, и мое ругательство не вылетело изо рта. Большой черный орел раскрыл крылья. Фея слетела с насеста, пронеслась по комнате и добралась до спины Зака.

Она не села на него, а слилась с ним телом. Ее крылья опустились на его плечи и руки, став темными татуировками.

Выбрав кислотно-зеленый кристалл, он сел на край кровати и покачал камешком перед моим лицом, изумрудные глаза были яркими от силы феи в нем.

Я жалобно хрипела, руки и ноги подрагивали.

— Думаю, пора, — тихо сказал он, темные татуировки обрамляли его челюсть, придавая лицу опасный вид, — тебе рассказать все. И эти чары не позволят тебе ничего утаить.

Я могла лишь смотреть на него в ярости и страхе, а он прижал кристалл к моему горлу и произнес заклинание.

* * *

Я была наивной дурой, мне не было оправдания. Дайте мне загадочного и красивого мифика с пылким желанием восстановить справедливость и любовью к маленьким драконам, и я буду рада сделать глупые выводы. Я убедила себя, что он был не таким и плохим, что он был опасен только для злодеев.

Он и был не таким плохим, был опасен только для тех, кого считал угрозой. И я стала угрозой не только для него, но и для всех, кого он защищал. И он не хотел это терпеть.

Я рассказала ему все.

Всю историю своей жизни, а потом немного другого из-за его резких вопросов. Я не могла остановиться. Кристалл на горле пульсировал странным жаром, и желание ответить ему было неодолимым. Я хотела рассказать ему все, хоть частичка разума кричала заткнуться.

Он смотрел, пока я говорила, безжалостными глазами. Теперь я была его врагом.

Он выведал, как я попала на работу в «Ворону и молот», и я выпалила даже личные мысли, которые он не должен был знать. Например, что гильдия была как дом, и как я боялась потерять свое место там, когда мои бумаги оформят. Как и мои спутанные чувства к Аарону, и как мою влюбленность в него терзали сомнения. Как и мои тайные страхи насчет Эзры и скрытого хищника в нем, намеки на тьму, которые я не понимала.

Зак тщательно допросил меня о наших планах по поимке Призрака и спасению Надин, а потом вернулся к моему прошлому, спрашивал о семье. Об отце. О том, о чем я никогда не говорила. То, что закопала в себе. Но чары заставляли отвечать, рвать баррикады внутри и выпускать давние воспоминания.

Наконец, Зак перестал спрашивать. Кристалл все еще был привязан к моей руке, и я лежала без движения, всхлипывала, давясь слезами. Я плакала перед ним, стыд пылал в душе.

Он задумчиво смотрел на комнату, не тронутый моим состоянием. Бессердечный гад.

— Мне нужно спасти Надин, — хрипло сказала я. — Раз ты никого не похищаешь, мне все равно, что ты делаешь. Но я обещала не рассказать твои тайны, и я сдержу слово.

Он взглянул на мое горло, где пульсировал артефакт.

— Я не могу принять это уважение.

— Не все врут, — выпалила я. — Если не можешь мне доверять, используй чары. Я поклянусь, как захочешь, только отпусти меня спасти Надин!

И мне нужно было уйти, пока он не решил убить меня, но это я не сказала. Я уже не могла терпеть жизнь на его ферме как одна из его поклонниц.

— Ты поклялась бы магическим образом? — он посмотрел на мое лицо. — Даже если это будет черная магия?

— Да.

— Даже если нарушение клятвы означало бы смерть?

— Да, — шансы выжить все равно были невелики.

Он разглядывал меня пару минут.

— Если поддашься сковывающей клятве, я тебя отпущу. Ты не будешь говорить обо мне, пока жива, и если произнесешь хоть слово, ты умрешь, и ужасным образом.

Холод наполнил мои конечности, но я собралась с силами.

— Мне нужно, чтобы я могла говорить только о Надин.

Он кивнул, убрал зеленый кристалл с моего горла, снял другой — большой рубин — с моей руки. Как только он оторвался от моей кожи, я ощутила силу. Я подавила желание сжаться в комок, вместо этого привстала.

Зак выпрямился, прошел к столу и опустил кристаллы в углу, а потом взял толстый том в кожаном переплете.

Я сглотнула горечь в горле, слезла с кровати. Дверь была недалеко, но смысла бежать не было. Даже если я спущусь раньше, чем он меня остановит — в чем я сомневалась — куда мне идти? Я была в плену в долине.

Он листал страницу за страницей, и я придвинулась, чтобы заглянуть в книгу. Сложные круги трансмутации и мелкие пометки заполняли страницы.

— Ты не знаешь это наизусть? — с сарказмом пробормотала я.

— Я никогда еще его не использовал.

— А если ошибешься?

— Думаю, ты умрешь.

Желудок сжался. Я тихо ждала, а он изучал указания в гримуаре, потом собрал вещи по комнате. Он схватил кусочек мела, прошел к открытому центру комнаты, где на полу был нарисован белый круг. Он уверенными движениями начертил руны у периметра, нарисовал пересекающиеся линии в центре.

Я нервничала, а он расставил несколько бутылок с разными жидкостями вокруг внешней линии, добавил травы. Он опустил миску с палочками благовоний на северной вершине, зажег их зажигалкой. Дым потянулся к потолку.

Он пересек комнату, открыл тумбочку, и я посмотрела на стол. Алый и зеленый кристаллы остались там. Проверив, что он все еще роется в тумбочке, я смахнула кристаллы со стола и спрятала в лифчик. Мне нужны были мои штаны.

Я поправляла свою футболку — его футболку — когда он подошел с белой миской в руке.

— Сядь в центре круга, — приказал он.

Я с неохотой прошла в белый круг. Стараясь не задевать линии, я прошла в центр и села, скрестив ноги. Он передал мне миску, добавил прозрачную жидкость из фляжки, а потом устроился за мной.

— Готова?

Я кивнула, сжимая миску.

Он начал заклинание, гудел непонятные слова. Белые линии и руны зловеще засияли, дрожащая сила потекла сквозь меня. Разноцветный туман поднимался странными узорами от бутылок и сушеных трав.

Зак сделал паузу и переключился на английский:

— Повторяй за мной: Клянусь жизнью, что не буду никаким образом рассказывать о том, что видела, слышала или поняла насчет друида, прозванного Призраком, с тех пор, как проснулась в этой долине.

Я повторила слова дрожащим голосом.

— Я не буду говорить, намекать или раскрывать существование этой клятвы или чар, что сковывают меня.

Подавляя страх, я повторила и это.

— Если я нарушу клятву по своей воле или случайно, а то и через принуждение, я погибну.

Я пронесла эти слова, и он добавил фразу заклинания. Свет вспыхнул, и цветной дым собрался в облако, которое опустилось в мою миску. Фарфор нагрелся в моих руках, а потом оттуда вырвался фиолетовый свет.

Зак обошел круг и встал передо мной.

— Выпей зелье, закрепляющее клятву.

В миске было немного лиловой жидкости. Дрожащими руками я поднесла край к губам и сделала глоток. Сладость окутала язык, я этого не ожидала. На вкус зелье не было как черная магия.

Я вылила все в рот и спешно проглотила. Зак проверил, а потом забрал миску.

— Готово. Не забывай, Тори. Если заговоришь обо мне или этом месте, даже случайно, тебе конец, — он пронзил меня холодным взглядом. — И не пытайся перехитрить клятву. Не сработает.

Я кивнула.

— Теперь я могу уйти?

— Да.

Я оглядела комнату и пробормотала:

— Как? Как мне попасть домой?

— Если хочешь помочь Надин, нужно спешить, — он пошел к двери. — Идем.

Я поднялась, вздрогнула, когда скрытые кристаллы впились в мою кожу. Перед тем, как пойти за ним, я юркнула в ванную и забрала карту Дамы Пик из кармана окровавленных джинсов. На ней не было ни пятнышка.

Зак ждал меня у двери. Он надел черный свитер, скрыл лицо капюшоном и тенями.

Он открыл дверь.

— Найди себе одежду. Встретимся снаружи.

Ко мне вернулось возмущение от его властного тона, и я оскалилась, спускаясь по лестнице. Он закрыл дверь и спустился следом за мной, а потом пошел к крыльцу. Я прошла по коридору в комнату, которую делила с девушками.

Полуденное солнце сияло в окно, и я выдохнула с облегчением, увидев пустые кровати. Я открыла третий выдвижной ящик, вытащила свой наряд из комиссионного. Сняв футболку Зака, я надела свою, втиснулась в джинсы. Дама Пик отправилась в карман, кристаллы — в другой. Я пятнадцать секунд убирала из виду длинные шнурки.

Когда я добралась до порога, я поняла, что кеды остались сверху, в его спальне, залитые кровью дракона. Только две пары обуви стояли в прихожей, и они были мне слишком малы. Я вышла наружу босиком.

В сотне ярдов от входа Зак прислонялся к ограде пастбища и ждал. Я задыхалась от бега, но добралась до него. Прохладная трава покалывала ноги.