Что за горизонтом? С того времени, когда человек впервые задал себе этот вопрос, наверное, и началась эпоха Великих географических открытий. И на тернистом пути «за горизонт» у человека было множество препятствий. Вначале, передвигаясь по земной тверди, человек научился преодолевать их, прошел материки до их края – до Океана. Здесь путь «за горизонт» стал и труднее и опаснее. Но в конце концов все континенты заняли свое место на карте мира. Все, кроме одного, самого южного. О нем догадывались, о нем говорили, его очень долго искали. Круг поисков сужался. Австралия, Тасмания, Новая Зеландия, острова и архипелаги на юге океанов… Все дальше на юг, все ближе к цели.

Преодолев «ревущие сороковые» и «неистовые пятидесятые» Южного океана, мореплаватели натолкнулись на морские льды, которые простирались далеко к северу от Южного полярного круга. Лишь Антарктический полуостров и рассыпанное в океане близ него ожерелье островов оставляли смельчакам шансы на удачу – до ближайшего обитаемого континента рукой подать, всего около 450 миль, да и льды здесь встречаются крайне редко. Первыми вошли в антарктические воды Франциско Оссес (1526 г.) и спустя 50 лет Френсис Дрейк (1578 г.), который был отличным моряком и, наверное, поставь он перед собой задачу открытия Южного континента, открыл бы его. Френсис Дрейк прошел проливом, отделяющим Огненную Землю от Антарктического полуострова, и был всего в 400 милях от не открытого еще шестого континента и при благоприятном стечении обстоятельств мог бы его достичь, но он рвался на север. Долгое время после Дрейка, вплоть до 1820 г., мореплаватели многих стран пытались открыть неведомую землю, но неизменно отступали, не приблизившись к ней даже на такое расстояние, как Дрейк. Южный континент оставался недосягаемым. Дневники путешественников и судовые журналы хранят и преувеличенно красочные и бесстрастно сухие строки о льде, который до поры до времени был сильнее кораблей и преграждал людям путь на юг.

Французская экспедиция Буве де Лозье 1738-1739 гг. достигла 54°40’ ю. ш., но из-за льдов была вынуждена повернуть обратно. Остров Буве вместо континента – награда за тяжелое, изнурительное плавание в Южном океане.

Суда экспедиции Джемса Кука «Резолюшн» и «Эдвенчер» были оснащены для плавания во льдах. 17 января 1773 г. они пересекли Южный полярный круг, а на следующий день, пробившись сквозь ледяные поля, Джемс Кук достиг 67°15’ ю. ш. – оказался всего в 75 милях от заветной цели. Это было недалеко от того места, где сейчас расположена японская станция Сёва. Но на пути кораблей опять встали льды, и Кук повернул на север. На следующий год он пытался достичь материка в тихоокеанском секторе Южного океана, трижды пересекал Южный полярный круг, а 30 января 1774 г. находился в точке 71°10’ ю. ш., 106°54’ з. д. – до берега 200 миль, но снова льды… Джемс Кук написал в то время: «…большая часть этого Южного континента (если предположить, что он существует) должна находиться внутри полярного круга, где море настолько плотно заполнено льдами, что к земле не подойти».

Здесь, однако, уместно заметить, что, возможно, и во времена Кука и, видимо, еще за несколько десятилетий до него морские льды в Южном океане занимали гораздо большую площадь и их кромка располагалась много севернее, чем в настоящее время. Вот, например, выписка из дневника Кука от 14 декабря 1772 г.: «…нас остановило гигантское низкое ледяное поле и не видно было ему нигде конца… вокруг не было ничего, кроме льдов. Мы были на 54°30’ ю. ш. и 21°34’ в. д.» Как правило, в последующие десятилетия в этом секторе Южного океана кромка льдов встречалась южнее 60° ю. ш. Нельзя сказать, что Куку не повезло. Ведь и Буве де Лозье за 30 лет до него смог достичь только 54° ю. ш.

И до Кука, и после него в южнополярных водах много раз бывали промышленники-тюленебои. Нередко они видели за льдами неизвестные острова. Но тяжелые льды мешали им добраться до обнаруженных земель. Так, в 1819-1820 гг. английскому промышленнику Смиту льды помешали высадиться на берег в районе Южных Шетландских островов. А ведь этот район, пожалуй, один из самых «легких» по ледовым условиям в антарктических водах. И, видимо, если когда-то смельчаки и достигали окраин шестого континента – пусть история не сохранила их имен, ибо вахтенные журналы могли истлеть в пучинах океана, – то это было именно в юго-западном углу Атлантики. Сравнительная близость к Южной Америке, многочисленные острова, обрамляющие Антарктический полуостров, обилие китов, птиц, морского зверя – все это создавало наиболее благоприятные условия для того, чтобы этот район посещался людьми чаще других и открытие Антарктиды ранее всего произошло именно здесь.

С начала XVIII столетия по воле Петра I на просторы Мирового океана выходит Россия. Моря, окружающие ее берега, холодны и суровы. Лед россиянам не в новинку: зимой он покрывает Финский залив – морские ворота в Европу и Белое море, не редкость лед и в Азовском море, на Каспии, в Черном море у Одессы, воды, омывающие север Азии и Охотское побережье, на несколько месяцев покрываются льдом. Плавания, промысел зверя и рыболовство в арктических водах, «хождения» во льдах к Груманту и Новой Земле не проходили бесследно. Исподволь, год за годом, из поколения в поколение накапливались в семьях потомственных рыбаков, промысловиков и мореходов знания о морских льдах и их свойствах.

Первые документальные сведения о плаваниях в Арктике восходят к началу XI в.: в 1032 г. из Беломорья к проливу, ведущему в Карское море, отправилась экспедиция новгородцев. А когда в 1733 г. началась Великая Северная экспедиция, ее участники уже много знали о плавании во льдах. И, возможно, стараниями ее руководителей – Дмитрия Овцына и Василия Прончищева – были заложены основы учения о морских полярных льдах, позволившие их последователям успешно осуществить много экспедиций по трассе будущего Северного морского пути.

Но не только Арктика, простиравшаяся бескрайними ледяными полями вдоль тысячекилометровых северных границ России, привлекала внимание россиян. Еще в 1761 г. М. В. Ломоносов в своем сочинении «О слоях земных» писал: «В близости Магелланского пролива и против мыса Добрыя Надежды около 53 градусов полуденной ширины великие льды ходят, почему сомневаться не должно, что в большем отдалении островы и матерыя земля многими и несходящими снегами покрыты…»

Первый проект русской экспедиции в южнополярные воды был разработан в 1818 г., а решение послать два русских корабля в Антарктику состоялось в марте 1819 г. Морское министерство снабдило Ф. Ф. Беллинсгаузена, начальника экспедиции, подробными инструкциями, касающимися, среди прочего, особенностей плавания во льдах, которые были разработаны известным полярным путешественником адмиралом Г. А. Сарычевым.

В конце декабря 1819 г. суда русской экспедиции обследовали обширный архипелаг островов к северу от Антарктического полуострова. Уже на этом этапе плавания, находясь севернее полярного круга, русские моряки встретили тяжелые льды и громадные айсберги. Ф. Ф. Беллинсгаузен писал: «…шлюпы наши… были непрерывно среди льдов… а ледяные горы… возвышались от поверхности моря свыше 400 фут, а иные имели в окружности до 13 миль…»

Трудно маневрировать парусным судам среди ледяных полей. Столкновение с ними – это повреждение, пробоина, возможно, гибель… Предписано Беллинсгаузену в инструкции: «Употребить всевозможное старание и величайшие усилия для достижения сколь можно ближе к полюсу… и не оставить сего предприятия, иначе как при непреодолимых препятствиях». Упорно, кабельтов за кабельтовым пробирались «Восток» и «Мирный» по разводьям, по разрежениям среди льдов, все дальше на юг… 27 января 1820 г. суда все же были остановлены в точке 69°21’ ю. ш., 2°15’ з. д., но не плавучими льдинами, а барьером шельфового ледника, получившего впоследствии название «ледник Беллинсгаузена». Суда повернули назад и взяли курс на восток, не теряя надежды преодолеть «чащу льда», как образно и очень точно пишет в своих дневниках мичман П. М. Новосильский. Им удалось снова продвинуться на юг. 17 февраля в точке 68°55’ ю. ш., 15°15’ в. д. суда вторично подошли к барьеру шельфового ледника. На современных картах Антарктиды это шельфовый ледник Лазарева.