емнобурым отливом), караковая (вороная с подпалинами), подвласая, рыжая, бурая (вся искрасна-коричневая, а навис потемнее); игреняя, гнедая, красногнедая, каурая (рыжая впрожелть, иногда темноватый ремень по хребту), саврасая, соловая, буланая, изабеловая (буланая с красниною), калюная (рыжесаврасая с ремнем), серая (по молодости бывает в яблоках) и серожелезовая (под старость вся белеет); розовая и красносерая, сивая (вороная с проседью), сивожелезовая (сивая с едва заметною красниною), мышастая или голубая, чалая (сплошной мешаной шерсти, особенно - белой и рыжей) вороночалая (темноголая темносерая, ноги, навис - черные), бурочалая и гнедочалая, рыже-, серо- и сивочалые, полово-серая и мухортая (желтизна на морде и в пахах), и пегая во всех разновидностях (вороно-буро-, гнедо-, булано-... ), и чубарая, барсовая, и буро-чубарая, и фарфоровая, и тут же - рябая (коли одна только голова в белых шашках), и серая в мушках, и серая в горчице (в мелких крапинах, признак старости); подвласая, чанкирая (беломордая и белоглазая?), калтарая, халзаная и чагравая, а рядом - крылатая (саврасая или каурая с темным оплечьем),некоторые имели золотистый отлив, были "в яблоках" и в "тени"; пестрели лысины и звездочки...) и куча-мала полосатых теннисок, и целое собрание однотонных казацких шароваров.

У хозяйки аж в глазах зарябило, подобной раскраски она не встречала даже в самых отчаянных предвидениях, и все они тянутся шеренгой вдоль стеночки и смотрят на экран отлаженного телевизора, с которого поглядывает в комнату какой-то упитанный мужчина, весьма напоминающий кого-то,- он заглядывает оттуда в комнату, главным образом кося глазами через нижний обрез экрана: на паркетном полу, одним концом подтянутый под паучьи ножки телевизора,- лежит внушительного объема сверток, смахивающий на дородное человеческое тело, упакованное сперва в простыню, потом в бумагу оберточную, магазинную, а уж поверх всего забронированное стареньким персидским ковром, извлеченным по необходимости из пронафталиненной кладовки. Запах нафталина никого не смущает, только экранный мужчина подергивает верхней губой и морщится,- и в целом атмосфера спальной комнаты кажется устойчиво торжественной. Вот мастера так мастера,- думает хозяйка,- пришли, устранили помеху и теперь по праву наслаждаются результатами. Я бы тоже понаслаждалась, если бы не стирка горой, не стряпня да не глажка, да если б еще не ждать-пождать Курицына,- а там и матрешки подоспеют, тоже встречай их, обхаживай, спровадить бы их в детдом хоть на недельку. Пожить бы просто, может, и поживу еще, сегодня же и поживу: пойду и отстираюсь, потом настряпаю, потом дождусь и обниму с порога, фе-фе, Курицын, чмок-чмок, матрешки,- роится у нее в голове, мать-перемать, отец-переотец, видимость-то хорошая, да что-то звука маловато - что за наслаждение без звука? будто в покойницкой...

IХ. Постель иглы - 3. Что и говорить...

...будто в покойницкой,- думает хозяйка,- а я вот возьму и побуду немножко сумасшедшей, как Владлен завещал. Надо только поискать его завещание, и ковер этот - надо бы почистить,- ковры хорошо чистятся первым снегом, когда он еще белый и пушистый, как котенок,- и котенка пора завести, взять у соседей, пока оно еще слепенькое, и выкормить его, и воспитать, а потом, на старости лет находить в нем немалое утешение. Если попадется кошка, назовем ее Капитолинкой, Капитолина Владленовна - звучит! - и будет у нее все по-людски, комар носа не подточит: пропишем на жилплощадь, пошьем ей трусики, сарафанчик летний (к зиме придется раскошелиться на теплые вещички, если до зимы не сдохнет) и будем брать ее повсюду, куда самих понесет,- а потом однажды на базаре, в страшной сутолоке - она как будто потеряется, на самом же деле ее у нас выкрадут преступно, гангстеры проклятые,- и станем оплакивать ее, вспоминать минуты совместной жизни - долгими зимними вечерами, когда, неровен час, погорят на щитке все "пробки", а свечи кончатся,- вот кстати, надо бы запастись свечами, сейчас же пойду и куплю свечей, переоденусь, денег наскребу и пойду,- хозяйка поворачивается, выходит из спальни и открывает ванную (где еще переоденешься, когда в квартире полно народу?), и глазам ее предстает зрелище, по которому она подсознательно давно соскучилась: шеренга разномастных фраков вкупе с полосатыми казацкими шароварами,- и те, и другие покорно соловеют перед экраном поремонтированного телевизора, откуда взирает на них терпеливо человек, напоминающий кого-то,- между тем как фраки вовсе не намерены довольствоваться молчанкой и споро обмениваются умозаключениями по случаю какого-то важного для присутствующих события. Примечательно то, что чеканные, должно быть, заведомо подготовленные фразы, покидая уста говорящего, тут же становятся крылатыми и вспархивают под потолок, где снуют сперва порознь, затем собираясь в суетные стайки,- фр-р-ррр, пр-р-ррр,- фырчат и пыркают

, неустанные, крылышками...

- Свечку - и то не поставили, соседи называется!

- Что и говорить, Курицыны - они Курицыны и есть, вы разве рассчитывали на какое-то особое отношение? Они же поголовно страдают комплексом полноценности, но разве они признаются?

- Голову пеплом посыпать - разве это так трудно? Не понимаю, не понимаю...

- А как вам нравится это беспробудное вранье? Будто квартира у них двухкомнатная! Как вам это нравится?

- Враки, конечно, потрясающие. Разве секрет, что там, где две - там непременно три, где одна - там две, где ни одной - там все равно прибежище. Что и говорить, заврались под завязку... Они же ее заперли и никого туда не допускают, а сами волокут туда все, что попадается... Враки, враки безбожные!

- Столько вранья развелось - ни пройти, ни проехать! Живого места на земле не осталось - все враками загадили!..

- И заметьте - отборнейшие, породистые враки! Такие враки, что уже и враками не назовешь! Нет, это уже восходит к врачарам, врачищам даже!

- Врут изобретательно, отъявленно, дерзко! Чего они этим добиваются? Чего добьются? А цену себе набивают - и вся разгадка!..

- Как не хочется, как противно говорить об этом, а другого способа нет, не открыли еще, не освоили, не разметали, не отгородили столбиками кюветы, не поставили заправочной станции, закусочные не построили,- приходится по старой, по битой-наезженной: ла-ла да ла-ла, как горохом о стенку...

- Ссылаются, заметьте, на то, что пепла у них нет, что пепел еще готовить надо! Нашли себе отговорку и рады - рот до ушей! Что и говорить, что и говорить!..

И девчонки мои здесь! - блаженствует мысленно хозяйка,- и тоже ведут себя непринужденно, как дома, ума набираются от старших! Когда Курицын вернется, непременно обрадую, и пошлю прикупить еще школьных шмоток, ничто так не идет взрослеющим матрешкам, как белые кружева на строгом темно-синем фоне! Да они и сами папку пошлют, чего с ним церемониться! - думает она, а старшая из погодок тем временем поднимает глаза на фрак сивожелезовый и спрашивает: дядя, дядя, а там, под телевизором, и правда что-то лежит, или нам, матрешкам, только кажется? - Не заботьтесь об этом,- с прискорбным вздохом отвечает сивожелезовый,- это всего лишь ковер. Если взять ковер, скатать его и одним концом подсунуть под телевизор, то получится примерно то, что вы теперь сами видите.- Да,- поднимает глаза вторая погодка,- но ковры все на месте, мы все наши ковры знаем наперечет! - Охотно верю,- скорбит сивожелезовый,- значит, родители новый купили, которого вы еще не знаете.- Да,- не сдаются погодки,но когда же они успели? Всю ночь возились с Постулатом Антрекотовичем, потом мамочка завтрак готовила, потом мы позавтракали, и папочка укатил куда-то,когда тут успеешь за покупками сбегать? - Значит, успели,- стоит на своем сивожелезовый,- вчера, допустим, или третьего дня - купили, но не показали сразу, чтобы после интересней было. Чтобы предъявить сюрпризом.- Ах, сюрпризом! - прыскают погодки.- Сюрпризом - это хорошо, мы сюрпризы любим! А то мы тут знаете что подумали? - уж не мертвый ли Постулат Антрекотович в родительской спальне коченеет? При такой жаре представьте, что будет через час-другой, хотя бы льдом его обложить, хоть простынку в водичке выхолодить. Все мухи сюда соберутся, потом гоняй их...- Вы глубоко заблуждаетесь, барышни,- строго отвечает сивожелезовый, подобрав отвисшую было губу,- ничего подобного, Постулат Антрекотович - он... в некотором смысле, разумеется... он сейчас пребывает... м-м-м... сейчас вы не может