Его глаза как два факела, уничтожающие меня взглядом.

Холодный прием окутывает меня.

Я жду, что он заберет мою жизнь.

Но дракон отступает. Не только от меня, но в размерах. Его возвышающееся телосложение трансформируется и уменьшается в мужчину андрасари в первичной форме. Его золотые глаза мерцают, прежде чем закрыться и он опускается на пол.

Я спасена.

Не отдавая себе отчета о собственном передвижении, я сажусь и встаю на ноги. Я не знала, что плакала, вытираю слезы и колеблюсь, приближаясь к мужчине андрасари.

Я помогла ему настолько, насколько смогла, правильно? Я уверена, что теперь он может исцелиться сам.

Я играла в азартную игру своей жизнью, и все же почему-то стала победителем.

Разве не глупо было бы сыграть ещё раз?

Иккон однажды сказал, что я больше всего должна бояться последствий эгоистичных действий и как они могут навредить другим. Что я должна помочь, когда это в моих силах, потому что отвернуться от кого-то в наихудший момент, вызывает непрекращающееся чувство вины в твоей груди.

И ты не захочешь жить с этим чувством, Сила. Это вызывает  ужасное несварение!

Итак, я приближаюсь к склоненному андрасари и становлюсь на колени рядом с ним.

Тьма подкрадывается, когда вечер уступает ночи. Частица света от угасающего пожара исчезает.

Я не впервые вижу голого мужчину, моя одинокая неожиданная встреча с рабом фермера андрасари в сарае обеспечила это, но я никогда не видела такой очевидной силы, заключенной в тело, как это.

Его плоть - бронзовая, грудная клетка и плечи покрыты сетью золотых полукругов. Шрамы также помечают его плоть. Его живот имеет бороздку и определяется по возрасту физической активности, его плечи и бедра, мощные мышцы.

Я намеренно избегала смотреть на ту часть между его ног. Смущение заливает мое лицо и кончики ушей. Глубокая рана на левом плече закрыта, но воспаленно-красная на его бронзовой коже.

Схватив его за руки, я намеревалась повернуть его лицом, чтобы могла осмотреть раны на его спине, когда мой взгляд переместился на его лицо.

Любое оставшееся у меня дыхание исчезает от дыма.

Его глаза открыты, захватывая мои. В этот момент, как будто нас связывает больше, чем просто взгляд. Тепло сворачивается в моем животе как начало возбуждения. Удивление ненадолго мелькает в его глазах, пока его не заменяет ярость.

Я узнаю его лицо.

Я знаю, кто он.

Най Терон Висклауд, племянник Конай.

Он надзиратель Андрасары. Тот, кто обеспечивает порабощение и вечное страдание людей.

Моя первоначальная мысль - бежать, но ужас обездвиживает меня. Он вскочил на ноги одним плавным движением, оставляя меня на коленях перед ним. Его взгляд словно невидимая рука, приподнимает мой подбородок так, что мое внимание направлено исключительно на него.

— Ты была частью этой группы, человек? — Его голос шелковистый,  глаза светятся ненавистью.

Я сглатываю, подготавливая слова.

— Нет. Я путешествую в одиночку.

Его янтарный взгляд сверлил меня и искал душу. Думаю, он видел меня такой, какая я есть, испуганный человек, который не представляет для него никакой угрозы, потому что он улыбается. Не тепло и дружелюбно,  зловеще в торжествующем изгибе губ.

— Если бы знала мою личность, помогла бы мне? — Когда я пытаюсь встать, он указывает на меня пальцами, удлиненными в когти. — Оставайся на месте и ответь на вопрос.

Напряженная тишина висит между нами. Была ли я предателем людей, спасая жизнь нашего угнетателя? Когда Терон Висклауд ушел, восстание значительно усилилось.

Свобода от рабства больше не была далекой надеждой, а возможностью. Мужество бороться за положительные изменения превосходит страх перед последствиями.

Я сознательно уничтожила эту возможность?

Но я научилась ценить жизнь. Каждая жизнь имеет значение, это было убеждение Иккона, в какой-то степени, я тоже приняла его.

Не имело значения, что наши виды враждовали, Иккон взял меня в свой дом и вырастил, как свою дочь, когда я потеряла свою семью в детстве.  На его примере, я всегда стремилась проявлять подобную доброту к другим.

Мой взгляд на уровне груди андрасари, я говорю мягко.

— Некоторые люди верят в духовное правило, именуемое... — для этого слова нет перевода в языке Рур, поэтому я говорю это на человеческом стандарте — …карма. Это означает, что и хорошие, и плохие дела вознаграждаются, будь то в текущей жизни или в реинкарнации. Хорошие действия вознаграждают счастьем, а плохие действия вознаграждают страданием.

Тьма окутывает нас, как если бы мы были секретом, который должен быть скрыт. Лунный свет и последние блики огня все еще дают мне достаточно света, чтобы видеть его лицо.

Он остается молчаливым, черты лица неразборчивы.

—  Я тоже верю в карму. Я бы все равно помогла, даже если бы знала, кто вы. Сохранение вашей жизни продлевает страдания людей в настоящем, но, возможно, это хорошее действие может привести к счастью моих людей в будущем.  

Люди могут быть похожи на представителей расы Рур, когда мы находимся в нашей первичной форме, но они не имеют ничего общего с нами.

Они слабы и трусливы. Подлые. Я прочитал их книги, которые Афат конфисковал с их космического корабля несколько энур назад. В этих книгах их история, и она изобилует эгоизмом, жадностью и разрушением собственного рода.

Они не принадлежат этой планете, не говоря уже о моем родном регионе Андрасаре.

Великая Кахафура взяла жизнь моих каха и тоха, чтобы упрекнуть нас в присутствии этих чужеродных существ. Теперь мои родители мертвы. В возмездии за их смерть я не облегчил их страдания. Тем не менее, они продолжают выживать и увеличиваться в количестве.

Попав в засаду, устроенную группой людей, которые практически уничтожили меня, я нашел огромное удовлетворение уничтожив их.

Но на коленях передо мной - другой человек. Женщина с кожей цвета песка пустыни, ее волосы, растрепанные и вьющиеся, как лозы дерева, ее глаза темные, как ночь, окружающая нас, их глубины наполнены тревожной искренностью.

Она спасла мне жизнь. Смело подошла ко мне, в форме дракона. Рискуя своей безопасностью, чтобы удалить клинки из моего тела. Признает, что, несмотря на то, что я сделал с ее видом, она спасла бы мою жизнь снова, если бы представилась возможность.

Этот человек не слабый или трусливый или эгоистичный, а аномалия, которая противоречит моим устоявшимся убеждениям о ее виде. Но мой дракон жаждет соединиться с ней,утвердить, как мою пару, как мою асафуру. Половинку моего огня.

Это, должно быть, ошибка. Она не Рур. Как она может быть моей асафурой, если у нее нет огня внутри?

Но мой дракон настаивает, что она моя. В моем животе накапливается жар, растекается по венам, как лава, чем дольше я на нее смотрю. Я борюсь с возбуждением и требованием моего дракона, толкнуть на пол и взять ее.

— Ты глупая, — говорю я, разгневанный своими предательскими мыслями. — Пока я жив, твой никчемный вид никогда не обретет счастья.

Ее брови приблизились друг к другу, а глаза сузились.

— Ты  глупец!  Держась за ненависть к существам, которых считаешь низшими, становишься слабее их.

Не буду терпеть ее оскорбление независимо от того, что мой дракон говорит, будто она моя. Я ринулся к ней, хватая спереди за рубашку. Она вынула клинок Руриум из-за пояса своих брюк и навела на меня. Ее глаза загорелись такой же яростью, которая живет во мне.

— Просто потому, что я спасла тебе жизнь и сказала все это дерьмо о карме, не означает, что я постесняюсь причинить тебе боль, неблагодарный ублюдок.

Я рассмеялся.

— Ты никогда не добьёшься успеха. Я вырву твой дерзкий язык из головы, прежде чем заберу твою жизнь.

— Может быть, ты прав, но я готова попробовать.

Лезвие устремляется вперед, и я оттолкнул ее. Ее тело едва коснулось земли, прежде чем она встала на ноги, сбегая от меня, прячась за деревья.