— Похоже. Ну что ж, время от времени я жалею, что не поступил точно так же.

— Что будешь нюхать?

— Бутил-меркаптан, — ляпнул Помрат наугад.

— Еще чего! Ты же знаешь, что мы не…

— Тогда пироацид. И в качестве приправы чуть-чуть лактодегидрогенозина.

Джерри рассмеялся, но это был смех без души, смех предпринимателя над высоко ценимым, пусть даже и слегка надоедливым потребителем.

— Вот, Норм. Прекрати засорять мне мозги и возьми вот это. И сладких снов. Твоя кушетка девятая. С тебя полтора.

Взяв маску, Помрат опустил несколько монет в мясистую ладонь и, сбросив башмаки, улегся на свободную кушетку. Вытянулся. Пристегнул маску и сделал глубокий вдох. Безвредная забава, легкий газ-галлюциноген, быстрое ощущение иллюзии, позволяющее скоротать день. Почувстовал, как к его черепу прикрепились электроды. Чтобы управлять его альфа-ритмом — таково было официальное объяснение. Если его иллюзия станет слишком необузданной, его разбудят прежде, чем он успеет причинить себе хоть малейший вред.

Помрат слышал, что электроды служат для другой, достаточно гадкой цели чтобы записывать галлюцинации на потребу миллионерам второго разряда, которым нравится иногда попробовать то, что заполняет сознание пролетария.

Помрат спросил об этом как-то у Джерри, но тот, конечно, все отрицал. А что этому толстяку еще оставалось делать? И не все ли равно, подумал Помрат, если Дворец Грез будет торговать подержанными галлюцинациями?

Хозяевам его вольно воровать альфа-ритмы любого человека, если они им так нужны. Он, Помрат, получает достаточное удовлетворение за свои полтора, его собственнические инстинкты на этом и заканчиваются.

Он погрузился в забытье.

Он увидел себя обладателем второго разряда, хозяином виллы на искусственном острове в Средиземном море. На нем ничего не было, кроме полоски зеленой ткани вокруг пояса. Он блаженно возлежал на пневмокресле у самой кромки изумрудной воды. В кристально чистой воде плыла девушка, ее загорелая кожа сверкала на солнце, когда она рассекала спиной водную гладь. Она улыбалась ему. Помрат приветствовал ее небрежным взмахом руки.

В воде, подумал он, она выглядит совершенно прелестно.

Он был наместником по личным контактам на Исламском Востоке. Прекрасная синекура для гражданина второго разряда, требовавшая время от времени визитов в Мекку и присутствия на нескольких конференциях каждую зиму в Каире. У него был уютный дом возле Фарго в Северной Дакоте, приличная квартира в Нью-Йоркской зоне Аппалаччии и, разумеется, этот остров в Средиземном море. Он твердо рассчитывал получить первый разряд после очередной кадровой перетасовки в Верховном Правлении. Дантон часто с ним советовался. Клуфман приглашал несколько раз на обед на сотом подземном этаже. Они обсуждали сорта вин. Клуфман назвался знатоком. Он и Помрат провели чудесный вечер, обсуждая достоинства Шамберти, выработанного синтезаторами в семьдесят четвертом. Этот семьдесят четвертый был хорошим годом. Особенно для синтеза бургундского.

Хелейн вышла из воды и теперь стояла ослепительно голая прямо перед ним. Ее загорелое пышное тело отражало солнечные лучи.

— Дорогой, почему бы тебе не поплавать? — спросила она.

— Не мешай. Я решаю очень деликатный вопрос.

— Ты же знаешь, тебе это вредно! От этого у тебя сильно болит голова!

Разве ты забыл, что за тебя обязано думать правительство!

— Мелкие исполнители вроде твоего брата Джо? Не говори ерунды, прелесть. Есть правительство, а есть Верховное Правление. Между ними большая разница. У меня есть свои обязанности. Я должен сидеть здесь и думать!

— Над чем же ты сейчас думаешь?

— Как помочь Клуфману убить Дантона.

— В самом деле, дорогой? Но мне всегда казалось, что ты принадлежишь фракции Дантона!

Помрат улыбнулся, как улыбается умудренный огромным жизненным опытом мужчина только начинающему познавать окружающий мир мальчишке.

— Был. Однако Клуфман — тонкий ценитель хороших вин. Он соблазнил меня.

Как ты думаешь, что он уготовил Дантону? Это гениально! Автономный лазер, запрограммированный выпустить луч точно в него в ту самую минуту, когда…

— Не надо рассказывать, дорогой, — остановила его Хелейн. — Ведь я могу выдать твою тайну!

Она повернулась к нему спиной. Помрат окинул взглядом ее роскошные формы. Никогда еще она не выглядела столь великолепно, подумал он. И тут же задумался, стоит ли ему принимать участие в заговоре против Дантона.

Ведь, если разобраться, Дантон смог бы щедро наградить его за информацию.

Право же, об этом стоит поразмыслить.

Из виллы на четырех коротких телескопических ногах выкатился робот-дворецкий и остановился рядом с шезлонгом Помрата. Помрат с обожанием глядел на этот серый металлический ящик. Что может быть лучше гомеостатического дворецкого, запрограммированного удовлетворять потребности своего хозяина в спиртных напитках.

— Очищенный ром! — приказал Помрат.

Рука робота, похожая на лапу паука, протянула ему бокал. Помрат пригубил напиток. Внезапно в сотне метров от берега море запузырилось и закипело, как будто из его глубины стало подниматься какое-то чудовище.

Огромный, похожий на штопор, нос взломал поверхность воды. Металлический кракен. Вот кто сегодня у нас в гостях!!! Помрат сделал как бы защитный жест рукой, и тотчас же охранные ячейки острова выбросили защитную изгородь из медной проволоки высотой более трех метров. Толщина проволоки была примерно два миллиметра. Между прутьями сверкал защитный экран.

Кракен неуклюже заковылял к берегу, игнорируя защитный экран. Вздымаясь над водой на высоту семи метров, эта серо-зеленая громадина с большими желтыми глазами отбрасывала длинную тень на Помрата и Хелейн. На циллиндрическом черепе открылась крышка и оттуда высунулась платформа, с которой стал спускаться какой-то человек. Значит, кракен был просто транспортным средством, с удивлением отметил Помрат. Он узнал того, кто направлялся сейчас к берегу, и дал команду убрать экран.

Это был Дантон!

Ледяные глаза, острый загнутый нос, тонкие губы, темная кожа, выдающая не просто смешанную кровь. Дантон! Как только этот обладатель первого разряда ступил на берег, он вежливо поклонился голой Хелейн и поднял вверх обе руки, приветствуя Помрата. Помрат постучал пальцем по пульту управления робота-дворецкого. Стальной ящик пулей бросился за еще одним пневмошезлонгом для гостя. Дантон подождал и с блаженством растянулся в принесенном кресле. Помрат протянул ему бокал. Дантон искренне поблагодарил хозяина и немного пригубил. Его лицо выразило блаженство.

Хелейн легла на песок перед ними, подставляя жгучему солнцу спину.

— А теперь, мой дорогой, давай поговорим о Клуфмане, — спокойно произнес Дантон через минуту. — Пришло время…

Помрат очнулся, ощущая во рту привкус старых тряпок.

Всегда так, подумал он с грустью. Как только галлюцинация принимает самый интересный оборот, действие наркотика кончается. Не раз и не два он платил за двойную дозу, чтобы подольше продлить удовольствие. Но всякий раз, несмотря на это, галлюцинации прерывались в самую напряженную минуту.

Продолжение следует, как бы заявляла маска, опуская занавес. А чего еще он мог ожидать? Искусно отработанный эпизод, завязку, разворот действия, кульминацию, эпилог? С каких это пор мир подчиняется законам классической драмы? Он поднялся с кушетки и направился к столу служителя, чтобы сдать маску.

— Ну как, Норм, приятно провел время?

— Ужасно, — откликнулся Помрат. — Меня понизили в разряде до двадцатого и приговорили к пожизненному заключению. Затем нашли для меня работу помощника робота по ремонту канализационной сети. После этого у меня начался рак внутреннего уха…

— Э, меня не проведете! Разве у нас можно увидеть такой сон?

— Верно, — согласился Помрат. — Весьма забавный сон. Вполне недурно всего за полтора!

— У вас отличное чувство юмора, Норм. Не понимаю, откуда такие как вы берут свои забавные шутки? Неужели придумываете?