- Исчезни, - сказал он.

Монитор исполнил приказ с предельным усердием.

Карст внимательно смотрел на экран скрытой камеры. Человек на экране стоял к объективу спиной, глядя в большой координационный куб в кабинете городского администратора. Отблески света падали на выбритую и смазанную маслом голову проктора. Амальфи смотрел поверх левого плеча Карста, крепко зажав в зубах свежую сигару с гидропонных плантаций.

- Лысина у него не хуже моей, - сказал мэр. - И, судя по черепу, он еще юноша, сорок пять, не больше. Ты его узнаешь?

- Пока нет, - ответил Карст. - Все прокторы бреют головы. Если бы он обернулся... ага, ясно. Это Хелдон. Я сам его только раз видел, но узнать его нетрудно. Для проктора он молод. В Большой Девятке считается возмутителем спокойствия. Кое-кто подозревает в нем друга крестьян. Во всяком случае, за плеть он хватается не так скоро, как остальные.

- Зачем он мог к нам пожаловать? Наверное сам расскажет, - сказал Карст не спуская глаз с фигурки проктора на экране.

- Ваша просьба меня озадачила, - произнес голос Хейзлтона из громкоговорителя над экраном.

Сам администратор оставался за границей поля зрения, но его интонация была красноречива: за мурлыканьем кота пряталась решимость тигра.

- Мы рады, конечно, что можем оказать клиенту новые услуги. Но мы даже не подозревали, что в ИМТе сохранились антигравитационные машины.

- Не делайте из меня дурака, господин Хейзлтон, - сказал Хелдон. - И вы и я - мы оба знаем, что когда-то ИМТ был небесным странником, таким же, как ваш город. Мы знаем также, что ваш город, подобно всем окским городам, желал бы заполучить собственную планету. Вы ведь не будете возражать, что ума у меня достанет сообразить хотя бы это?

- Будем считать, что да, - сказал голос Хейзлтона.

- Тогда позвольте заметить - у меня нет сомнений, что вы готовите восстание. Вы осторожны, вы не нарушаете буквы контракта, вы просто не осмеливаетесь, и мы тоже - земная полиция в том отношении защищает нас друг от друга. Сам мэр Амальфи знает, и ему так же напомнили, что крестьянам разговаривать с жителями города запрещается законом. К сожалению, жителям не запрещается вступать в беседу с крестьянами. И если мы не в состоянии запретить крестьянам приходить в город, вы не обязаны делать сие вместо нас.

- Вы избавили меня от необходимости обратить ваше внимание на данное обстоятельство, - заметил Хейзлтон.

- Именно. И скажу еще, что когда эта ваша революция начнется, вы, нет сомнений, одержите победу. Не знаю, какое оружие вы дадите в руки сервам, но полагаю, оно будет много лучше любого нашего. Нам далеко до вашей технологии. Товарищи со мной не согласны, но я люблю смотреть на вещи, как они есть.

- Интересная теория, - промурлыкал Хейзлтон.

Последовала недолгая пауза, и в тишине явственно послышалось негромкое постукивание. Пальцы Хейзлтона, догадался Амальфи. Администратор постукивает по столешнице, как бы в некотором нетерпении. Лицо Хелдона по-прежнему не выражало ничего.

- Прокторы уверены, что своего не отдадут, - сказал Хелдон наконец. Если вы превысите сроки стоянки, указанные в контракте, они начнут войну против вас. И закон будет на стороне прокторов. К сожалению, до Земли очень далеко. Вы победите. Меня интересует одно - подготовиться к побегу.

- С помощью антигравов?

- Совершенно верно. - Улыбка чуть тронула углы каменного рта проктора. - Буду откровенен с вами, господин Хейзлтон. Если дойдет до войны, я буду драться до последнего вместе со всеми другими прокторами, мы будем драться за эту планету. К вам я пришел только потому, что вы можете починить гирокруты ИМТа. И не более. Предателем я становиться не намерен, можете не сомневаться.

Хейзлтон как будто решил играть роль упрямого тупицы.

- Одного я понять не в состоянии - почему я должен вам помогать?

- Оцените ситуацию. Прокторы будут сражаться, они убеждены, что ничего другого не остается. Бой, скорее всего, будет безнадежно проигран, но какие-то повреждения вашему городу они в любом случае причинить успеют. Честно говоря, если только вам сильно не повезет, ваш город будет покалечен до неремонтируемого состояния. Далее. Кроме меня и еще одного человека, никто из прокторов не знает, что гирокруты ИМТа все еще способны действовать. Следовательно, прокторы не совершат попытки бежать с помощью антигравов, вместо этого попробуют вас разгромить, выбить с планеты. Но если машины будут отремонтированы, и у пульта окажется знающий человек...

- Понимаю. Вы предлагаете запустить ИМТ в полет, пока город не разрушен. Нам вы предлагаете планету и шанс свести повреждения нашего города до минимальных. Гм-м, довольно интересное предложение. Допустим, мы сделаем осмотр ваших гирокрутов, чтобы убедиться - они все еще в рабочем состоянии. Не сомневаюсь, что ими давненько не пользовались, а машины, оставшись без присмотра, имеют свойство стопориться. И если ваши антигравы еще подают надежды, мы поговорим об условиях сделки. Согласны?

- Придется, - проворчал Хелдон.

Амальфи увидел блеск холодной радости в глазах проктора. Амальфи сразу узнал этот блеск - ведь он сам не раз скрывал подобный же в собственный глазах, хотя всегда скрывал намного удачнее, чем этот юный проктор. Амальфи выключил экран-шпион.

- Итак? - сказал мэр. - Что у него на уме?

- Он задумал недоброе, - медленно произнес Карст. - Глупо было бы давать ему хоть какое-нибудь преимущество. Причины, которые он назвал, выдуманы.

- Конечно, - сказал Амальфи. - Кто же выдаст истинные причины? А, привет, Марк. Что скажешь о нашем новом друге?

Хейзлтон вышел из лифта, подпрыгнув разок на упругом бетоне, который покрывал пол рубки.

- Глупец, но опасный, - сказал администратор. - Понимает, что ему известно не все. Понимает также, что мы не знаем, к чему он ведет на самом деле. И он на своем поле. Такое сочетание мне не по душе.

- Мне оно самому не по душе, - согласился Амальфи. - Если враг начал выдавать сведения, значит, держи ухо востро! Ты веришь, что большинство прокторов не подозревают о гирокрутах?

- Я уверен, что не подозревают, - осторожно сказал Карст, и мэр с администратором повернулись к нему. - Прокторы не верят, что вы задумали захватить их планету. По крайней мере, они думают, что вы хотите не этого, и вообще, мне кажется, их это не волнует.