Тихим вечером, когда я беседовала с госпожой Сайсё[2] , старший сын Митинага – Ёримити [992—1074] —приподнял край бамбуковой шторы и сел на пороге. Выглядит он намного старше своих лет, и жесты его благородны. «Так трудно иметь дело с женщинами», – заводит он задушевный разговор о любви, и тогда понимаешь, как несправедливы те, кто называет его ребенком, а уж как он красив – краснеешь от смущения. Разговор еще не окончен, но он внезапно уходит, промолвив только: «В полях цветов патринии с избытком»[3] , заставляя вспомнить о герое повести, которым так восхищаются.

Как все-таки странно, что такие мелочи вдруг приходят на память, а то, что волновало когда-то, с годами забывается.