Иначе говоря, накопленный к настоящему времени наукой материал настоятельно требует отказа от положения о том, что производственная деятельность с самого начала была сознательной и волевой. В свете новых данных стало ясно, что производственная деятельность, с одной стороны, мышление и язык, с другой, возникли не одновременно, а с разрывом примерно в 1 млн. Лет.

И эти открытия не только не опровергают а наоборот, полностью подтверждают и одновременно конкретизируют положение о том, что труд породил сознание. Хотя производственная деятельность в идеале выступает только как сознательная и волевая, реально она не могла возникнуть иначе, как в животной форме. На это обстоятельство в своё время прозорливо указывал Карл Маркс. Определив труд как сознательную, волевую, целенаправленную деятельность, К. Маркс тут же подчеркнул, что он не рассматривает здесь "первых животнообразных форм труда", что он предполагает труд "в такой его форме, в которой он составляет исключительное достояние человека". Появлению труда как целенаправленной сознательной деятельности, по мнению Карла Маркса предшествовал период, когда труд ещё не освободился от своей примитивной инстинктивной формы".

Говоря об инстинктивном характере первоначального труда, К. Маркс имел в виду, что эта деятельность не направлялась волей и сознанием, не носила целенаправленного характера, была животной по своему механизму. В свете современных данных о механизме поведения высших животных форму, в которую была облечена при своём возникновении производственная деятельность, нельзя охарактеризовать иначе, как условно-рефлекторную.

Эта форма с самого начала находилась в противоречии с производственной деятельностью, что однако, не исключало полностью возможности какого-то развития последней. Но рано или поздно и эта крайне ограниченная возможность была полностью исчерпана. Начиная с определённого момента дальнейшее совершенствование производственной деятельности в животной оболочке стало абсолютно невозможным. Насущной необходимостью стало освобождение производственной деятельности от животной формы, превращение её в сознательную волевую, что разумеется предполагало начало существенной перестройки морфофизиологической организации производящих существ, и прежде всего структуры их мозга. Если производственная деятельность возникла с хабилисами, то она начала становиться сознательной, волевой лишь с переходом к питекантропам"(4).

Таким образом в свете данных новейшей науки трудовая деятельность Хабилисов не просто определена, а научно доказана, как деятельность инстинктивная животнообразная или условнорефлекторная а питекантропы согласно этой теории сразу шагнули из царства животных в царство человека.

Что же смущает нас в этой научной теории, положения которой плотно как кирпич к кирпичу пригнаны друг к другу.

Обратимся к фактам.

Как известно культура питекантропов характеризуется так называемой ашельской культурой, которая пришла на смену шелльской "Ашельские рубила читаем мы в "Истории каменного века" "имели более правильные треугольные, миндалевидные или овальные очертания. Поверхность ашельских рубил зачастую сплошь обработана сколами, КОТОРЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВОВАЛИ О ХОРОШЕМ ЗНАНИИ СВОЙСТВ КРЕМНЯ, О БОЛЕЕ УМЕЛОЙ РУКЕ МАСТЕРА, КОТОРАЯ ТЕПЕРЬ НАНОСИЛА ХОРОШО РАССЧИТАННЫЕ И МЕТКИЕ УДАРЫ. (5). ( Выделено мной С. Язев-Кондулуков).

То есть на стадии питекантропов произошло не просто "повышение производительности труда" (6) а качественное изменение самого трудового процесса становящихся людей, что и выразилось в более сложной, более совершенной форме изготовляемых ими орудий. Как видно из вышеприведённой цитаты это КАЧЕСТВЕННОЕ ИЗМЕНЕНИЕ В ПЕРВОБЫТНОЙ КУЛЬТУРЕ ТРУДА ПРОИЗОШЛО ПОТОМУ, ЧТО СТАНОВЯЩИЕСЯ ЛЮДИ УЖЕ ЛУЧШЕ ЗНАЛИ СВОЙСТВА КРЕМНЯ, ВЕЩЕСТВА ПРИРОДЫ С КОТОРЫМ ОНИ ЕЖЕДНЕВНО СТАЛКИВАЛИСЬ В ХОДЕ ПРАКТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

Если исходить из животнообразной условнорефлекторной формы труда первых людей, то мы никогда не найдём объяснения этому феномену. В самом деле условнорефлекторная деятельность образуется на основе безусловного рефлекса, который подкрепляется внешним раздражителем, закрепляется временная связь между центрами анализаторов и центрами безусловного рефлекса. Условными рефлексами широко занималась школа Павлова они хорошо известны. Но для нас не это главное, ГЛАВНОЕ ТО, ЧТО УСЛОВНОРЕФЛЕКТОРНАЯ ФОРМА ПОВЕДЕНИЯ КОТОРАЯ ЯВЛЯЕТСЯ БЕЗУСЛОВНО ВЫСШЕЙ ПО СРАВНЕНИЮ С ИНСТИНКТИВНОЙ ФОРМОЙ ПОВЕДЕНИЯ ВОЗНИКАЕТ НА ОСНОВЕ БЕЗУСЛОВНЫХ, ВРОЖДЁННЫХ РЕФЛЕКСОВ. И ПОВЕДЕНИЕ ЖИВОТНОГО ОСНОВАННОГО НА УСЛОВНЫХ РЕФЛЕКСАХ НИКОГДА НЕ ВЫХОДИТ ЗА РАМКИ ЧИСТО БИОЛОГИЧЕСКОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ СВОИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ. ТОГДА КАК ИЗГОТОВЛЕНИЕ ДАЖЕ САМЫХ ПРОСТЕЙШИХ ОРУДИЙ ТРУДА "ЕСТЬ ОТКЛОНЕНИЕ ОТ ЕСТЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ (ЕСТЕСТВЕННОГО ПОВЕДЕНИЯ С. Язев- Конд.) МЕЖДУ ОСОБЯМИ СТАДА"(7) И КОТОРОЕ КАК МЫ УВИДИМ В ДАЛЬНЕЙШЕМ ДАЖЕ У ПЕРВОБЫТНЫХ ЛЮДЕЙ БЫЛО ГОРАЗДО ШИРЕ И РАЗНООБРАЗНЕЕ И ТОЛЬКО УСЛОВНЫМИ РЕФЛЕКСАМИ НЕ ОГРАНИЧИВАЛОСЬ.

Если внимательно проанализировать эти теоретические взгляды, то можно увидеть, что в основании их лежит сравнение морфофизиологического строения АВСТРАЛОПИТЕКОВЫХ-ХАБИЛИСОВ- И ПИТЕКАНТРОПОВ В ОСОБЕННОЙ МЕРЕ РАЗМЕРЫ ИХ ГОЛОВНОГО МОЗГА.

Но гипотеза мозгового рубикона КАК ЕДИНСТВЕННО КОНСТИТУИРУЮЩЕГО ПРИЗНАКА отделяющего человека от животных не получила в наше время особого распространения.

Как пишет в своей книге "Происхождение человека и общества" И.Л. Андреев "исследования последних десятилетий показали, что на заключительных этапах антропосоциогенеза всё более определяющую роль играла не столько масса мозгового вещества (которая например у классического неандертальца не уступала а порой и превышала соответствующий показатель у современного человека), ( следуя такому прямолинейному упрощённому взгляду на эволюцию человека можно признать неандертальца больше человеком чем кроманьонца) сколько его структура, уровень морфологической организации, хотя конечно увеличение объёма мозга и особенно его разрастание в высоту явились объективной основой его эволюции.