- Мари, это… это… Жан – Марсель, художник, о котором я тебе говорил...

Леро развалился рядом с девицей, потом подумал и накинул на плечи мятую рубашку. Это было совершенно не обязательно в сложившейся ситуации.

- Жан – Мишель… Странно, что вы говорили обо мне, но я все же вас оставлю.

- Ни в коем случае!! – запротестовал Леро вскакивая. Рубашка слетела с его плеч, но он этого не заметил. – И мы действительно говорили о тебе Мишель, правда, не сегодня. Представь, я познакомился с Мари на твоей выставке! Я даже обещал вас познакомить и как видите, сдержал слово.

Через некоторое время выяснилось, что на выставке он был не с ней, а с кем - то другим. Позже это оказалась уже не моя выставка, что было неудивительно, я еще ни разу не выставлялся, а только грезил этим. Но он, по – крайней мере, запомнил, что я художник, с той первой встречи в Тюильри.

Гийом не был пьян, но что – то определенно на него действовало, он смеялся как помешанный. И, кажется, совсем не понимал что делает, или говорит.

Загремело стекло. Пытаясь угостить вином, Гийом разбил несколько бокалов. Потом что - то с грохотом полетело на пол. Мне пришлось ему помочь, иначе бы Леро расколотил весь дом.

Наверное, лучше было уйти, но я боялся оставить эту пару в полутемной, душной комнате. Казалось, в любую секунду Гийом сотворит что – нибудь ужасное или с собой или с девушкой на золотом диване.

Так и не решив, как поступить, я пил божоле и смотрел на их возню. Мари смеялась и пыталась отнять у поэта хрустальный флакон с духами, которыми он то и дело опрыскивался. Раздался мелодичный звон, а гостиная наполнилась дурманящим ароматом цветов.

- Гийом, ты разбил мое «Утро в саду»!

- Мышка, я куплю тебе что – нибудь получше! - засмеялся Леро, вскакивая. - Сегодня же… или… Открою окно…

- Гийом, вы поранились! – испуганно воскликнул я.

Забыв об окне, Леро завернул к бару, оставляя за собой кровавый след. Он порезал ногу стеклом, но даже не замечал этого. Я достал носовой платок. Обмакнул в водке «Император Константин», которую обнаружил в запасах Гийома, и пытался уговорить заняться царапиной. Но это было невозможно. Он или снова хохотал или отталкивал меня.

- Да, успокоитесь вы, наконец, или нет?! - разозлился я, уже силой заставляя Леро сесть на диван.

- Ничего себе… - вырвалось у него. Поэт перестал смеяться, и несколько секунд смотрел на меня снизу вверх. – Ну, и что будет… дальше, Марсель?

- Жан – Мишель… Я обработаю вам рану, - убрав руки с его плеч, пробормотал я.

- Звучит не очень… заманчиво… Придумаешь что – нибудь еще?

- Что? Если пропустить момент, может начаться заражение.

- Ты его пропустил…

Леро вздохнул, позволяя устроиться рядом, но сделать ничего не давал. Я сдался, а он со смешком гладил меня стопой по бедру, размазывая по брючине кровь. Тело отзывалось на эти движения, и я боялся, что большего уже не потребуется. Гийом, наверное, это понял и с улыбкой оборвал ласку.

- Ну, что ты там хотел, доктор?

Я сглотнул, и стал шарить в поисках платка. Но ладонь нащупывала лишь помады, которыми был засыпан диван. Наконец я подцепил пальцами ткань.

- Нужно снова смочить… Сейчас…

Я хотел вскочить, но Леро потянул меня к себе.

- Да, подожди… художник... Может быть... просто слижешь кровь?

- Что? - немного растерянно спросил я, но мужчина не повторил, только медленно облизнул губы. Я понял, что не ослышался и покачал головой.

- Нет? - переспросил он, и предложил это Мари, о существовании которой, я напрочь забыл.

Девочка пригнулась и несколько минут вылизывала сочащуюся кровь со ступни Леро. Я в смятении смотрел на то, как она это делает, и как это волнует Гийома. Ему нравилось. Кровь давно остановилась, но Мари не отрывалась от своего занятия, до тех пор, пока он сам не отстранил ее.

- Жан – Матис, тебе не жарко? Может быть… снимешь сюртук? И все остальное, а то… я чувствую себя как - то неловко, когда ты одет.

Я отказался, тогда Леро начал снимать его сам.

- Мари, помоги! - смеясь, крикнул он, потому что я начал сопротивляться.

Вдвоем они раздели меня. Я дрожал от случайных прикосновений Гийома тогда, как нежные руки Мари уделявшие мне куда больше внимания, только раздражали. Хотелось немедленно их скинуть, но я, боясь все испортить, конечно, не решался на это. Поглаживания Леро уже не были так случайны, но я совершил ошибку, когда так подумал. Он стряхнул мои руки, и потянул к себе Мари, вынуждая смотреть на их ласки.

В какую - то минуту Гийом повернул голову. Его взгляд побудил к действию, и я склонился к нему, выпрашивая поцелуй. Поэт пресек порыв, прижав пальцы к моим губам, и чуть надавил, медленно проникая между ними.

Я поднял глаза на Леро, и, повинуясь беззвучному приказу с его уст начал сосать тонкие пальцы. Я подумал, он хочет, чтобы я занял место Мари, между его ног, но Гийом лишь с улыбкой качнул головой.

Через несколько минут он сам отстранил девчонку. Вжал меня в спинку дивана коленом и провел членом по лицу. Я разжал рот, но Леро он не интересовал. Поэт грубо вял меня за волосы и продолжал беспорядочные движения, пока со стоном не выкинул семя…

Я не смел шевельнутся, и неловко смотрел на мужчину. Забыв обо мне, Гийом стоял у бара и неторопливо пил вино.

- А ты… мальчик, на что – то другое рассчитывал? – смеясь, спросил он. - Ну, извини. И вытрись наконец чем – нибудь, или умойся. Ванна там, - он кивнул в сторону, - Мышка, покажи ему…

Я так дрожал, что не мог вымолвить ни слова. Стыд, и обида жгли щеки. Я ненавидел себя, Леро, и его маленькую грязную шлюху, смеявшуюся вместе с ним. Хотя сейчас чувствовал, что намного грязнее ее.

*****

Я больше не искал с Леро намеренных встреч, а любая случайная, вызывала лишь новую обиду - он даже не замечал меня. Поэтому придя с Галбрейтом в салон мадам Ансело, и встретив Гийома, я с трудом держал себя в руках.

Порывы уйти, каждый раз, пресекались моим приятелем или самим Леро - невольно любуясь им, я уже не решался на побег. Порочный гений блистал целый вечер, затмевая собой всех присутствующих.

Леро чувствовал на себе мой взгляд. Чувствовал на расстоянии, волнение, которое я испытываю, но, как будто забавлялся им. Его серые глаза все чаще обращались в нашу сторону, а насмешливая улыбка не сходила с тонких губ.

Я устал то краснеть, то бледнеть, и пытался улизнуть от Галбрейта, который не отходил от меня ни на шаг.

- Хватит убегать, Мати, - улыбнулся Шарль.

- Я не убегаю. Просто выйду на балкончик. Нужно подышать воздухом.

- Ты прямо как барышня. Ладно, пойдем…

- Шарль… я один хочу. Ну, чего ты? - я с усилием освободил руку, потому что художник до последнего не выпускал мое запястье. И вообще удивлял сегодня. Всегда мрачный, и меланхолично рассеянный Галбрейт смеялся весь вечер. Я не находил поводов для веселья, но может не замечал их, поглощенный мыслями о Леро. - Я на пять минут.

Галбрейт молча кивнул и с какой – то досадой отвернулся.

Я вышел на балкон. Моросил дождь, больше походящий на водяную пыль. Лиловое небо казалось так близко, что его можно потрогать рукой. А серебристый Париж под ним медленно тонул в осенних сумерках.

Я поежился от сырости, и холода залезавшего под одежду. Но возвращаться в гостиную мадам и быть посмешищем для Леро еще не хотел. Уверен если бы не Шарль, он бы обязательно нашел способ обсмеять меня публично. Наверное, Галбрейт это чувствовал, поэтому не отпускал от себя весь вечер.

- Шарль, я же сказал, что хочу побыть один, - услышав скрип за спиной, произнес я.

- Уверен в этом? Могу уйти.

Вздрогнув, я повернулся на голос Гийома Леро. Мужчина стоял, привалившись к балконной двери, и со смешком смотрел на меня.

Словно пытаясь от него убежать, я подался назад, и прижался к низкому, особенно при моем росте, ограждению. Наверное, я мог перевернуться, если бы очень постарался. Может, со стороны это казалось иначе. Во всяком случае, Леро слишком быстро очутился рядом, а его пальцы сжимали мое плечо.

- Осторожно… дурачок…

- Все в порядке… Гийом… - запинаясь, пробормотал я, больше смущенный готовностью меня спасти, чем близостью.

- Вижу…

Мужчина отстранился, и, облокотившись о перила, несколько минут разглядывал огоньки фонарей, гирляндами обвивавшие улицы. Их разгоралось все больше, и больше, и вскоре город засиял, словно в преддверии какого - нибудь торжества.

Я с раздражением провел рукой по волосам, убирая ненавистные кудряшки со лба. Порыв ветра, уничтожил на голове все мои парикмахерские умения. Не представляю, как с этим боролся Гийом, но из его идеальной прически не выбилось ни единой пряди.

- Не убирай тебе идет… - Леро повернулся. - И краснеть тоже… Надо почаще тебя смущать, Жан – Матис.

Я хотел его поправить, но почему – то не решился.

Поэт вздохнул.

- Такой скучный прием. Если бы не я, все давно бы разбежались. Галбрейт был прав, что не хотел идти. Как… кстати, уговорил его?

- Ну… никак... Шарль сам предложил. А он не хотел идти?

Гийом не ответил и как – то странно смотрел на меня.

- Здесь прохладно… Может быть, вернешься в гостиную? Ты весь дрожишь, Жан – Матис. Или это не от холода?

- От холода, - прошептал я, - от вашего… холода Гийом.

Леро издал короткий смешок.

- После того вечера у меня… ты сам пропал.

- Кажется… мы виделись раза четыре… после… того вечера. И вы до сих пор не можете запомнить мое имя.

- Я не очень пытаюсь… - признал он. - Но я не забыл, что оно розовое. Да и мы можем начать знакомство заново.

Пока я пытался понять, что это значит, кроме очередной издевки, поэт шутливо представился и вынудил сделать то же самое, выдавив из меня нервную улыбку. Не выдерживая его взгляда, я опустил глаза. Щеки горели, я буквально боялся дышать рядом с Леро.

Опьянение первым чувством, неискушенность, и полная потеря собственной гордости медленно вели меня к самому разрушительному роману в жизни. Хотя веди я себя чуть иначе, Гийом никогда бы не был во мне заинтересован.