Ранджит поправил лыжи на плече и сдвинул на затылок свою новую сувенирную вязаную шапочку с эмблемой курорта — совой со Старой Земли — чтобы утереть пот со лба. Лыжный сезон подходил к концу, и народу собралось необычно много, даже учитывая репутацию Афинского курорта. Что означало длинные очереди, медленное продвижение, особенно ко входу в башни подъемников, а раннее утро постепенно подходит к концу пока они со Сьюзан еле двигаются в длинной очереди. Несмотря на свежевыпавший снег, температура снаружи поднялась выше нуля, солнце светило с безоблачного неба и в крытом зале у подножия подъемника было явно жарко. Термореактивный материал его комбинезона поддерживал комфортные для тела двадцать два градуса, но не мог защитить его макушку, припекаемую сияющим сквозь кристаллопласт крыши солнцем.

Башня подъемника возвышалась над ними как приземистый, массивный цилиндр, сделанный из светлого металла. Ранджит был слегка удивлен тем, что владельцы курорта не придали ей более «традиционный» вид, в соответствии со швейцарским стилем с крутыми крышами, в котором были исполнены остальные постройки. «Может быть они решили, что не смогут придать сорокаметровой сфере, установленной на цилиндре шестидесяти метров в высоту и пятнадцати в диаметре никакого другого вида, кроме как докосмической водонапорной башни, и решили не заморачиваться, — подумал он с улыбкой. — А может быть они специально добивались наиболее резкого контраста».

В любом случае подъемник — один из четырех обслуживавших трассы Афинского курорта — был местом, в котором сходились несколько очередей лыжников, каждая проходя по своему крытому кристаллопластом залу. Вагончики подъемника подходили к вершине башни по два за раз, затем каждая пара опускалась вниз по направляющим к подножию, загружалась пассажирами, и с легкостью вновь взмывала в небо, чтобы доставить их до назначенной трассы. Парящие пузыри из металла и кристаллопласта блестели и искрились под солнцем подобно магическим драгоценностям, и он задумался, не было ли это тоже запланированным эффектом. Это зрелище безусловно притягивало внимание, а их величественное движение — подобно па гигантского, сложного танца — вероятно помогало отвлечь людей от мыслей о том, сколь долго им приходится стоять в очереди в часы пик.

Он проводил взглядом последнюю пару вагончиков, удалявшихся по невидимым воздушным рельсам проложенным для них наземными антигравами и силовыми пластинами башни, и натянул свой шапочку. Первый вагончик из следующей пары согласно расписания направлялся к трассам для начинающих, и они со Сьюзен должны были погрузится в него без проблем.

— Уверены, что справитесь без меня?

Он обернулся и увидел Сциллу Берчи, поднявшую бровь в улыбке. Учитель истории была высокой, стройной женщиной с коротко подстриженными каштановыми волосами и серыми глазами, и он никак не мог привыкнуть к тому, насколько тихо она передвигается. Особенно учитывая то, что, как он знал, она была одним из людей у которых регенерация не работала и что одну из ее ног — кажется правую, хотя он не был уверен в этом — заменил протез в результате инцидента приведшего к ее отставке из морской пехоты. Не то, чтобы она подкрадывалась или что-то в этом роде, просто она постоянно двигалась мягко, как охотящаяся кошка. В любом случае, он ее очень любил и повернулся к ней с ответной улыбкой.

— С Сюз и мной все будет нормально, мэм — заверил он — Обещаю, как только мы поднимемся, сразу же обратимся к инструктору.

— Я не о вас беспокоюсь, молодой человек — проинформировала его миз Берчи с огоньком в глазах — Во всяком случае не напрямую. Мне бы хотелось знать, не нужна ли будет Сьюзан моя помощь, чтобы управится с вами!

— Ну, думаю, я справлюсь, — сказала Сьюзан. — Им на самом деле достаточно легко управлять, если знать, на какие кнопки жать.

— Ну спасибо ! — пробормотал Ранджит, а она хихикнула.

— В таком случае, полагаю, я могу вас предоставить самим себе, — на этот раз миз Берчи была серьезна. — Мистер Флеро получил группу в которую входят близнецы Крепсоны и Донни Тергесен. — Она закатила глаза. — Даже учитывая помощь Моники, ему понадобятся все свободные укротители, чтобы держать в руках такую банду. А вы двое наслаждайтесь, но будьте осторожны!

Она погрозила им пальцем с суровостью, слабо вяжущейся с блеском ее глаз, развернулась и отправилась своей дорогой. Ранджит и Сьюзан обменялись красноречивыми взглядами. Одних близнецов Крепсонов было вполне достаточно, чтобы загрузить работой троих взрослых, а Донни Тергесен, по мнению его одноклассников, был реальным кандидатом на получение премии Дарвина*4 за выход через шлюз не надев гермошлема. Ранджит ни капли не завидовал мистеру Флеро и миз Берчи. Еще он был изрядно польщен комплиментом миз Берчи в его — и его сестры — адрес: решением положится на них.

Что, по раздумии, начинало казаться хитрым способом обеспечить их надежность. Разочаровать того, кто был о тебе хорошего мнения, казалось тяжелее, чем подтвердить подозрения того, кто считал, что ты все равно облажаешься.

Он усмехнулся при этой мысли и направился в раскрывшиеся двери вагончика подъемника.

— Браво-Лидер, говорит «Палаш». Вам дано разрешение приступать к высадке.

— «Палаш», Браво-Лидер подтверждает получение разрешения на высадку. Ложусь на курс.

Хонор мысленно кивнула потрескивающим голосам в ее наушнике. Хеджес, оставшись на «Палаше», координировал высадку с шаттлов всех трех крейсеров, пока Новая Тюмень заглядывал ему через плечо. Официально, это позволяло барону оставаться свободным от мелких деталей во время оценки учений. На самом же деле, как она подозревала, это было так потому, что Новая Тюмень старался не отрывать от места свою ленивую задницу и не приниматься за дело, которое можно было поручить другому… даже если не упоминать удовольствие, которое он безусловно получал стоя над душой у Хеджеса. С другой стороны, она сознавала, что ее интенсивная нелюбовь к нему могла повлиять на ее суждения. Несмотря на раздражающий маньеризм и плохой характер, у него была репутация успешного офицера, а перекладыванию своих обязанностей на подчиненных был предел, даже для кого-то с его высочайшими связями.

Но что бы ни думал Новая Тюмень, Хеджес успешно справлялся с делом. Он выдал ботам разрешение на высадку несколькими минутами позднее, чем Хонор сделала бы на его месте, но это было исключительно вопросом оценки ситуации, а у него в настоящий момент были гораздо более подробные данные о ботах других кораблей. Так что она следила за индикатором на лобовом стекле расслаблено положив руки на подлокотники ее кресла, но приготовившись немедленно принять управление если старшине Зарелло потребуется ее помощь. Лейтенант Фримантл, командовавший на учениях группой Браво, возглавлял десантную группу ботов, прорывавшихся вниз сквозь атмосферу. Хонор оторвалась от ИЛСа*5 и взглянула на стремительно приближавшиеся горы Аттики и узкую расселину Олимпийской долины сквозь колпак кабины.

Высоко на южном склоне расселины, которую люди называли Олимпийской долиной, ручеек талой воды струившийся по сырому, плотному слою свежевыпавшего снега по мере того, как его прогревало солнце, размыл небольшой кусок глины. Сам по себе, это был пренебрежимо маленький кусок, размером не более пары сантиметров, и он просто рассыпался, когда составлявшие его камешки потеряли сцепление между собой. Но этот кусочек лежал в основании целого пласта камешков и гравия, который, в свою очередь, поддерживал пласт камней… а на камни эти были под невыносимым давлением огромной массы снега лежащего на них. С исчезновением кусочка глины два его соседа сдвинулись и, в свою очередь, позволили пошевелится еще большему числу камней и глины.