Когда с едой было покончено, Фернандес вернулся к столу с высокой узкой бутылкой, полной золотистой жидкости, и двумя стаканами.

– Это наше фирменное, делается в Анкуде. Lмquido de oro. Жидкое золото. По-моему, оно вам понравится. Пожалуйста, угощайтесь.

Плеснув на дно стаканов, он подождал, пока гости пригубят и выскажут свое мнение. Инди признал, что вино весьма изысканно, и Маркус присоединился к его мнению.

Фернандес расцвел и наполнил их стаканы. Броуди указал на свободный стул.

– Пожалуйста, мистер Фернандес. Не найдется ли у вас пары минут, чтобы посидеть с нами?

Владелец ресторана огляделся и кивнул.

– Для обеда пока рановато, так что почту за честь.

Едва усевшись, Фернандес повел монолог об острове, рассказывая о селениях, своих любимых ресторанах и лучших блюдах. Он был готов без конца распространяться о морских блюдах: о сочных моллюсках и пресноводных креветках, о морских крабах с пятнистыми панцирями, об улитках и гигантских мидиях; но больше всего его привлекали омары с островов Сан-Фернандес. Похлопав себя по внушительному брюшку, он посоветовал попробовать кукурузный пирог под названием pastel de choclo, а также мясные паровые пирожки humita, напоминающие мексиканские тамале, но совсем без специй; и, конечно же, непременно, отведать empanada – сдобные пирожки с начинкой из мясного фарша, рыбы, курятины, лука, крутых яиц, изюма и оливок. Когда он перешел к винам, Броуди прервал плавный рассказ вопросом, часто ли Барриос захаживал сюда.

– Пока не уехал, то да. Он сидел за этим же самым столиком, под своей картиной. Это лишь одна из тех, где он нарисовал корабль- призрак и прочие странные вещи.

– Чем странные? – поинтересовался Инди.

Фернандес воздел указующий перст, подался вперед и прошептал:

– Не доверяйте птицам.

– В каком это смысле? – Инди стрельнул глазами в сторону полотна,

чтобы убедиться, что вороны по-прежнему на месте.

– У нас тут есть колдуны, способные обращаться в птиц.

– У нас в Штатах подобные истории называют бабушкиными сказками, – кашлянув, заметил Броуди.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросил Инди, заинтересовавшись, куда же Фернандес клонит. – При чем тут Барриос?

Тут распахнулась входная дверь, и в теплое помещение торопливо вошли несколько посетителей.

– Мне надо браться за работу, но если вы хотите потолковать о Барриосе, возвращайтесь, когда мы закрываемся. Я отведу вас к себе домой. У меня есть, что вам показать.

Как оказалось, Фернандес имел в виду именно то, что сказал. Закрыв ресторан в полночь, он повел их в свой коттедж, стоящий на холме над городом. Дома он зажег пару керосиновых ламп, показав стены, увешанные картинами. Инди тотчас же заметил, что все полотна без исключения подписаны инициалами "Х.Б." и посвящены каким-либо мистическим сюжетам. Очень много изображений птиц, иной раз рядом с женщинами, летающими на метлах. Традиционные ведьмы. Но нашлись и иные изображения людей – загадочные, угрожающие мужчины в черных одеяниях, очаровательные русалки, опирающиеся о камни залива, а еще странные женщины, выкрасившие себе половину лица в черный цвет.

– Боже мой! Это он, – охнул Броуди, указывая на портрет мужчины со светло-русыми волосами и такой прозрачной кожей, что сквозь нее видны синие прожилки вен. Судя по морщинкам в уголках голубых глаз, ему уже под шестьдесят. Но прежде всего внимание Инди привлекло выражение лица художника – полное муки, словно его пытают.

Фернандес откупорил бутылку вина, наполнил стаканы, и все трое уселись за стол.

– Люди на острове трудолюбивы, – начал Фернандес, – но вы обнаружите, что они с большой опаской относятся к чужакам, и не без причины.

– Из-за колдунов? – справился Инди.

– И притом могущественных, – Фернандес кивком указал на изображения "Калюша". – Из команды корабля.

– Погодите-ка, – недоумевал Броуди. – Вы хотите сказать, что колдуны прибывают на этом корабле?

– Они вселяют ужас в островитян уже не первый век. Здешние люди очень боятся причинять вред птицам, поскольку легенды гласят, что если кому-либо из членов экипажа будет причинен вред, пока он преображен, виновный будет либо убит, либо похищен и обречен веки вечные странствовать по морю в качестве галерного раба.

– А вы их встречали? – поинтересовался Инди.

– Быть может, и встречал – в виде вороны, пролетевшей надо мной, или в виде чужаков вроде вас. Но мне повезло, я не впутался в беду, вроде той, какая постигла Хуана Барриоса.

– Вот теперь мы сдвинулись с мертвой точки, – заметил Маркус.

Взгляд Инди снова скользнул по картине с угрожающими личностями.

– Он вам говорил, что встречался с ними?

Опорожнив стакан, Фернандес поставил его на стол.

– Однажды я попросил Хуана нарисовать корабль-призрак для моего ресторана. Тогда я еще не верил в "Калюш" – думал, что название привлечет посетителей, и только. Для меня корабль-призрак был лишь легендой, не более того. Но как только Хуан нарисовал

"Калюш", все для него переменилось, – Фернандес указал на один из портретов. – Они неотвязно преследовали его мысли, а со временем навестили лично, и притом не раз.

– Он вам об этом рассказывал? – спросил Маркус.

– Рассказывал, да не все. Но однажды ночью он взял меня поглядеть на корабль. Об этом случае я вам уже говорил. Тогда-то я и уверовал, что корабль существует не в одной только легенде.

– А что же случилось с Гансом… то есть, с Хуаном? У вас есть какие-либо догадки на сей счет?

Подойдя к окну, Фернандес раздвинул шторы. В комнату полился лунный свет. Чилиец обернулся к гостям, обрисовавшись темным силуэтом на фоне окна.

– Позвольте поведать вам другую историю. С месяц назад я навестил старика по имени Марселино, пригласившего меня к себе домой. В углу сидел еще один старик, не поздоровавшийся со мной и не проронивший ни слова. Он был настолько погружен в собственные мысли, что через некоторое время я просто перестал обращать на него внимание. В конце концов, Марселино объяснил, что молчаливый старик – его родной брат Теодоро, бесследно пропавший однажды ночью полсотни лет назад.

– Полсо-о-отни? – недоверчиво протянул Маркус.

– Где-то за месяц до того Марселино вдруг затосковал о Теодоро. Марселино было всего восемнадцать, когда его брат пропал. Он навестил родной дом на берегу Рио-Пудето, и там обнаружил брата, сидевшего в гостиной и одетого в ту же одежду, что и пятьдесят лет назад. Когда Марселино спросил у брата, где он был столько лет, Теодоро отвечал, что был на корабле и умолял больше ни о чем не спрашивать.

– На корабле-призраке? – уточнил Маркус.

Пропустив вопрос мимо ушей, Фернандес продолжал повествование:

– Я подошел к старику и спросил, не знает ли он чего-либо о Хуане Барриосе. Тот кивнул и сказал, что он на корабле. Больше он ничего не сказал.

– И все? – расстроился Маркус. – Больше вам ничего не известно?

– Еще одно, – подойдя к столу, Фернандес вновь наполнил свой стакан и пригубил вина. – При нашей последней встрече Хуан сказал мне нечто престранное. Я не знал, что и подумать. Он заявил, что видел свою жену Лорейн на корабле-призраке, и что он собирается воссоединиться с ней.

– Ее там быть не могло! – запротестовал Маркус. – Нет, она погибла.

– Они нашли ее в его голове, – Фернандес притронулся пальцем к виску. – Если эти порождения злых сил могут обращаться в птиц – значит, могут принять облик любого человека. Они сотворили ее, чтобы заманить его на борт.

Инди решил, что слышал достаточно.

– Вы можете отвести нас на то место, где вы с Хуаном видели "Калюш"?

– Прямо сейчас? – осведомился Фернандес.

– Сейчас ужасно поздно, Инди, – Маркус сунул руки в карманы.

– Маркус, не собираетесь же вы любоваться на корабль-призрак в полдень!

– Но ты в самом деле считаешь…

– Я отведу вас туда, – встрял Фернандес, – но за вашу безопасность я не ручаюсь.