Услышав стук в дверь и вздрогнув от неожиданности, он сказал:

– Войдите.

По стуку он догадался, кто пришел; к тому же он ждал сообщения. И все же он не отрываясь, молча смотрел на скульптуру, когда перед ним возник вомарк Квен. Молчал и вомарк – наверное, ему не хотелось отрывать Высокого Лорда от раздумий, он ждал, пока тот посмотрит на него. Морэм поднял голову и прочел на открытом лице вомарка, несущем на себе заметную печать прожитых лет, что долгожданные новости были не те, на которые он рассчитывал.

Морэм не предложил Квену сесть: он знал, что вомарк предпочитает стоять. После всего, что им пришлось вместе пережить, они стали добрыми товарищами и соблюдать какие бы то ни было условности им не требовалось. Квен был на двадцать лет моложе Морэма, но выглядел на двадцать лет старше, а его искренность и прямота, иногда даже граничащие с резкостью, всегда действовали на Морэма успокаивающе. Квен принадлежал к тому направлению Изучающих, которое носило название “Меч” и интересовалось только развитием боевого мастерства, и знать ничего не хотел о тайных возможностях Посоха Закона.

В свои семьдесят лет Квен с гордостью носил знаки боевого отличия, полагающиеся ему по рангу – желтую пластинку на груди с двумя идущими наискосок черными полосами, желтую повязку на голове и меч из черного дерева.

Морэм пристально посмотрел на него и сказал:

– Да, друг мой?

– Высокий Лорд, – сказал Квен, – Лосраат прибыл. Он замолк; чувствуя, что это еще не все, Морэм взглядом предложил ему продолжать.

– Все Учителя и Изучающие Лосраата добрались благополучно. Библиотеки доставлены в целости и сохранности. Гости Лосраата и люди, оставшиеся без крова из-за набегов Сатансфиста на Центральные Равнины, тоже прибыли сюда в поисках убежища. Ревелвуд осажден.

Морэм спросил:

– Что говорят Учителя об армии Сатансфиста?

– То, что она огромна. Высокий Лорд. Она затопила Долину Двух Рек, точно море. Похоже, Великан-Опустошитель владеет такой же мощью, с какой мы сталкивались под Дориендор Коришев. Он легко нашел броды через реки Рилл и Ллураллин. Вряд ли Ревелвуд устоит.

В его тоне явно прозвучала нотка безнадежности, и Морэм ответил с оттенком суровости:

– Мы ожидали этого, вомарк. Как только Великан-Опустошитель со своей ордой добрался до Землепровала, реймены прислали нам сообщение. Именно поэтому Лосраат сейчас здесь.

Крепко сжав рукоять своего меча, Квен сказал:

– Лорд Каллиндрил остался в Ревелвуде. Морэм вздрогнул от неожиданности.

– Он остался защищать настволье, – продолжал Квен. – С ним пять Боевых Дозоров под командой хильтмарка Аморин. Старший Учитель Лосраата направления “Меч” Дринишок и Старший Учитель направления “Посох” Асурака.

Глаза Морэма угрожающе сверкнули.

– Вомарк, ты не хуже меня знаешь, что Совет постановил – в настволье должны остаться только те, кто не в состоянии уйти. Решающая битва за Страну будет здесь, – Морэм хлопнул ладонями по столу, – где мы можем, по крайней мере, отдать свою жизнь за достойную цену.

– Однако и вы, и я – здесь, а не в Ревелвуде, – резко произнес Квен. – Кто из находящихся там мог заставить Лорда Каллиндрила отказаться от своего решения? По крайней мере, не Аморин. Слишком много трупов осталось в Дориендор Коришев, и оба они всегда были убеждены, что это их вина. По той же причине Аморин не могла ни бросить его там, ни отказаться от помощи Старших Учителей.

Он говорил достаточно резко, защищая хильтмарка Аморин, но замолчал, поняв по выражению лица Морэма, что это ни к чему – тот был не столько возмущен, сколько крайне расстроен. Некоторое время оба хранили молчание. Гнетущее ощущение надвигающейся опасности усилилось, но Морэм постарался его отогнать. Взгляд его сумрачных глаз, пронизанных золотистыми точками, блуждая, снова вернулся к стоящей перед ним скульптуре.

– Фаер, жена Каллиндрила, знает об этом? – спросил он.

– Как раз сейчас Коримини, Старший Учитель Лосраата, беседует с ней. Каллиндрил вместе с ним учился, он много лет знает их обоих. Он просил меня принести свои извинения за то, что отправился к ней прежде, чем засвидетельствовал свое почтение Высокому Лорду.

Морэм пожал плечами – какой смысл в каких бы то ни было извинениях? Его сердце сжалось при мысли о том, что он бессилен помочь Каллиндрилу. Чтобы добраться до Ревелвуда, нужно шесть дней скакать верхом. И к ранихинам он тоже не мог обратиться за помощью. Армия Презирающего надежно отрезала Ревелстоун от Равнин Ра; любой ранихин, который попытался бы ответить на его призыв, почти наверняка был бы тут же убит и сожран тварями Фоула. Все, что Высокий Лорд мог сделать, это ждать – и молиться за то, чтобы Каллиндрилу и остальным каким-то чудом удалось скрыться из Ревелвуда, прежде чем армия Сатансфиста окружит настволье. Две тысячи воинов, хильтмарк Армии Лордов, два Старших Учителя Лосраата – не слишком ли высока была цена за браваду Каллиндрила?

Но Морэм понимал – дело не в одной только браваде. Мысль о том, что прекрасный Ревелвуд может погибнуть, была невыносима для Каллиндрила. Морэм от всего сердца надеялся, что Сатансфист не станет разрушать город-дерево, а попытается использовать его. Но Каллиндрил в это не верил. С тех пор как сражение под Дориендор Коришев окончилось поражением, в котором он винил свою собственную нерешительность, его грызло чувство вины. Он считал, что обесчестил свое звание Лорда, не сумел помочь Стране в том, чего она от него ждала. Он был убежден, что вел себя тогда как трус. И вот теперь Ревелвуду, этому изумительному творению Новых Лордов, грозила смертельная опасность…

Морэм тяжело вздохнул и мягким движением пальцев прикоснулся к скульптуре.

– Квен, друг мой, к чему мы пришли спустя семь лет? – точно размышляя вслух, мрачно произнес он.

И словно эти слова означали окончание официальной части их разговора, Квен расслабленно опустился в кресло напротив Морэма.

– Все наши силы готовы к обороне Ревелстоуна, – ответил он. – Армия Лордов восстановлена. Вместо десяти Боевых Дозоров, которые уцелели тогда, сейчас их у нас двадцать пять. Люди с Центральных Равнин, расположенных на пути Сатансфиста, нашли убежище в Ревелстоуне. У нас огромные запасы продовольствия, оружия и всего остального. У Серого Убийцы не хватит пещерников и юр-вайлов, чтобы помешать нам удержаться здесь.

– Мы не знаем, сколько их у него, – сказал Морэм, продолжая поглаживать скульптуру. – А у нас больше нет Стражей Крови.

– Это не наша вина. – Голос Квена дрогнул от горечи: он сражался бок о бок со Стражами Крови дольше, чем кто-либо другой в Стране. – Когда мы отослали Корика и других Стражей Крови к Мореходу, чтобы предупредить его о том, что Серый Убийца собирается напасть на Великанов, мы не могли даже предполагать, что Корику удастся справиться с Опустошителем и что он вздумает захватить с собой кусок Камня Иллеарт.

– Мы действительно не могли этого знать, – глухо подтвердил Морэм. В конце концов, то, что он больше не видел пророческих снов, не было такой уж большой потерей. Страшно было то, что из-за этого в свое время у него не возникло ни малейшего предположения, ни намека на то, что Фоул собирается напасть на Великанов. – Друг мой, помнишь, что говорил Баннор относительно этой скульптуры?

– Да, Высокий Лорд?

– Он рассказывал, что Елена изобразила здесь Томаса Кавенанта Неверящего, Носящего Белое Золото, но что сам юр-Лорд, увидев ее, сказал, что скульптура напоминает ему Баннора.

Баннор также рассказывал, как Кавенант настойчиво расспрашивал его, заставляя вспомнить, не употреблял ли Лорд Кевин при нем названия силы, скрытой в Седьмом Завете. В конце концов Баннор вспомнил название, благодаря чему Елена смогла использовать эту силу. Но в данный момент Морэм думал не об этом, а о том, с кем на самом деле стремилась добиться сходства Елена, когда вырезала скульптуру. Это была отправная точка – то, с чего следовало бы начать, если бы он и в самом деле решил углубиться в тайное знание.